Эмили почувствовала, как гаснет ее злость. Пожалуй, именно о таких говорят: «краше в гроб кладут». Нет больше ни танцующих отблесков в невероятных зеленых глазах, ни игривой улыбки, приподнимающей уголки рта, который так хочется поцеловать. Ему очень плохо – ведь он только что потерял друга.
– Я слышала, что случилось с Фитсом. Мне так жаль.
Руки в карманах, глаза опущены.
– Спасибо. Это был тяжелый день.
И Дрю рассказал ей о пожаре, и о несчастном случае, стоившем Фитсу жизни, о том, как ужасно было явиться к Кристе с сообщением, что ее муж больше домой не придет. Она слышала боль в его голосе, видела волнение в глазах, и последняя баррикада, возведенная ею вокруг своего разбитого сердца и уязвленной гордости, рассыпалась в щебенку.
Он взглянул ей в глаза.
– Я был не прав, Эмили.
– В чем же это?
– Во всем.
– Даже так? – Она еще не желала сдаваться. – Из чего же ты делаешь столь неожиданный вывод?
Он протянул к ней руку, согрел ее щеку ладонью.
– Мне тебя так не хватало.
Мне тоже, тоже, тоже! – кричала бедная душа Эмили.
– Говорят, что кошки – превосходные компаньоны. Может, заведешь себе одну?
Он едва заметно усмехнулся.
– А вот ты оказалась права. – Он провел большим пальцем по ее щеке.
Эмили закатила глаза.
– Это в чем же?
– Во всем.
Эти лаконичные высказывания начинали надоедать.
– Детали, пожалуйста.
В точку попала бабуля. Не хочет она идти людям навстречу – ну никак.
– Я боялся. – Дрю опустил руку и переплел ее пальцы со своими. – Я действительно боялся. И сейчас боюсь, ведь я люблю тебя так сильно, что это болит. Здесь. – Он поднял их соединенные руки и прижал к сердцу. – Мне до смерти страшно любить тебя, но и прожить без тебя жизнь… наверное, этого я тоже не смогу.
– Ты оскорбил меня. – Легко он не отделается. Хотя она и любит его, любит всем сердцем, несмотря на оскорбление, и принадлежит ему. Ибо этот сексуальный волшебник проложил себе дорогу ласковыми словами вокруг ее оборонных редутов, обратил в ничто все ее трезвые соображения и устремился прямиком к ее сердцу, точно по неоспоримому праву, торжественно дарованному Судьбой.
– Да, я жалею об этом. – Его губы скользнули по ее лицу так нежно, что ей захотелось плакать. – Только прости меня, Эмили, и вся моя жизнь будет посвящена тому, чтобы искупить это. Обещаю.
Голосовые связки Эмили отказались служить.
– Скажи же что-нибудь, дорогая.
Волнение не давало ей говорить, и пришлось ответить действием: обвить его руками за шею, прижаться к нему и поцеловать со всей любовью, живущей в ее сердце.
– Эмили. – Неуверенный голос Сьюзет с трудом пробился сквозь пелену уже охватывающего ее желания. – Вельма спрашивает, простила ли ты его, или достать дедушкино ружье для паразитов?
Эмили хихикнула. Давненько ее не ловили с парнем на веранде. Только на сей раз с ней не кто-нибудь, а Дрю. Тот, кто воспламенил в ней желание жарче тропического зноя и наполнил сердце необыкновенной радостью.
– Скажите, что паразита засадили в клетку, – крикнул Дрю. – И паразит донельзя счастлив, – шепнул он.
– Она его простила, – сказала Сьюзет, закрывая дверь и выключая наружный свет.
– А теперь начинай искупать свою вину. – Эмили прижалась к нему теснее.
Он тихо засмеялся и выбрал точку чуть ниже уха. Желание жаркой волной прокатилось вниз по ее спине и теплом растеклось по телу, наполняя его истомой предвкушения. Сексуальный волшебник приступил к выполнению обещанного, и начало явно говорило, что он выполнит свою клятву наилучшим образом.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32