Симон задумался, наморщив лоб, и, наконец, выпалил:
– Футбол!
– Ага… это уже что-то, – удовлетворенно встрепенулся Буш.
– Не ваш американский футбол. Настоящий футбол! Воодушевление Буша тотчас же улетучилось.
– Вот мы с ним, – он указал на Майкла, который сидел на кровати, судя по всему, полностью поглощенный пасьянсом, – играем в футбол. В добрый старый американский футбол.
– И хорошо у вас получается?
– Да, у нас получается хороню, – бросил в ответ Буш.
– Для этого надо быть сильным.
– Да, сильным. – Буш даже приосанился.
– И шустрым?
– Чем шустрее, тем лучше.
– Умным?
– Ум нужен острый, как бритва. – Подумав, Буш поправил себя: – Ну, умным должен быть полузащитник.
– А ты полузащитник? Буш рассмеялся.
– Нет, я просто шустрый и сильный.
Симон улегся на живот и с вызовом протянул руку.
– И насколько ты силен?
Усмехнувшись, Буш покрутил руками, разминая их, затем распластался на полу перед Симоном.
– Ну хорошо, падре. Ты уверен в своих силах?
– Уверен. – Симон подвинул руку, выбирая лучшее положение.
– В таком случае добавим интереса. Скажем, сто американских долларов.
– Сто зеленых, – пьяно согласился священник. Достав деньги, они швырнули их на пол.
Майкл то и дело поглядывал на двоих пьяных, поглощенных своей мальчишеской бравадой. Наконец он встал с кровати и подошел к подносу с едой. Взяв два бокала на высоких ножках, откашлялся для пущего эффекта и повернулся к разлегшимся на ковре великанам.
– Это все чушь собачья, ребята. Хотите выяснить, кто из вас сильнее? Тогда давайте подойдем к этому действительно серьезно.
С этими словами он поднял бокалы и резко опустил их на край металлического подноса. Тонкий хрусталь разлетелся вдребезги, остались только ножки. Острые, зазубренные.
Подойдя к спорщикам, Майкл поставил ножки им под руки. Рука проигравшего будет насажена на острый как кинжал хрусталь. Майкл усмехнулся.
– Эта мотивация будет посильнее, чем сотня зеленых. Симон и Буш переглянулись.
– Ну же, – подначивал Майкл. – Вы оба настолько уверены в собственных силах. Если у вас нет веры в себя…
Ни Буш, ни Симон не шелохнулись.
– Все это слишком хорошо. – Майкл тщательно перетасовал карты, обращаясь с ними словно настоящий шулер. В молодости он научился двум карточным фокусам, из которых запомнил только один; к счастью, это был тот самый, что нужно. Подобно Мандрейку-фокуснику, Майкл мастерски разложил колоду веером и предложил: – Выберите по одной карте.
Симон и Буш, снова переглянувшись, разом протянули руки. Каждый взял по карте, не зная, чего ждать дальше. Спиртное сильно ударило в голову обоим, и они сидели, оглушенные, сжимая в руке карту.
– Посмотрите на свою карту… – наставлял их Майкл. Буш с трудом сфокусировал взгляд, но определенно у него в руке был трефовый король. Симон, мельком взглянув на пикового валета, быстро прижал карту к груди, скрывая ее от окружающего мира.
– А теперь положите карты обратно.
Майкл протянул колоду, и Симон и Буш засунули в нее свои карты. Майкл несколько раз перетасовал колоду, для пущего эффекта строя карты «мостиком» и рассыпая их по руке, затем положил на пол.
– Будь так любезен, – обратился он к Бушу, – сними. Буш сделал, как было сказано.
Майкл повернулся к Симону.
– Передай мне две верхние карты.
Симон послушно протянул ему две перевернутые «рубашками» вверх карты; Майкл разложил их по одной под каждый из разбитых бокалов.
– Я положил карту победителя под бокал проигравшего. – Майкл достал из кармана сотенную бумажку и бросил ее на ковер. – Я тоже в игре.
Симон и Буш с опаской посмотрели на острые стеклянные иглы, покрывшие карты, задаваясь вопросом, есть ли смысл продолжать дальше это безумство.
– Что, боишься, святой отец? – пьяным голосом с издевкой произнес Буш.
– Только не тебя. Персик.
Буш вспыхнул. Мужчины сплели правые руки, стараясь как можно крепче ухватить соперника, Левые руки они для упора прижали к полу и…
– Давай команду! – хором крикнули Симон и Буш. Майкл обхватил ладонями их стиснутые руки, проверяя, стоят ли они на одной линии и, что гораздо важнее, прямо над смертоносными хрустальными иглами. Затем едва слышным шепотом подал команду:
– Начали…
Оба противника отличались недюжинной силой; вздулись буграми накачанные мышцы, глаза зажглись решимостью. Переплетенные руки застыли на месте, чуть дрожа, словно работающий на холостых оборотах двигатель. Постепенно чаша весов стала склоняться в пользу Буша – почти незаметно, на волосок, но стиснутые руки начали клониться вбок. Буш сосредоточенно сморщил лоб, все его тело задрожало, но вдруг… так же незаметно преимущество перешло к Симону. Буш до сих пор никогда, просто ни разу не проигрывал единоборство на руках. И тем не менее этот пьяный священник определенно начинал одерживать над ним верх. Истекла минута.
Противники схлестнулись взглядами, лица покрылись потом; напряжение нарастало. Ничего подобного Майклу еще не приходилось видеть. Дыхание вырывалось судорожными волнами. Два человека, не привыкшие к поражению, оба полны отчаянной решимости победить. И хотя все началось как пьяная бравада, пары виски быстро испарились в обоюдном жаре поединка, исходящем от обоих противников, которые теперь были трезвы как стеклышко.
И тут чаша весов потихоньку снова начала склоняться в пользу Буша. Сначала совсем незаметно, но, по мере того как шли секунды, рука Симона дюйм за дюймом неуклонно приближалась к заостренному хрустальному шпилю. Буш готов был умереть, н о только не потерпеть поражения. Рука священника была уже на полпути к страшной ране, но, несмотря на близость кровавой развязки, Буш, стиснув зубы, продолжал давить. Противники по-прежнему смотрели друг другу в глаза; никто не решался бросить взгляд на острое стекло.
Внезапно рука Симона прекратила двигаться вниз. На шее у священника канатами вздулись сухожилия. Его рука неподвижно застыла в леденящей душу близости от разбитого бокала. Противники собирали последние капли воли для решающего броска к победе.
Медленно истекли две минуты. Боевой дух начинал угасать.
Но тут Буш заглянул в самые потаенные глубины своей души и, отыскав там еще какие-то крохи, снова стал клонить руку Симона. Дюйм за дюймом, медленно, но неумолимо.
Рука Симона уже была над самым острием отбитой хрустальной ножки; он чувствовал, как бритвенно-острый край щекочет волосики на тыльной стороне ладони. Однако в глазах священника не было страха – только упрямая решимость. Боль от раны побледнеет рядом с неведомой пока агонией поражения.
Когда поединок начинался, Майкл был уверен, что ни один из противников нс пойдет до конца, но вот сейчас у него на глазах противостояние приближалось к кровавой развязке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118