Я не опозорю Николаса, шпионя за ним. В отличие от тебя у меня нет такой привычки.
Арман ударил ее по щеке. У Симоны зашумело в голове. Пытаясь сфокусировать взгляд, она заморгала и почувствовала во рту вкус крови.
– Простофиля, – пробормотал Арман, нагибаясь к шкатулке и удерживая Симону за руку. – Стоишь тут и несешь праведную чушь о верности своему возлюбленному, не ведая, что само твое присутствие в Хартмуре зависит от содержимого этой шкатулки.
Он выбрал одно из писем и быстро пробежал его взглядом. Симона прижала руку к разбитой губе и взмолилась:
– Папа, не надо, прошу тебя!
– Ага, вот, – пробормотал под нос Арман и, откашлявшись, начал читать: – «Восемнадцатое апреля. Мой дорогой Николас…»
– Нет! – отшатнулась Симона.
– «…боюсь, что я совершила ужасную ошибку, отказавшись от твоего предложения о браке. Папа…»
Симона закрыла уши ладонями и бросилась к двери, но Арман двинулся следом, продолжая громко читать. Его зычный голос легко достигал слуха дочери.
– «Папа пишет, что ты больше не бываешь в Обни, и я знаю, что дело во мне. Как же сильно я тебя обидела…»
Симона распахнула дверь, но Арман успел снова захлопнуть и навалиться на дверь спиной, чтобы дочь не могла скрыться от этих проклятых слов.
– «Как же сильно я тебя обидела, предпочтя монастырь браку с тобой…»
Симона оставила попытки сбежать. Она сползла по двери вниз и села на пол, а отец продолжал читать, очень четко произнося слова. Симоне казалось, что ей в голову вбивают гвозди.
– «Ты не можешь себе представить, как я тоскую по нашим долгим прогулками и разговорам. Николас, пожалуйста, если ты меня еще не забыл, напиши отцу. Я тотчас приеду в Хартмур, и мы поженимся. Хандаар ждет, что ты, как барон, освободишь меня. Любящая тебя Ивлин».
Арман закончил чтение. Наступившая тишина давила Симоне на плечи, душила ее.
Многое сейчас прояснилось: частые смены настроения у Ника, его отвращение к браку, монастырская лавка в Лондоне, монастырь в Уитингтоне. Он был влюблен в эту Ивлин, а она ему отказала.
Глупая, глупая девчонка!
Голос Армана вернул Симону к действительности.
– Теперь Ты видишь? Твой барон думает о другой. Даже сейчас он бросился в Обни. Ты здесь почти никто.
Симона покачала головой и посмотрела отцу в лицо:
– Он приказал сжечь эти письма. Она ему больше не нужна, иначе зачем бы он решил их уничтожить?
– Бедная Симона, – продолжал насмехаться Арман. – Когда я нашел эти письма, они все были запечатаны.
Симону охватила паника.
– Если он не читал их, значит, он не знает…
– Да. Барон не знает, что старая любовь желает его вернуть. – Арман отбросил письмо, оно закружилось и медленно опустилось на пол. – Как ты думаешь, – с оскорбительной насмешкой продолжал Арман, – сколько времени понадобится лорду Хандаару, чтобы сообщить барону радостную весть?
Симона вздрогнула.
– Не бойся, – вкрадчиво продолжал Арман. – Когда Вильгельм узнает о том, что Николас тебя оставил, он выделит тебе деньги и земли. В конце концов, ты, возможно, уже носишь наследника этого благородного рыцаря. Лично я… – он обвел роскошные покои отвратительно жадным взглядом, – уже чувствую некоторую симпатию к Англии. Может, я здесь немного поживу, найду себе невесту, перед тем как вернуться во Францию.
Симона пришла в неописуемый ужас. Она подняла на отца полные слез глаза и дрожащим голосом произнесла:
– Никакого развода не будет.
– Что ты хочешь сказать этим своим «никакого развода не будет»? Неужели ты станешь жить с человеком, который приведет в дом любовницу?
Симона покачала головой:
– Развода не будет, в нем нет необходимости. Нику очень легко избавиться от меня. Достаточно только сообщить королю, что… – Она замолчала и прикрыла глаза. Ее лицо вспыхнуло.
– Что? Сообщить королю – о чем?
– Что мы не занимались любовью, не стали супругами на деле.
Арман побледнел и вернулся в кресло возле кровати.
– Мои Dieu, – пробормотал он и дальше говорил как будто сам с собой, – это меня уничтожит. Барон может расторгнуть союз, всего-навсего заявив, что не было интимных отношений. Королевский врач ее осмотрит. Барон потребует вернуть заплаченные за невесту деньги. – Глаза Армана блеснули. – Что с тобой не так? Почему ты не отдала мужу то, на что он имеет законное право?
– Папа, пожалуйста! – Никогда в жизни Симона не испытывала такого стыда. – Дидье…
– Нет! – взревел Арман. – Не произноси его имени всуе. Мой любимый мальчик! Которого ты убила… – Он немного успокоился. По изуродованному лбу катились крупные капли пота. – Твои безумные выходки ничего не значат. Я должен заняться укреплением твоего положения. Сейчас я не могу покинуть Англию.
Симона сидела в каком-то отупении. Всего несколько часов назад жизнь представлялась ей светлой счастливой дорогой, будущее казалось прекрасным. А сейчас… сейчас Симона боялась, что Николас вернется и потребует, чтобы она уехала.
Симона облизнула сухие губы. Может быть, из этого ничего не получится? Лорд Николас отправился в Обни по делу. Он сообщит своему другу, что женился, и на этом все кончится. «Он не оставит меня».
Арман прищурился и положил подбородок на искалеченную руку.
– Какой отец не станет интриговать, чтобы сделать свою дочь баронессой? Особенно если учесть, что это брак по любви и между старыми друзьями…
Симона медленно поднялась с пола.
– До возвращения барона я бы не стала делать никаких выводов.
– Ладно. – Симона удивилась, что отец не стал спорить. – Но тогда я тоже останусь в Хартмуре до его возвращения.
– Но, папа, лорд Николас распорядился…
– Неужели ты хочешь, чтобы тебя вышвырнули за ворота в чужой стране, если вдруг барон все же предпочтет свою монашку? – закричал Арман. – Ну скажи, Симона! Чтобы я убедился, что ты на самом деле сумасшедшая.
Симона поняла, что отец говорит правду. Если она лишится своего положения, то куда, ей идти? За пределами Хартмура она никого не знала, у нее не было того дара убеждения, которым обладал ее отец и который так легко открывал любые двери и находил помощь.
– Я поняла, папа, – уже спокойно ответила Симона. – Но ты не можешь находиться здесь, когда вернется лорд Николас. В деревне Уитингтон есть трактир…
Арман нахмурился:
– Я его знаю, неужели ты думаешь, что я спал на земле, пока добирался в это дьявольское место?
Симона вздохнула, стараясь обрести самообладание.
– Вот и хорошо. Когда Николас вернется, я пошлю за тобой. Возможно, он разрешит тебе вернуться. Ноты слишком раздражаешь его, папа. К тому же я не думаю, что открытое неповиновение мужу укрепит мое положение.
Арман ухмыльнулся и встал с кресла.
– Если он не выгонит тебя из дома, я надеюсь, что леди Женевьева мне поможет. В конце концов, она теперь вдова, оба ее сына женаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Арман ударил ее по щеке. У Симоны зашумело в голове. Пытаясь сфокусировать взгляд, она заморгала и почувствовала во рту вкус крови.
– Простофиля, – пробормотал Арман, нагибаясь к шкатулке и удерживая Симону за руку. – Стоишь тут и несешь праведную чушь о верности своему возлюбленному, не ведая, что само твое присутствие в Хартмуре зависит от содержимого этой шкатулки.
Он выбрал одно из писем и быстро пробежал его взглядом. Симона прижала руку к разбитой губе и взмолилась:
– Папа, не надо, прошу тебя!
– Ага, вот, – пробормотал под нос Арман и, откашлявшись, начал читать: – «Восемнадцатое апреля. Мой дорогой Николас…»
– Нет! – отшатнулась Симона.
– «…боюсь, что я совершила ужасную ошибку, отказавшись от твоего предложения о браке. Папа…»
Симона закрыла уши ладонями и бросилась к двери, но Арман двинулся следом, продолжая громко читать. Его зычный голос легко достигал слуха дочери.
– «Папа пишет, что ты больше не бываешь в Обни, и я знаю, что дело во мне. Как же сильно я тебя обидела…»
Симона распахнула дверь, но Арман успел снова захлопнуть и навалиться на дверь спиной, чтобы дочь не могла скрыться от этих проклятых слов.
– «Как же сильно я тебя обидела, предпочтя монастырь браку с тобой…»
Симона оставила попытки сбежать. Она сползла по двери вниз и села на пол, а отец продолжал читать, очень четко произнося слова. Симоне казалось, что ей в голову вбивают гвозди.
– «Ты не можешь себе представить, как я тоскую по нашим долгим прогулками и разговорам. Николас, пожалуйста, если ты меня еще не забыл, напиши отцу. Я тотчас приеду в Хартмур, и мы поженимся. Хандаар ждет, что ты, как барон, освободишь меня. Любящая тебя Ивлин».
Арман закончил чтение. Наступившая тишина давила Симоне на плечи, душила ее.
Многое сейчас прояснилось: частые смены настроения у Ника, его отвращение к браку, монастырская лавка в Лондоне, монастырь в Уитингтоне. Он был влюблен в эту Ивлин, а она ему отказала.
Глупая, глупая девчонка!
Голос Армана вернул Симону к действительности.
– Теперь Ты видишь? Твой барон думает о другой. Даже сейчас он бросился в Обни. Ты здесь почти никто.
Симона покачала головой и посмотрела отцу в лицо:
– Он приказал сжечь эти письма. Она ему больше не нужна, иначе зачем бы он решил их уничтожить?
– Бедная Симона, – продолжал насмехаться Арман. – Когда я нашел эти письма, они все были запечатаны.
Симону охватила паника.
– Если он не читал их, значит, он не знает…
– Да. Барон не знает, что старая любовь желает его вернуть. – Арман отбросил письмо, оно закружилось и медленно опустилось на пол. – Как ты думаешь, – с оскорбительной насмешкой продолжал Арман, – сколько времени понадобится лорду Хандаару, чтобы сообщить барону радостную весть?
Симона вздрогнула.
– Не бойся, – вкрадчиво продолжал Арман. – Когда Вильгельм узнает о том, что Николас тебя оставил, он выделит тебе деньги и земли. В конце концов, ты, возможно, уже носишь наследника этого благородного рыцаря. Лично я… – он обвел роскошные покои отвратительно жадным взглядом, – уже чувствую некоторую симпатию к Англии. Может, я здесь немного поживу, найду себе невесту, перед тем как вернуться во Францию.
Симона пришла в неописуемый ужас. Она подняла на отца полные слез глаза и дрожащим голосом произнесла:
– Никакого развода не будет.
– Что ты хочешь сказать этим своим «никакого развода не будет»? Неужели ты станешь жить с человеком, который приведет в дом любовницу?
Симона покачала головой:
– Развода не будет, в нем нет необходимости. Нику очень легко избавиться от меня. Достаточно только сообщить королю, что… – Она замолчала и прикрыла глаза. Ее лицо вспыхнуло.
– Что? Сообщить королю – о чем?
– Что мы не занимались любовью, не стали супругами на деле.
Арман побледнел и вернулся в кресло возле кровати.
– Мои Dieu, – пробормотал он и дальше говорил как будто сам с собой, – это меня уничтожит. Барон может расторгнуть союз, всего-навсего заявив, что не было интимных отношений. Королевский врач ее осмотрит. Барон потребует вернуть заплаченные за невесту деньги. – Глаза Армана блеснули. – Что с тобой не так? Почему ты не отдала мужу то, на что он имеет законное право?
– Папа, пожалуйста! – Никогда в жизни Симона не испытывала такого стыда. – Дидье…
– Нет! – взревел Арман. – Не произноси его имени всуе. Мой любимый мальчик! Которого ты убила… – Он немного успокоился. По изуродованному лбу катились крупные капли пота. – Твои безумные выходки ничего не значат. Я должен заняться укреплением твоего положения. Сейчас я не могу покинуть Англию.
Симона сидела в каком-то отупении. Всего несколько часов назад жизнь представлялась ей светлой счастливой дорогой, будущее казалось прекрасным. А сейчас… сейчас Симона боялась, что Николас вернется и потребует, чтобы она уехала.
Симона облизнула сухие губы. Может быть, из этого ничего не получится? Лорд Николас отправился в Обни по делу. Он сообщит своему другу, что женился, и на этом все кончится. «Он не оставит меня».
Арман прищурился и положил подбородок на искалеченную руку.
– Какой отец не станет интриговать, чтобы сделать свою дочь баронессой? Особенно если учесть, что это брак по любви и между старыми друзьями…
Симона медленно поднялась с пола.
– До возвращения барона я бы не стала делать никаких выводов.
– Ладно. – Симона удивилась, что отец не стал спорить. – Но тогда я тоже останусь в Хартмуре до его возвращения.
– Но, папа, лорд Николас распорядился…
– Неужели ты хочешь, чтобы тебя вышвырнули за ворота в чужой стране, если вдруг барон все же предпочтет свою монашку? – закричал Арман. – Ну скажи, Симона! Чтобы я убедился, что ты на самом деле сумасшедшая.
Симона поняла, что отец говорит правду. Если она лишится своего положения, то куда, ей идти? За пределами Хартмура она никого не знала, у нее не было того дара убеждения, которым обладал ее отец и который так легко открывал любые двери и находил помощь.
– Я поняла, папа, – уже спокойно ответила Симона. – Но ты не можешь находиться здесь, когда вернется лорд Николас. В деревне Уитингтон есть трактир…
Арман нахмурился:
– Я его знаю, неужели ты думаешь, что я спал на земле, пока добирался в это дьявольское место?
Симона вздохнула, стараясь обрести самообладание.
– Вот и хорошо. Когда Николас вернется, я пошлю за тобой. Возможно, он разрешит тебе вернуться. Ноты слишком раздражаешь его, папа. К тому же я не думаю, что открытое неповиновение мужу укрепит мое положение.
Арман ухмыльнулся и встал с кресла.
– Если он не выгонит тебя из дома, я надеюсь, что леди Женевьева мне поможет. В конце концов, она теперь вдова, оба ее сына женаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77