Габи переписала номер, набрала его и с замиранием сердца прислушалась к гудкам в трубке.
– Алло… – Голос Айдена прозвучал так, словно он надеялся на что-то, но уже не верил, что это возможно.
– Привет, это я, Габи… – Ее сердце заколотилось так, словно она разговаривает не с обычным соседским юношей, а с самим президентом.
– Да, я узнал тебя. Что-то случилось?
– Айден, мне очень жаль. Я обещала приехать, но сегодня не смогла… – Она вздохнула: ей и правда было жаль. – И потом, у меня к тебе огромная просьба…
Айден напрягся. На секунду ему показалось, что Габриэль попросит его больше никогда не звонить. Он ругал себя за несдержанность, заставившую его оставить пресловутое сообщение вместо того, чтобы терпеливо дожидаться, напряженно прислушиваясь через стену, не раздадутся ли звуки шагов и открываемых дверей в соседской квартире.
– Да?
– Айден, мне очень неудобно, я доставила тебе столько беспокойства… Но не мог бы ты… покормить мою кошку?
– Кошку? Да, конечно, – с облегчением ответил Айден. – А как мне туда попасть – опять через балкон?
– Нет, что ты, что ты! – Габи замахала рукой, словно Айден мог ее увидеть. – Я позвоню консьержу и все ему объясню, он даст тебе запасной комплект ключей. Кошачий корм стоит в холодильнике на кухне.
– Хорошо, я все сделаю. Габи…
– Да, Айден?
– Жаль, что ты не приедешь. Я как раз индийские фотографии забрал…
– Мне тоже очень жаль. Я действительно хотела к тебе зайти. Но поверь, у меня был по-настоящему чудовищный день.
– Что-нибудь случилось? Нужна помощь? Может быть, мне стоит приехать? – с готовностью спросил он.
– Да нет, ничего особенного… Я просто страшно устала на репетиции… Незапланированной. У меня появилась новая работа. Я позвоню тебе завтра.
Айден явно был разочарован тем, что они не встретятся. А она даже не могла себе позволить проявить достаточно тепла в голосе, потому что Моника и не думала во время разговора выйти из комнаты – вертелась рядом, ушки на макушке… И если бы не Моника, она бы, пожалуй, приняла предложение Айдена. Он мог приехать и рассказать ей все, что собирался. А потом массировать ее утомленные, гудящие, распухшие ноги. Подхватить ее на руки и унести в спальню. А потом…
Мысли Габи приняли оборот, которого она не ожидала от себя, вымотанной и опустошенной. Она представила, как они с Айденом займутся любовью на ее широкой кровати, которая давно не испытывала на себе тяжести двух тел.
Габриэль верила, что этот утонченный, добрый и отзывчивый человек окажется прекрасным любовником. Что он и в ласках будет столь же чуток и внимателен, тактичен и нежен. Она не сомневалась ни секунды в том, что Айден готов прислушиваться к каждому нюансу настроения и желания женщины, с которой близок, воплощать каждую мечту за миг до ее возникновения…
И стоило только представить тот шелковый водоворот ласк, которыми Айден мог бы ее одарить, как Габи поняла, что у нее появился новый страх. Страх того, что сказка, только что возникшая перед ее замутненным усталостью взором, так и не станет реальностью.
Глупо, уговаривала она себя. Я же видела его всего один раз, не считая детских встреч. Я его совсем не знаю. Первое впечатление может быть обманчивым…
Но образ Айдена упорно не шел из головы. Она бы так и уснула в кресле у телефона с мечтами и мыслями о нем, но надо было еще позвонить консьержу, принять ванну, выслушать подначки и веселый треп Моники и поставить будильник на завтра, чтобы успеть заехать в магазинчик театральных принадлежностей и костюмов до очередной репетиции.
– У меня сногсшибательная новость, – объявила Моника. – Мой эпизод вот-вот начнет сниматься, и меня вызывают на съемки. Сцена на натуре, у Ниагары. Так что какое-то время поживешь одна.
– Да? И когда ты улетаешь? – с трудом повернула голову Габи.
– Завтра. Мне уже заказали билеты.
– Поздравляю, – выдавила улыбку Габи и подумала – ну почему отъезд Моники не случился днем раньше? Нет, она очень любила подругу, но ведь тогда можно было бы пригласить Айдена к себе прямо сейчас, и с минуты на минуту он уже звонил бы в дверь…
А может, это и к лучшему. Убережет от глупостей, совершенных по несдержанности. Она понимала, что в делах любви торопиться ни к чему, но воображение Габи рисовало все более и более соблазнительные картины…
Габриэль снова вспомнила то первое прикосновение – вот он помогает ей спуститься с балконных перил, и она, перепуганная, изнуренная ужасом глупого путешествия над бездной, в изнеможении падает ему на грудь, обхватив руками за шею, словно жизнь Габи по-прежнему зависит от того, насколько крепко Айден держит ее…
Что могло бы быть дальше, она решила додумать на ночь. Но не успела: едва все дела были завершены и голова коснулась подушки, как сон поглотил ее. Морфей опять победил Эрота.
Глава 6
Габи сидела в своей машине и тупо разглядывала экран мобильника. Позвонить – не позвонить?
После второй репетиции первая показалась ей утренней зарядкой для первоклашек. Ларри ворчал, раздражался и требовал от нее непонятного. При этом он заставил Габи раз сто показать, чему ее вчера научила Лора, и, выучить с десяток па сольного выступления.
За основу он взял тот номер, что Габи продемонстрировала ему и Джерри на просмотре, и нещадно откорректировал его. Может быть, Ларри и не был приятным человеком, но он по праву назывался профессионалом, отлично зная, что надо зрителю и что будет иметь успех.
Новые движения не были бы для Габи такой тяжелой задачей – годы занятий в хореографическом классе не прошли даром, – но огромные каблуки нелепой обуви опять оказались для нее суровым испытанием. Не говоря уже о постоянном психологическом прессинге со стороны зануды-Ларри.
Купленные с утра костюмы Габи он раскритиковал в пух и прах: и дурацкие они, и слишком закрытые, и не в стиле «Павлиньих перьев»… Правда, девчонки в гримерке утешили собиравшуюся было всплакнуть Габи, клянясь, что так Ларри говорит всегда, когда речь идет о новых костюмах, а после он о них и не вспомнит.
Самой Габи ее сегодняшний костюм нравился куда больше вчерашнего: с помощью двух молоденьких и очень общительных продавщиц в театральном магазине она подобрала коротенькое серебристое платье на тонких бретелях, украшенное по подолу длинной бахромой. Оно было сшито из слоев тончайшей частой сетки, шелковистой на ощупь, и приятно гладило кожу при каждом движении, что изрядно скрашивало тяготы репетиции.
К платью полагались чалма с плюмажем – пушинка по сравнению с ее вчерашним головным убором – и высоченные сапоги-ботфорты на прозрачной платформе. Когда Габи танцевала в них, казалось, что она парит над сценой.
Второй комплект, который она прикупила, был точно таким же, но золотым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40