Под лежанкой листья были относительно рыхлыми - Володя раздвинул их и
показал Кольке внутренний войлокообразный слой - синие нити, вроде
водорослей. Этот войлок был сплошь покрыт крупными бледными муравьями. В
их гуще сидели, как начальники, лупоглазые крапчатые лягушки. Одна не
успела спрятаться и вытаращилась на свет, растопырив пальцы с круглыми
присосками. Почему-то муравьи не трогали лягушек. А пониже, у самого пола,
проходил туннельчик - на всю длину стены. Стоило заглянуть в него, как с
двух сторон выпрыгивали крысы, дерзко взглядывали на людей и скрывались.
На полу, под травяным ковром, тоже кипел муравьиный город - действительно,
зоопарк!
- Ладно, - сказал наконец Колька. - Нас-то не трогают, переживем...
Но дерево-радиостанцию я видел. Тоже кругом в муравьях.
- Видел - описывай.
- Процентов на девяносто. Послушай, Вовка... Где мы все-таки?
Бурмистров нашел в дневнике страничку, изрисованную формулами,
показал:
- Я сегодня рано проснулся, понимаешь... Посчитал на досуге...
- Ну-у, если ты прав, - поразился Колька. - Если ты прав, тогда мы
живем!
Володя оперировал с известными формулами соотношения времени в земном
пространстве и в СП, но ввел новое исходное предположение: при переходе от
одного пространства к другому время стоит на месте, а поэтому энергия не
расходуется. Теперь выходило, что запас энергии сохранится в "Криоле" не
сутки, как считалось прежде, а четверо суток без малого.
- ...Тогда мы живем! Ага... Ты утверждаешь, что квантовые часы
останавливались закономерно? И у нас еще трое суток в запасе? Ну, ты -
гигант...
- Сначала проверь как следует. Бери карандаш.
- Очкарь, бумажная душа, - нежно сказал Колька. -
Тетрадочки-карандашики.
Володя внимательно смотрел на него, прижимая очки к глазницам:
- Я бы не стал принимать это за истину. Умозрительные выводы... - он
пожал плечами.
- Послушай, - сказал Колька. - Вчера у нас была альтернатива: или
Земля, или мы пропали. Так? Сегодня тройной выбор. Либо Земля, и нам
некуда спешить, либо СП, и мы имеем трое суток на обследование...
- Или пропали, - закончил Володя.
- Да. И опять-таки нам некуда торопиться. Главное, что некуда
торопиться, и наши шансы теперь составляют два к одному.
Они посидели рядом, плечо к плечу. "Ах ты, дружище, - думал Колька. -
Настоящий исследователь... Мы везучие все-таки, могли же влипнуть черт-те
во что, а не-в этот райский зоопарк. И здорово, что мы не супермены,
потому что те сначала стреляют, а потом думают. Хороши бы мы оказались;
если бы вчера открыли пальбу по врачам, когда они кормили слепых поросят
Рафкиной кровью..."
- Ну их всех, - сказал Колька. - Не вешай носа, выберемся.
- Я не вешаю коса. Свисти, пора к Рафаилу.
Явился лохматый охотник, Ахука. Раз-раз, - не слушая возражений,
промассировал гостям ноги, еще сведенные после верховой прогулки. Раз-раз
- умыл, накормил завтраком. Он был взбудораженный, очень решительный... За
едой прокричал: "Тан, Та-ан-и!" С дерева съехал орангутанг, заковылял в
соседнюю хижину. Вынес и подал хозяину подзорную трубу.
Колька чуть не подавился. Охотник передал ему трубу и взволнованно
замигал лохматыми ресницами.
- Серьезное сооружение, - одобрил Колька.
Объектив был примерно трехдюймовый. Стекла отличной шлифовки, оправы
- полированные, серебряные. Тубус твердого дерева, в широкой части обтянут
той же кожей, из какой были сделаны плавки. Увеличение... ого! Тридцатка
или сороковка, очень приличный инструмент...
- Ваше мнение, товарищ инженер? - спросил Володя. - По-моему, работа
не европейская.
- Работа ручная, корешок, оправы чеканные, тубусы не вполне
круглые...
Колька навел трубу на вершины дальних деревьев. Краем глаза он видел,
что Ахука засиял и заулыбался.
- Вовк... Прямо над просекой - еще поющее дерево.
Посмотреть не успели. Из-за кустов, образующих как бы палисадник
перед хижиной, вышел Брахак. Свежий, подбритый, поглаживал круглую седую
бородку.
- Теперь начнутся дела, помяни мое слово, - сказал Колька.
Дела начались немедля. Ахука возбужденно что-то рассказал Брахаку -
старик выслушал неодобрительно. Охотник взял у Володи инструмент,
поработал тубусом. Брахак поднял плечи...
- Показывает, что мы знакомы с оптикой, - определил Володя.
- Угу. А старик темнит. Ох, дорого бы он дал, чтобы от нас
избавиться.
Брахак проговорил длинную фразу, развел руками, сел. Ахука посмотрел
на него с мрачным торжеством и вызвал обезьянку. И пока она подтаскивала -
в три захода - овальные листья для рисования, мелки и мокрую губку, парни
посовещались, и Николай попросил:
- Рафаи, Рафаи!
Ахука схватил мелок, нарисовал спящего Рафаила и над ним - солнце,
чуть приподнявшееся над горизонтом. Рядом второй рисунок, на котором
Рафаил сидит, и тут же Володя разговаривает с Ахукой. У всех троих
заинтересованный и глубокомысленный вид, а время, судя по солнцу, -
несколько после полудня. Рисунки были артистические. Володя сказал:
- Прекрасно рисует! Показывает, что Рафа до полудня не проснется.
- Нет, он чего-то еще добивается...
Ахука досадливо сморщился, подумал, тронул Володины очки, потом
прикоснулся к пистолету, потом, совершенно неожиданно, к красному жуку на
груди Брахака. Показал своего, голубого, и изобразил удивление - почему,
мол, красный? У меня - голубой... Спросил что-то у Брахака. Тот с неохотой
показал: не понимаю. А-а! Показывают, что для них многое непонятно! -
догадался Колька. Но это ведь само собой разумеется... Чего он хочет,
охотник?
Ахука сказал: "Каопу!" и прикоснулся к голове. "Каопу, каопу", -
подтвердил Брахак. "Нк-и!" - Ахука похлопал себя по руке, а Бракак успел
запомнить кое-что, но первым понял хозяев Володя:
- Это по твоей части, Колюня. Предлагают изучить язык.
- За два-то дня? - горько откликнулся Николай.
- Если мы сумеем уйти через два дня.
- Типун тебе на язык! Сейчас я им нарисую...
Он торопливо изобразил два круга солнца и баросферу - его поняли.
Брахак сразу оживился. Честное слово, он хотел поскорее спровадить
пришельцев, что за притча такая! Ахука, напротив, помрачнел и нарисовал
совсем уже невероятную сценку. Нарисовал себя, Володю и Николая за
р_а_з_г_о_в_о_р_о_м_ - ошибки не могло быть. У каждого изо рта выходило
облачко, как рисуют в комиксах.
...Брахак был любезен дипломатически. Ахука сверкал раскаленными
очами и еще раз, и еще, и еще показывал, что сегодня гости сумеют
разговаривать! И Колька поверил и сказал почти благоговейно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35