Звезды казались отрогами ж выразительными. Никогда небо не было таким черным, никогда звезды не были такими яркими. Люк чувствовал, что они выжгут крошечные дыры в его сетчатке, если он зафиксирует глаза на одной точке. И крошечные многоцветные пятна слепоты добавятся к его звёздной коллекции шрамов. Млечный путь был туманной рекой света с резкими, ослепительно блистающими, лучезарными лазерными точками.
Итак, он был здесь.
Ему было семьдесят два, когда они запустили первое пассажирское судно: орбитальный корабль, неуклюжий и чрезмерно большой по нынешним меркам — чуть больше прыгающего планёра. Они сказали ему, что он слишком стар, чтобы покупать билет. А какой он теперь? Ему захотелось засмеяться, но мешало давление на грудь.
Он с усилием повернул голову. Андерсон крепил лист прозрачного пластика над частью сложной панели управления. Большая половина панели уже была под пластиковыми листами. Андерсон заметил, что Люк наблюдает за ним, и произнёс:
— Теперь делать будет нечего, разве что на скалы смотреть. Я проведу корабль выше уровня Пояса.
— И мы выиграем время?
— Конечно. Если они летят на Нептун. — Голос Андерсона был бодрым и энергичным, хотя и немного невнятным из-за дополнительного веса щёк. — В ином случае выиграют они, куда бы они ни летели. И мы не узнаем этого, пока они не пойдут на разворот.
— Но мы рискнём.
Дополнительный вес вообще не беспокоил Андерсона.
Одна единица ускорения является стандартом для пилотируемых космических кораблей. Некоторые спасательные суда и несколько экспрессов в Поясе имели приспособления из пучков термоядерных ступенчатых двигателей, которые укорачивали транзитное время. Часто это имело смысл. Ещё чаще — не имело. При таком непрерывном ускорении уменьшение полётного времени изменяется пропорционально квадратному корню от увеличения мощности. Если Гринберг и инопланетянин знали о погоне, они могли бы ожидать, что их преследователи останутся позади на полтора дня на всем пути к Нептуну.
Ступень двигателя можно использовать только раз. Гладкая цилиндрическая трубка содержит водородный газ под давлением и сердечник из уранового сплава. Термоядерный защитный генератор находится снаружи и остаётся с кораблём при отстреле ступени. В момент, когда на внутренней части трубки образуется защитное поле, нейтроны из сердечника начинают отражаться назад в урановую массу, и все это разлагается в цепной реакции. Со временем давление внутри пойманной звезды уменьшается, крошечные отверстия для отвода стягиваются, чем и поддерживается постоянное ускорение.
На этот раз ступени двигателя пригодились. Через шесть часов “Хайнлайн” обгонит остальные корабли…
Если бы они прилетели на Нептун первыми! А вдруг Диллер ошибся или обманул их — допустим, Диллер, как и Гринберг, думает, что тот пришелец, — и летящие корабли окажутся на пути какого-нибудь астероида, тогда “Хайнлайн” промахнётся. Когда остальные пойдут на разворот, их корабль повернёт слишком поздно — ведь “Хайнлайн” будет лететь очень быстро.
Конечно, на худой конец есть снаряды. Но если “Золотое Кольцо” или “Иво Джима” приземлятся в зоне Пояса, Пояс посчитает это нарушением договора. Хотя можно отважиться и атаковать.
Но там был Ллойд Месней.
Из-за минутной задержки в передаче разговор Люка с Чаком Уатсоном был утомительным и непродуктивным. Теперь Чак знал всё, что знал и Гарнер, кроме отработанных деталей, которые он собрал о жизни Гринберга. Они достигли каких-то определённых решений. Они больше не будут посылать корабли с Земли — корабли, которые явно долетят слишком поздно. Земля откроет огонь в том случае, если указанные суда, достигнув цели своего полёта, стартуют назад. Чак будет держать свои каналы сообщения открытыми для Гарнера, он готов найти любую информацию, которая тому потребуется. И было ещё одно решение…
— Нет, мы не можем обращаться к Поясу за помощью. — Тон Чака, целиком отметало идею, он говорил с презрением, которое считал заслуженным. — Никаких связей с Поясом, пока они такие. Они знают, что сделали нам своим эмбарго на уран, и мы знаем, что сделали им, придержав их витамины. Поэтому обеим сторонам просто не терпится увидеть, кто откинется первым. Вы думаете, они поверят такой истории, как наша? Любое доказательство, которое мы можем представить, с их точки зрения не стоит и гроша. Они подумают, что мы организуем операцию по разработке ископаемых, что мы пытаемся претендовать на какой-то спутник. Они могут думать о чём угодно, поскольку будут уверены только в одном — три корабля с Земли летят на Нептун. Но хуже всего — они могут допустить, что этот телепатический усилитель не действует за пределами Земли. И тогда они могут заключить некое подобие мира с Гринбергом, а не с нами.
— Я бы никогда не купился на это! Но вы правы: сейчас не время звать на помощь. Хотя есть и лучшее решение.
И они решили ждать. Если они правы, то есть если похищенные корабли летят к восьмой шзснете, то пойдут на разворот в течение шести дней. Люк и Андерсон ничего не станут предпринимать, пока инопланетянин не даст какой-нибудь намёк.
После сеанса связи Люк, улыбаясь, отправился спать” Он улыбался, так как единицы ускорения оттягивали щеки. Андерсон тоже уснул, включив автопилот.
В 21.00 следующего утра последняя пара ступенчатых двигателей выгорела и была отброшена. Теперь шесть отстреленных пар толстостенных металлических цилиндров следовали за “Хайнлайном”, прочертив пунктир в миллионы миль. Через столетие они выйдут в межзвёздное пространство. Некоторые, возможно, пройдут от одной галактики к другой.
Корабль перешёл на одну, удобную, единицу ускорения. Люк свирепо нахмурился, упражняя лицевые мускулы, а Андерсон пошёл в воздушный тамбур, чтобы выполнить изометрические упражнения.
Скалы Пояса скользили внизу, все быстрее и быстрее с каждой секундой.
Монотонным голосом корабль вызывала База Цереры. Дежурный Базы выглядел как клерк. Совершенно заурядный, он, казалось, не мог иметь даже собственного имени. Дежурный хотел знать, что делает в Поясе земное военное судно.
— У нас есть право прохода, — кратко ответил Андерсон.
— Да, — подтвердила Церера, — но какова цель “Хайнлайна”?
Гарнер прошептал:
— Дай мне микрофон.
— Просто говорите. Он вас слышит.
— Церера, это Лукас Гарнер, Силы ООН. К чему эти внезапные уловки?
— Мистер Гарнер, вашей власти здесь не существует…
— Я спрашиваю вас не об этом.
— Мне попросить у вас прощения?
— Будет лучше, если вы просто учтёте, что мы следуем за “Золотым Кольцом’”. Поняли?
— Вы что, серьёзно? С какой целью?
— Это не ваше дело. Но я могу поговорить с одним из ваших руководителей, если вы только найдёте настоящего руководителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52