Мало-помалу напряженность оставила их души и тела, на смену ей явилась приятная истома, и люди уже готовы были снова впасть в забытье, как вдруг что-то заставило их разом вздрогнуть и забыть про сон. Леденящий страх сковал им сердца, не давал пошевелить ни рукой, ни языком. Источник этого ужаса, казалось, наблюдал за ними из темноты, примеривался к ним. Они не смели вздохнуть, холодный пот лился ручьями. Само время словно бы застыло от ужаса и прекратило течение свое. Но вот страх их улегся, в воздухе почувствовалось облегчение, и в пещеру заглянули первые лучи зари. В то же самое время неподалеку от пещеры завизжала свинья. Впрочем, визг тут же и оборвался, как будто его обрезали острым ножом, и наступила тишина. Воцарилось полное спокойствие. Мужчина подложил женщине под голову свою руку, а она прильнула к нему; прежде их так сближали лишь чувственные порывы.
С рассветом они покинули пещеру и, разделившись, совершили обход. Мужчина пересчитал животных: недоставало одной свиньи, а коровы и овцы лежали ко всему безучастные, как после сильного потрясения. Пока он раздумывал над причиной случившегося, прибежала запыхавшаяся женщина. Вся в слезах, она сообщила, что по дороге к источнику в роще видела огромного удава. Он, видимо, проглотил свинью, и теперь свернулся в клубок и дремал, чтобы не мешать пищеварению. А на песчаной отмели разлегся крокодил, обратив к небу раскрытую пасть. К счастью, женщина сразу же убежала, и крокодил ее не заметил. Очевидно, со всех сторон людей подстерегали опасности; безмятежная жизнь кончилась. «Откуда бы за одну ночь взяться стольким опасным тварям? — рассуждала наша пара.— Наверняка их сотворил во вред нам тот тип, которого мы величали богом. А он вовсе не бог, он сущий дьявол, воплощение зла! А мы-то, слепцы, поддались его обману. Ну что ж, настал день, когда мы тебя распознали!»
Сами того не подозревая, они разрешили этими словами с древности остававшуюся нерешенной проблему: если мир сотворен всеблагим и всемогущим богом, то почему в нем может бесчинствовать дьявол? Оказывается, дело в том, что бог — это дьявол, который на время подобрел к нам и стал кормить нас другими существами. А дьявол — это бог, который на нас озлобился и стал кормить нами другие существа. Бог и дьявол не противостоят друг другу, а являют собой две стороны, две ипостаси одного и того же существа, как гений и безумец, добрый молодец и разбойник, милый чаровник и коварный соблазнитель.
Бог не слышал, о чем шептались между собой мужчина и женщина. Он по-прежнему считал себя единственным и неповторимым, не зная, что созданная им пара уже как бы раздвоила его. Будучи всеведущим и всемогущим, он оставался джентльменом и не унижался до того, чтобы интересоваться, о чем говорят за закрытыми дверьми и тем более в интимной обстановке. Как раз в это время он радостно потирал руки, ожидая занимательного спектакля. Действительно, мужчина и женщина пребывали в расстройстве чувств и не знали, как им быть, но к нему за советом не шли. Вскоре удав закончил переваривание свиньи, где-то неподалеку вновь раздался рык льва и тигра. Мужчина схватил женщину за руку и увел в пещеру, завалив вход большим камнем. Оставшиеся снаружи домашние животные метались из стороны в сторону, пока не укрылись в расщелине между скал.
«Отлично! — подумал бог.— Когда дикие звери съедят вашу живность, вам ничего не останется, как идти с мольбой ко мне. Вот тогда уж я... ха!» Кто мог знать, что как земные дела не всегда вершатся в согласии с желаниями людей, так и воля неба не всегда властна над людьми. Тактика войны на истребление не заставила людей покориться. Что ни говори, дикие звери оставались дикими, им явно не хватало воспитания и культуры. Так, удав по своей необразованности не знал древнего изречения: «Мясом не полакомился, только бараниной провонял». Расправившись со свиньей, он ради разнообразия проглотил крупного барана, острые рога которого пропороли его насквозь. Так что мясо в рот попало, да пришлось из-за него расстаться с жизнью. Тигр и лев оба были плебейского происхождения, правилам поведения за столом не обучались. Не поделив между собой коровью тушу, они затеяли такую драку, что тигр испустил дух на месте, а раненый лев поплелся испить воды из речки. В той речке жил крокодил, который из-за неграмотности не был знаком с «Заклинанием крокодила», в котором Хань Чанлин уговаривает его собратьев питаться рыбами и раками. Ему захотелось львиного мяса. Лев на крокодилье мясо не зарился, но и со своим расставаться не хотел. Опять вспыхнула жестокая схватка, в которой пали оба противника.
Мужчина и женщина были до полусмерти напуганы доносившимся до пещеры страшным рычанием. Когда снаружи все утихло, они поглядели в щелочку между камнями. При виде домашних животных, по двое и по трое щипавших траву, у них отлегло от сердца. Выйдя из пещеры, они удостоверились, что свирепые звери уничтожили друг друга, а потери в стаде невелики. На радостях люди содрали шкуру с дохлого тигра. С этой поры в их пещере завелся ковер, у женщины — меховая шуба, а у мужчины появилась возможность несколько дней питаться необычным по вкусу мясом. И крокодилова кожа доставила женщине радость — она еще не успела прельститься модной сейчас в Америке «акульей кожей». Жаль только, что тот удав не выполз из старинных китайских книг, а потому в складках его шкуры не таились ясные жемчужины. С другой стороны, надо считать удачей, что из тех же самых книг не выбежали лев и тигр: женщина съела бы сердце льва и печень тигра, к ее кокетливому коварству добавились бы жестокость и храбрость, и тогда несдобровать бы мужчине.
Правда, им в любом случае не приходилось ждать много добра. При виде того, как ловко обращают они невзгоды в счастье, бога охватили досада и гнев. Он понял: чтобы действительно заставить их страдать, надо создать существа, не обладающие ни съедобным мясом, ни красивой шкурой. И вот на ковре, на шубе и на теле домашних животных вдруг появились блохи и вши. Вечернее небо заполнили злые комары. Когда люди обедали, на их пищу, словно черный дождь, набрасывались мухи. А еще появились всепроникающие, ничем не истребимые микробы. Как бог и предвидел, мужчина и женщина слегли; вскоре у обоих началась рвота, и они скончались, осуществив тем самым заветную клятву всех влюбленных «умереть в один год, день и час».
Мухи продолжали свою суетливую работу, а вскоре на трупах мужчины и женщины появились и черви. Прежде коровы, овцы и свиньи были пищей людей, а теперь люди сами стали пищей этих тварей, которые оставили от них одни скелеты. Бог, создавший насекомых и червей, был в восхищении от их аккуратной и эффективной деятельности. Он до того увлекся этим зрелищем, что совсем забыл о своем первоначальном замысле.
1 2 3 4 5 6
С рассветом они покинули пещеру и, разделившись, совершили обход. Мужчина пересчитал животных: недоставало одной свиньи, а коровы и овцы лежали ко всему безучастные, как после сильного потрясения. Пока он раздумывал над причиной случившегося, прибежала запыхавшаяся женщина. Вся в слезах, она сообщила, что по дороге к источнику в роще видела огромного удава. Он, видимо, проглотил свинью, и теперь свернулся в клубок и дремал, чтобы не мешать пищеварению. А на песчаной отмели разлегся крокодил, обратив к небу раскрытую пасть. К счастью, женщина сразу же убежала, и крокодил ее не заметил. Очевидно, со всех сторон людей подстерегали опасности; безмятежная жизнь кончилась. «Откуда бы за одну ночь взяться стольким опасным тварям? — рассуждала наша пара.— Наверняка их сотворил во вред нам тот тип, которого мы величали богом. А он вовсе не бог, он сущий дьявол, воплощение зла! А мы-то, слепцы, поддались его обману. Ну что ж, настал день, когда мы тебя распознали!»
Сами того не подозревая, они разрешили этими словами с древности остававшуюся нерешенной проблему: если мир сотворен всеблагим и всемогущим богом, то почему в нем может бесчинствовать дьявол? Оказывается, дело в том, что бог — это дьявол, который на время подобрел к нам и стал кормить нас другими существами. А дьявол — это бог, который на нас озлобился и стал кормить нами другие существа. Бог и дьявол не противостоят друг другу, а являют собой две стороны, две ипостаси одного и того же существа, как гений и безумец, добрый молодец и разбойник, милый чаровник и коварный соблазнитель.
Бог не слышал, о чем шептались между собой мужчина и женщина. Он по-прежнему считал себя единственным и неповторимым, не зная, что созданная им пара уже как бы раздвоила его. Будучи всеведущим и всемогущим, он оставался джентльменом и не унижался до того, чтобы интересоваться, о чем говорят за закрытыми дверьми и тем более в интимной обстановке. Как раз в это время он радостно потирал руки, ожидая занимательного спектакля. Действительно, мужчина и женщина пребывали в расстройстве чувств и не знали, как им быть, но к нему за советом не шли. Вскоре удав закончил переваривание свиньи, где-то неподалеку вновь раздался рык льва и тигра. Мужчина схватил женщину за руку и увел в пещеру, завалив вход большим камнем. Оставшиеся снаружи домашние животные метались из стороны в сторону, пока не укрылись в расщелине между скал.
«Отлично! — подумал бог.— Когда дикие звери съедят вашу живность, вам ничего не останется, как идти с мольбой ко мне. Вот тогда уж я... ха!» Кто мог знать, что как земные дела не всегда вершатся в согласии с желаниями людей, так и воля неба не всегда властна над людьми. Тактика войны на истребление не заставила людей покориться. Что ни говори, дикие звери оставались дикими, им явно не хватало воспитания и культуры. Так, удав по своей необразованности не знал древнего изречения: «Мясом не полакомился, только бараниной провонял». Расправившись со свиньей, он ради разнообразия проглотил крупного барана, острые рога которого пропороли его насквозь. Так что мясо в рот попало, да пришлось из-за него расстаться с жизнью. Тигр и лев оба были плебейского происхождения, правилам поведения за столом не обучались. Не поделив между собой коровью тушу, они затеяли такую драку, что тигр испустил дух на месте, а раненый лев поплелся испить воды из речки. В той речке жил крокодил, который из-за неграмотности не был знаком с «Заклинанием крокодила», в котором Хань Чанлин уговаривает его собратьев питаться рыбами и раками. Ему захотелось львиного мяса. Лев на крокодилье мясо не зарился, но и со своим расставаться не хотел. Опять вспыхнула жестокая схватка, в которой пали оба противника.
Мужчина и женщина были до полусмерти напуганы доносившимся до пещеры страшным рычанием. Когда снаружи все утихло, они поглядели в щелочку между камнями. При виде домашних животных, по двое и по трое щипавших траву, у них отлегло от сердца. Выйдя из пещеры, они удостоверились, что свирепые звери уничтожили друг друга, а потери в стаде невелики. На радостях люди содрали шкуру с дохлого тигра. С этой поры в их пещере завелся ковер, у женщины — меховая шуба, а у мужчины появилась возможность несколько дней питаться необычным по вкусу мясом. И крокодилова кожа доставила женщине радость — она еще не успела прельститься модной сейчас в Америке «акульей кожей». Жаль только, что тот удав не выполз из старинных китайских книг, а потому в складках его шкуры не таились ясные жемчужины. С другой стороны, надо считать удачей, что из тех же самых книг не выбежали лев и тигр: женщина съела бы сердце льва и печень тигра, к ее кокетливому коварству добавились бы жестокость и храбрость, и тогда несдобровать бы мужчине.
Правда, им в любом случае не приходилось ждать много добра. При виде того, как ловко обращают они невзгоды в счастье, бога охватили досада и гнев. Он понял: чтобы действительно заставить их страдать, надо создать существа, не обладающие ни съедобным мясом, ни красивой шкурой. И вот на ковре, на шубе и на теле домашних животных вдруг появились блохи и вши. Вечернее небо заполнили злые комары. Когда люди обедали, на их пищу, словно черный дождь, набрасывались мухи. А еще появились всепроникающие, ничем не истребимые микробы. Как бог и предвидел, мужчина и женщина слегли; вскоре у обоих началась рвота, и они скончались, осуществив тем самым заветную клятву всех влюбленных «умереть в один год, день и час».
Мухи продолжали свою суетливую работу, а вскоре на трупах мужчины и женщины появились и черви. Прежде коровы, овцы и свиньи были пищей людей, а теперь люди сами стали пищей этих тварей, которые оставили от них одни скелеты. Бог, создавший насекомых и червей, был в восхищении от их аккуратной и эффективной деятельности. Он до того увлекся этим зрелищем, что совсем забыл о своем первоначальном замысле.
1 2 3 4 5 6