Дело в том, что благодаря успехам науки
жители Конфедерации практически бессмертны.
Но даже это не останавливает преступников. Поэтому власти вынуждены
были пойти на еще большее ужесточение наказания и ввели смертную казнь с
отсрочкой. Чем больше времени проходит между оглашением и исполнением
приговора, тем дольше мучения осужденного, не так ли? Если этот осужденный
бессмертен, мучения можно затянуть на двадцать, тридцать, пятьдесят лет -
в зависимости от тяжести преступления. Однако, если все это время держать
приговоренного в тюрьме, он может сойти с ума задолго до исполнения
приговора или даже примириться со своей участью. Но его изоляция от
общества - во всяком случае, от цивилизованного общества - необходима. Вот
тут-то властям и пригодилась Земля.
Мозг приговоренного имплантируют в тело аборигена, выращенное с
помощью клонирования. В зависимости от величины отсрочки тело имеет тот
или иной биологический возраст. Затем осужденного доставляют на Землю и
оставляют здесь, предварительно вложив в его память необходимую для жизни
на Земле информацию. Тело - идеальный исполнитель приговора, это самая
надежная тюрьма и палач в одном лице. По прошествии определенного
количества лет оно умирает и убивает своего узника. А до того времени он
вынужден жить среди существ столь же смертных, но никогда не бывших
бессмертными, привыкших к этому и умудряющихся радоваться жизни.
- Это возмутительно! - воскликнула Энн. - Не знаю, какова вина этих
преступников, но какое право имеет эта ваша Конфедерация посылать на Землю
бандитов со всей Галактики?
- Разве правительство Великобритании, посылавшее каторжников в
Австралию, думало об интересах аборигенов? - пожал плечами мистер
Гэлбрайт.
- У вас оригинальная версия, - сказал Кристофер, - но она не
подтверждается фактами. Если бы все это было так, эти преступники давно
проявили бы себя. Они дали бы людям знание своей цивилизации, чтобы с их
помощью обрести силу и, возможно, вернуть себе бессмертие.
- Вы, мистер Чек, должно быть, вспомнили книгу Марка Твена про янки
из Коннектикута. На самом деле все гораздо сложнее. Представьте себе, что
вы оказались в первобытном племени - причем не настолько диком, что их
можно удивить колесом или луком и стрелами. Какие еще блага цивилизации вы
сможете им преподнести? Средний гражданин регулярно пользуется
автомобилями, телевизорами, компьютерами, но не знает их устройства - в
лучшем случае лишь общий принцип действия. Если вы попадете туда больной
пневмонией, то преспокойно умрете, хотя знаете, что в ваше время пневмонию
лечат, и даже что для этого необходим пенициллин. Даже если вы не средний
гражданин, а специалист в той или иной области науки - что вы сможете
сделать без других областей? Учтите, что чем выше уровень цивилизации, тем
уже специализация. Допустим, вы можете с закрытыми глазами начертить схему
компьютера - ну и что это вам дает в мире, где не знают электричества?
Сможете вы в подобных условиях изготовить не то что микросхему -
элементарный диод? И так во всем! Конечно, иногда пропасть между
технологиями оказывается не столь внушительной, и тогда осужденный
действительно обогащает науку Земли каким-нибудь открытием или
изобретением - но опять не может идти дальше без достижений в смежных
областях. Одновременно на Земле находится совсем не много осужденных. Даже
если все они найдут друг друга и объединяться, этого все равно будет
недостаточно.
- Но почему они не проявят себя в общественной сфере? - спросил я. -
Те, например, что осуждены за узурпацию власти, вероятно, могли бы
захватить власть на Земле.
- С их точки зрения, политическая жизнь Земли - мышиная возня, где
игра не стоит свеч. Разве Наполеон мог удовлетвориться властью над
горсткой солдат на Эльбе? Но, в отличие от Наполеона, у изгоев
Конфедерации нет никаких шансов на Сто дней. Земля лежит в стороне от
космических трасс, сюда прибывают только корабли пенитенциарной службы.
Разумеется, захватить такой корабль невозможно, высокоразвитая цивилизация
исключает подобную романтику. А собственных звездолетов у землян не будет
еще несколько столетий. Земля - идеальная камера смертников.
Некоторое время все молчали.
- Впрочем, господа, не обращайте внимания, - сказал мистер Гэлбрайт,
поднимаясь. - У меня часто возникают мрачные фантазии. А сейчас, простите,
мне пора. До свидания.
Некоторое время я смотрел на дверь, в которой он скрылся, затем,
пробормотав: "Я сейчас вернусь", поднялся и поспешил за ним.
Я нагнал его уже на улице. Дул холодный ветер. Мистер Гэлбрайт шел по
ночной улице, втянув голову в плечи и подняв воротник плаща. Я окликнул
его. Он остановился и обернулся. В свете фонаря блеснули стекла его очков.
- Простите, мистер Гэлбрайт... у меня только один вопрос. Какое
преступление совершили вы?
Он развел руками.
- Какое это теперь имеет значение?

1 2