Миссис Ньюстед отпустила руку Норы и, слабо махнув в сторону письменного стола, пробормотала:
— Там…
Нора подошла к столу, выдвинула средний ящик и спросила:
— Вы хотите, чтобы я отсюда что-то взяла?
Обернувшись, она увидела, что миссис Ньюстед возбужденно машет рукой:
— Да, да… Только осторожно… Иначе мой муж…
— Я понимаю.
Значит, Альфред Ньюстед о чем-то не должен был знать. Смутная мысль о том, что в этом доме творится нечто странное, еще более укрепилась в сознании Норы.
— Записная книжка… С адресами… в верхнем ящике, — глухо проговорила больная. — Ему… не… говорите.
Нора нашла записную книжечку в темно-красном кожаном переплете и снова подошла к постели, не задвинув ящик стола.
— Герберт… — совсем тихо прошептала больная. — Найдите его… Прошу вас…
— Я постараюсь, — сказала Нора, сунув книжечку в карман своего белого передника.
Лицо больной вдруг исказилось в гримасе, и прерывающимся шепотом она попросила:
— Воды…
Казалось, она вот-вот потеряет сознание.
Нора схватила стакан и графин с водой, стоявшие на столике у кровати. Стакан был такой грязный, что ей стало тошно. Воду в графине тоже, должно быть, давно не меняли. Нора всегда думала, что комната, где лежит больной, должна содержаться в абсолютной чистоте, даже если в остальных комнатах беспорядок. Ее первым желанием было сполоснуть стакан и налить свежей воды в графин, но больная, наверное, очень хотела пить, и потому Нора поспешила к постели и поднесла стакан с мутной водой к губам Эдель Ньюстед.
В этот миг дверь за спиной Норы распахнулась, и послышался визгливый голос:
— Это еще что такое?
Альфред Ньюстед вошел в комнату и зло уставился на Нору:
— Сиделка, я не велел тебе входить к больной и будить ее. Теперь она всю ночь не даст нам спать.
— Она сама проснулась и заговорила, — стала оправдываться Нора, стараясь держаться спокойно. — Ей захотелось пить.
— Просто она разговаривала во сне, как обычно, — сказал Ньюстед, скользя взглядом по комнате. — Кто открыл стол? — вдруг крикнул он.
— Ваша жена попросила меня взять оттуда одну вещь.
— Какую вещь? — угрожающе прошипел Ньюстед.
Нора взглянула на испуганное лицо больной и ответила:
— Я не поняла. Надо у нее узнать. — И, обернувшись к миссис Ньюстед, спросила: — Вы можете мне сказать, что вам нужно?
Ньюстед поспешно подошел к столу, захлопнул и запер ящик. Ключ положил в карман.
— Девочка, я тебя предупреждал: моей жене каждую минуту что-то нужно. Она сама не знает, чего хочет. К ней надо относиться как к ненормальной. — Он говорил громко и раздраженно, совсем не заботясь о том, какое впечатление произведут на больную его слова. — Она просит всякую ерунду или вещь, которую давным-давно сама выбросила.
Нора опустила руку в карман передника и успокаивающе взглянула на Эдель. Немного помолчав, добавила:
— Извините, пожалуйста, мистер Ньюстед. Но, может быть, мне все-таки остаться с ней на ночь?
— Если ты останешься, она тебя замучит бесконечными просьбами. Да и ей лучше быть одной. Если ей не с кем говорить и некому приказывать, она успокаивается. Я сам посижу с ней, пока она не заснет… Она, кажется, уже засыпает… Мы можем вместе уйти.
Ньюстед положил свою волосатую руку на плечо растерявшейся Норы и добавил:
— Вот что, сиделка. Тебе надо меньше суетиться, если хочешь мне помочь. Нечего волноваться. Моя жена сейчас сладко уснет… Она всегда что-нибудь просит, а потом оказывается, это ей вовсе не нужно. Пойдем. Выпьешь чаю и ляжешь спать. Я немного посижу с ней. Если надо будет, я тебя позову. Не спорь со мной. Ты не можешь дежурить по двадцать четыре часа в сутки. Завтра утром приступишь к работе. Посидишь с ней несколько часов подряд, сама будешь рада поспать и отдохнуть.
Он вытолкнул Нору за дверь, а сам вернулся к кровати послушать, о чем шепчет жена, которая что-то бормотала в полузабытье. Скоро он вышел из комнаты и присоединился к Норе, которая ждала его у лестницы.
— Не беспокойся, если не поймешь болтовню моей жены, — говорил он. — Эдель несет всякую чушь. О чем она тебя просила?
— Чтобы я что-то взяла из стола.
— Она сказала — что?
— Нет, — твердо ответила Нора.
— Хорошо, что я запер стол на ключ. В следующий раз моя супруга заставит тебя искать что-нибудь под ковром на полу. Ну вот, еще несколько ступенек, и ты сможешь выпить чашечку чаю. Я заварил свежий, крепкий чай, тебе понравится.
На столе в кухне стоял чайник и две чашки.
— Я тоже выпью, — сказал Ньюстед. — Подай мне вон ту чашку, сама устраивайся поудобнее. Располагайся, как дома.
Нора, однако, чувствовала себя очень неуютно и не могла отделаться от чувства смутной тревоги. Она подала ему чашку, придвинула к себе вторую и с удовольствием отхлебнула горячей желтоватой воды. Ей почему-то было очень жаль несчастную больную, которая одиноко лежала в комнате на втором этаже. Пусть Ньюстед сколько угодно говорит о сумасшествии своей жены, но за всем этим кроется что-то непонятное, о чем неведомо ни докторам, ни сиделкам. Кто этот Герберт, которого так ждет больная?
— Хочешь еще чашечку? — предложил Ньюстед.
Нора отрицательно качнула головой.
— Не хочешь? Ну, тогда отправляйся спать. И больше не входи в комнату моей жены. Она заснула, и я запрещаю ее будить.
Нора сполоснула свою чашку и блюдце, поблагодарила за чай и стала взбираться по лестнице в свою каморку.
Она с трудом поднималась со ступеньки на ступеньку, ноги у нее подкашивались от слабости, ей было непонятно, откуда вдруг взялась такая смертельная усталость. Ведь всего несколько часов назад директриса дала ей этот адрес в Чарлбери, а в поезде она удобно устроилась, сидела и смотрела в окно…
Когда Нора поднялась на второй этаж, она инстинктивно оглянулась и посмотрела вниз. Ей почудилось, что кто-то за ней наблюдает. В самом деле, из темноты прихожей выглядывало бледное скуластое лицо мистера Ньюстеда. Нора внутренне содрогнулась. Она вообще не выносила, чтобы за ней шпионили или в чем-то обманывали. И тут же решила завтра попросить директрису, чтобы та нашла ей замену. Хорошо, она пробудет здесь дня два-три, но не больше — ни за что на свете.
Из комнаты миссис Ньюстед на втором этаже не доносилось ни звука, и Нора, с трудом передвигая ноги, стала взбираться выше, к своей комнатушке. Девушка решила не смыкать глаз всю ночь и прислушиваться ко всем шумам и шорохам, которые могут нарушить тишину этого таинственного, наводящего страх дома. Тут явно творилось что-то непонятное.
«Даже к бедным людям, — рассуждала Нора, — приходят работницы и помогают убраться в комнатах. А этот домище, наверное, никогда не видел ни воды, ни тряпки…»
Она села на край кровати (в комнатке не было даже стула) и, чувствуя себя совсем разбитой, уткнулась головой в подушку, чтобы отдохнуть минут пять, а потом всю ночь быть настороже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57