Пиратка Пепи повернулась к Джимми и бесстрастным, холодным тоном произнесла:
– Понятное дело, что вам на каждом шагу чудятся крики, если лень смазать фонарный блок на корме. Сто раз было сказано, да вам сколько ни говори – все без толку!
И, словно в подтверждение ее слов, корабль мягко накренился под натиском набежавшей волны, и несмазанный блок издал жалобный стон.
Джимми замер, обескураженный. Еще раз окинул обоих воинственно горящим взглядом и медленно побрел прочь.
Оставшись наедине, капитанша и рулевой по-прежнему сохраняли неподвижность. Медный Граф не мог прийти в себя от удивления, даже челюсть у него слегка отвисла. Что за чертовщина?! Эта женщина не стала выдавать его на растерзание команде? Похоже, у этой смазливой бабенки есть на это какие-то резоны…
– Чего же вы ждете? Действуйте! – воскликнула Пиратка Пепи, когда Джимми растворился в темноте. – Или вы передумали швырять меня за борт?
– Что это значит? – хрипло проговорил Медный Граф. – Вы оставили мне… лазейку… Извольте объяснить! – закончил он чуть ли не грубо, схватив женщину за запястье.
– Пройдемте-ка ко мне в каюту! – с мягкой улыбкой проговорила капитанша и без труда высвободила руку. – Угощу вас чаем… мистер несостоявшийся убийца!
Глава одиннадцатая
В каюте Мильтону была возвращена картонная карточка – его удостоверение, затем Пиратка Пепи предъявила ему аналогичную, из которой следовало, что капитанша – не кто иная, как ученый-океанолог Ирэн Кансберри, агент номер 22, его коллега по секретной службе. Правда, работала она на американскую разведку, но обе эти разведки сплошь и рядом действовали бок о бок.
Женщина не солгала, сказав, что выросла на корабле, просто не стала уточнять, что после этого успела еще окончить университет и послужить в военно-морских силах США.
Капитанша закурила сигарету и бросила на Медного Графа взгляд, полный нескрываемого презрения.
– Вы на меня сердитесь, мисс Пепи… Кансберри? – тихо спросил рулевой.
– Нет, я вас презираю, – сурово ответила она. – Ваш долг был бросить меня за борт!
– Вы правы, – согласился молодой человек с искренним раскаянием. – Но вы уж простите меня, просто рука не поднялась. Взгляните на себя в зеркало, и вы найдете оправдание моему малодушию…
– Так кто же вы, собственно говоря? – полушутливым тоном спросила его капитанша. – Капитан третьего ранга Винтер или сорвиголова по кличке Медный Граф?
– Я и сам порой не знаю, – откровенно признался Мильтон Винтер. – Иной раз меня самого одолевают сомнения. В особенности, когда приходится в страшно неудобном парадном мундире изнывать на скучных послеполуденных чаепитиях в адмиралтействе. В такие моменты у меня действительно возникает ощущение, будто сорвиголова Медный Граф, прикинувшись капитаном третьего ранга Мильтоном Винтером, томится в непривычной для него обстановке.
Молодой человек чувствовал себя таким смущенным, что нельзя было не рассмеяться.
– Хотелось бы знать ваше мнение по поводу этой истории с «Андре де Ремьё», – поинтересовалась капитанша. – По-моему, матросы «Роджера», эти отпетые негодяи и мошенники, что-то сотворили с путешественниками. Возможно, попросту убили их.
– Не думаю, – возразил Медный Граф со знанием дела. – Не такие это ребята. В какой-то степени они, безусловно, склонны к мошенничеству, но по сути своей это народ надежный. Если страховая компания наняла их оберегать путешественников, то они свое дело выполнят. Не исключено, что кого-то из туристов могли поколотить или стащить кое-какие ценные вещи, но своей пиратской честью эти парни не поступятся и не обагрят рук невинной кровью. Я хорошо их знаю, все они – мои давние друзья-приятели.
– А вы не допускаете мысли, что среди них есть агенты какой-нибудь третьей державы? Например, Германии. Скажем, просочилась информация о том, что на архипелаге Инкогнито обнаружены залежи урановой руды. Стоит покопаться в списке путешественников, и наткнешься на имена некоторых военных специалистов, ни с того ни с сего вдруг вышедших в отставку… Как вам такая версия?
Медный Граф задумчиво отхлебывал чай из алюминиевой кружки.
– Мисс Кансберри, вам доводилось слышать о Грязнуле Фреде?
– Вы имеете в виду Капитана? Насколько мне известно, этот старый морской волк вполне заслуживает уважения…
– Хм… Он много чего заслуживает, но только не уважения… Ну да ладно. Зато котелок у него варит отменно. Когда мне поручили расследовать дело об исчезновении «Андре де Ремьё», я наведался к старику в его логово, в подвале казармы. Старина Фред болтать не любит, но мы с ним на короткой ноге, и несколькими словами он об этом деле обмолвился. А теперь, мисс Кансберри, держитесь за стул покрепче: разгадка этого загадочного дела известна – Джимми От-Уха-До-Уха! Он находился на борту «Роджера», сопровождавшего искомое нами судно под названием «Андре де Ремьё», и каким-то образом ему удалось вернуться с мыса Блаунт. Только ему одному! Правда, этот олух воображает, будто это никому не известно.
– Но если вам об этом было известно… отчего вы не распорядились тотчас же арестовать Джимми?!
– Совершенно бессмысленная затея. У Джимми, хоть режь его на кусочки, не вырвать ни слова признания. Крепкий орешек! Упертый!
– Каковы же ваши планы?
– Сказать откровенно? По-моему, за мысом Блаунт путешественники угодили в какую-то непредвиденную гнусную ловушку. Подозреваю, что Капитан Фред свалил на Джимми это поручение лишь затем, чтобы посмотреть, что тот станет делать. И, по всей вероятности, коварный старик идет за нами следом.
– Помилуйте! – удивилась Пиратка. – Да вот уже который день на горизонте – ни единого судна!
Мильтон Винтер пристально посмотрел в глаза Пепи.
– После Джимми я наименее суеверный человек. Но, по-моему, у нас куда больше шансов увидеть, как мифическая Зеленая Рожа сидит на Южном Кресте и наигрывает на рожке, чем заметить в море Грязнулю Фреда, особенно если он не желает, чтобы его видели. – Он погладил Пиратку Пепи по ручке, но та, углубившись в раздумья, видимо, не заметила этой вольности.
– Скажите на милость, – проговорил вдруг Медный Граф. – За что, собственно говоря, вы влепили мне такую затрещину, что в ушах зазвенело?
– Мне показалось оскорбительным, – ответила капитанша, покраснев до корней волос, – что пусть даже во имя Родины, во имя чувства долга вы способны на такую… на такую большую жертву, как признание в любви! По-моему, это была чудовищная наглость с вашей стороны.
– Вот как?… Хм… Благодарю, что все так ясно растолковали. – На миг он склонился к кружке с чаем, затем вновь вскинул глаза на молодую женщину. – В таком случае я совершенно не заслужил этой чести! Уверяю вас, что упомянутое признание было совершенно искренним выражением моих сугубо личных чувств!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Понятное дело, что вам на каждом шагу чудятся крики, если лень смазать фонарный блок на корме. Сто раз было сказано, да вам сколько ни говори – все без толку!
И, словно в подтверждение ее слов, корабль мягко накренился под натиском набежавшей волны, и несмазанный блок издал жалобный стон.
Джимми замер, обескураженный. Еще раз окинул обоих воинственно горящим взглядом и медленно побрел прочь.
Оставшись наедине, капитанша и рулевой по-прежнему сохраняли неподвижность. Медный Граф не мог прийти в себя от удивления, даже челюсть у него слегка отвисла. Что за чертовщина?! Эта женщина не стала выдавать его на растерзание команде? Похоже, у этой смазливой бабенки есть на это какие-то резоны…
– Чего же вы ждете? Действуйте! – воскликнула Пиратка Пепи, когда Джимми растворился в темноте. – Или вы передумали швырять меня за борт?
– Что это значит? – хрипло проговорил Медный Граф. – Вы оставили мне… лазейку… Извольте объяснить! – закончил он чуть ли не грубо, схватив женщину за запястье.
– Пройдемте-ка ко мне в каюту! – с мягкой улыбкой проговорила капитанша и без труда высвободила руку. – Угощу вас чаем… мистер несостоявшийся убийца!
Глава одиннадцатая
В каюте Мильтону была возвращена картонная карточка – его удостоверение, затем Пиратка Пепи предъявила ему аналогичную, из которой следовало, что капитанша – не кто иная, как ученый-океанолог Ирэн Кансберри, агент номер 22, его коллега по секретной службе. Правда, работала она на американскую разведку, но обе эти разведки сплошь и рядом действовали бок о бок.
Женщина не солгала, сказав, что выросла на корабле, просто не стала уточнять, что после этого успела еще окончить университет и послужить в военно-морских силах США.
Капитанша закурила сигарету и бросила на Медного Графа взгляд, полный нескрываемого презрения.
– Вы на меня сердитесь, мисс Пепи… Кансберри? – тихо спросил рулевой.
– Нет, я вас презираю, – сурово ответила она. – Ваш долг был бросить меня за борт!
– Вы правы, – согласился молодой человек с искренним раскаянием. – Но вы уж простите меня, просто рука не поднялась. Взгляните на себя в зеркало, и вы найдете оправдание моему малодушию…
– Так кто же вы, собственно говоря? – полушутливым тоном спросила его капитанша. – Капитан третьего ранга Винтер или сорвиголова по кличке Медный Граф?
– Я и сам порой не знаю, – откровенно признался Мильтон Винтер. – Иной раз меня самого одолевают сомнения. В особенности, когда приходится в страшно неудобном парадном мундире изнывать на скучных послеполуденных чаепитиях в адмиралтействе. В такие моменты у меня действительно возникает ощущение, будто сорвиголова Медный Граф, прикинувшись капитаном третьего ранга Мильтоном Винтером, томится в непривычной для него обстановке.
Молодой человек чувствовал себя таким смущенным, что нельзя было не рассмеяться.
– Хотелось бы знать ваше мнение по поводу этой истории с «Андре де Ремьё», – поинтересовалась капитанша. – По-моему, матросы «Роджера», эти отпетые негодяи и мошенники, что-то сотворили с путешественниками. Возможно, попросту убили их.
– Не думаю, – возразил Медный Граф со знанием дела. – Не такие это ребята. В какой-то степени они, безусловно, склонны к мошенничеству, но по сути своей это народ надежный. Если страховая компания наняла их оберегать путешественников, то они свое дело выполнят. Не исключено, что кого-то из туристов могли поколотить или стащить кое-какие ценные вещи, но своей пиратской честью эти парни не поступятся и не обагрят рук невинной кровью. Я хорошо их знаю, все они – мои давние друзья-приятели.
– А вы не допускаете мысли, что среди них есть агенты какой-нибудь третьей державы? Например, Германии. Скажем, просочилась информация о том, что на архипелаге Инкогнито обнаружены залежи урановой руды. Стоит покопаться в списке путешественников, и наткнешься на имена некоторых военных специалистов, ни с того ни с сего вдруг вышедших в отставку… Как вам такая версия?
Медный Граф задумчиво отхлебывал чай из алюминиевой кружки.
– Мисс Кансберри, вам доводилось слышать о Грязнуле Фреде?
– Вы имеете в виду Капитана? Насколько мне известно, этот старый морской волк вполне заслуживает уважения…
– Хм… Он много чего заслуживает, но только не уважения… Ну да ладно. Зато котелок у него варит отменно. Когда мне поручили расследовать дело об исчезновении «Андре де Ремьё», я наведался к старику в его логово, в подвале казармы. Старина Фред болтать не любит, но мы с ним на короткой ноге, и несколькими словами он об этом деле обмолвился. А теперь, мисс Кансберри, держитесь за стул покрепче: разгадка этого загадочного дела известна – Джимми От-Уха-До-Уха! Он находился на борту «Роджера», сопровождавшего искомое нами судно под названием «Андре де Ремьё», и каким-то образом ему удалось вернуться с мыса Блаунт. Только ему одному! Правда, этот олух воображает, будто это никому не известно.
– Но если вам об этом было известно… отчего вы не распорядились тотчас же арестовать Джимми?!
– Совершенно бессмысленная затея. У Джимми, хоть режь его на кусочки, не вырвать ни слова признания. Крепкий орешек! Упертый!
– Каковы же ваши планы?
– Сказать откровенно? По-моему, за мысом Блаунт путешественники угодили в какую-то непредвиденную гнусную ловушку. Подозреваю, что Капитан Фред свалил на Джимми это поручение лишь затем, чтобы посмотреть, что тот станет делать. И, по всей вероятности, коварный старик идет за нами следом.
– Помилуйте! – удивилась Пиратка. – Да вот уже который день на горизонте – ни единого судна!
Мильтон Винтер пристально посмотрел в глаза Пепи.
– После Джимми я наименее суеверный человек. Но, по-моему, у нас куда больше шансов увидеть, как мифическая Зеленая Рожа сидит на Южном Кресте и наигрывает на рожке, чем заметить в море Грязнулю Фреда, особенно если он не желает, чтобы его видели. – Он погладил Пиратку Пепи по ручке, но та, углубившись в раздумья, видимо, не заметила этой вольности.
– Скажите на милость, – проговорил вдруг Медный Граф. – За что, собственно говоря, вы влепили мне такую затрещину, что в ушах зазвенело?
– Мне показалось оскорбительным, – ответила капитанша, покраснев до корней волос, – что пусть даже во имя Родины, во имя чувства долга вы способны на такую… на такую большую жертву, как признание в любви! По-моему, это была чудовищная наглость с вашей стороны.
– Вот как?… Хм… Благодарю, что все так ясно растолковали. – На миг он склонился к кружке с чаем, затем вновь вскинул глаза на молодую женщину. – В таком случае я совершенно не заслужил этой чести! Уверяю вас, что упомянутое признание было совершенно искренним выражением моих сугубо личных чувств!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38