В общем, в начале девяносто седьмого года я выперла его из дому в первый раз. Думала, что насовсем, но через неделю он приперся весь больной, голодный и несчастный. Ползал передо мной на коленях и заверял, что он страстно меня любит, что пересмотрел свои жизненные принципы и с этого самого дня мы с ним заживем счастливой и светлой жизнью двух любящих супругов. Естественно я ему не поверила, но в дом пустила. Такая уж наша бабья участь.
Почти год мы прожили нормально, а потом он как с цепи сорвался, стал хуже чем был и дошло до того, что в мою отсутствие он начал своих шлюх таскать домой. Это был предел моему терпению. Я сделала все красиво и с выдумой.
Тридцать первого декабря, за два часа до прихода Нового года, когда мы с тремя моими близкими друзьями уже сидели за столом, в дверь позвонили.
- Кого в такое время черт несет? - Поставив рюмку возмущенно спросил Геночка.
- Открой, милый. - Очаровательно улыбнулась я. - Наверное к тебе пришел дедушка Мороз. Мешок подарков тебе принес и кучу писем от срамных девок. Открой.
- Сейчас он уменя будет лететь вниз по лестнице. - Ничего не подозревая храбро пообещал он и рванул двери.
Вошли два дюжих Деда Мороза нанятых мною за коробку водки. Я подмигнула одному из них и показала пальцем на блудливого супруга. Ни слова не говоря они накинули ему на голову праздничный мешок и поволокли по лестнице. Господи, как он орал и колотился в этом мешке! У меня от радости заходилось сердце. Вместе со всей компанией я вышла на балкон и с восторгом хлопала в ладоши, когда мои Санта Клаусы бросили его в снег и принялись обламывать о него свои посохи. Потом они запихали Геночку назад в мешок, крепко его завязали и подвесили на дворовый турник.
Это был лучший Новый Год в моей жизни, такого новогоднего карнавала не видели даже соседи, а о друзьях я вообще молчу. Они буквально писались от восторга. Потом какой - то проходящий мимо придурок испортил нам все представление. Он вытащил нож и перерезал веревку. Мешок с Генкой стукнулся о турник, упал в снег и он из него выполз. Прихрамывая на обе ноги он неуклюже запрыгал в сторону арочного проема, а наша компания вернулась к столу. Так я встретила девяносто восьмой год.
После этого наш союз распался, а о разводе и замене паспорта я как-то не думала. Наверное уже хватало того, что я больше не видела его раздобревшую харю.
- Как? Неужели с того самого времени он к тебе больше не доставал?
- Нет. Примерно через неделю он забрал свои вещи, а днем позже приехал ко мне на работу и вернул ключи от квартиры. Вот тогда я видела его в последний раз.
- Вот оно что? - Задумчиво пропел я. - А ты случаем не интересовалась как склад - ывались его дальнейшие дела?
- Специально не интересовалась, но по слухам, он наконец взялся за ум, открыл какое - топроизводство и его дела круто пошли вверх.
- Это мы знаем. Верунчик, припомни, пожалуйста, такой факт, ты никогда ему не говорила о своем прадеде, Василии Вячеславовиче?
- Говорила и не один раз. Он мне прямо таки помешен на этой теме. Выспрашивал и выпытывал все до мельчайших подробностей. До того уже надоел, что я однажды не выдержала и спросила, а не попытаешься ли ты, дружок, всерьез заняться поискоми несуществующего клада моего предка? После этого он замкнулся и уже никогда этой темы не затрагивал. Костя, а не думаешь ли ты?..
- Я не думаю, я анализирую и сопостовляю. - Важно поправил я её. Интересная у нас штука получается...
Первое, бездельник, лоботряс и лентяй, Геннадий Владимирович Коляринский, после того как был с позором отлучен от трона и выставлен со двора, вдруг ни с того ни с сего берется за ум и начинает богатеть, причем богатеет он с бешенноц скоростью. Тебе не кажется это странным?
Второе, ещё до опалы, он проявляет повышенный интерес к твоему предку, Василию Вячеславовичу. Точнее не к нему самому, а к его золотым изделиям.
Третье, неизвестно как и неизвестно куда из дому пропадает твой архив и в час
тности старые фотографии Василия.
Четвертое, вскоре на рынке появляется золотой перстень изготовленный руками все того же Василия Вячеславовича. Тебя это не наводит на определенную мысль?
- Теперь наводит. - Охнув от боли напряглась Верещагина. - Убью подонка.
- Прежде чем убивать необходимо его вину доказать. Чего ты охаешь? Лежишь на чужой кровати и охаешь. Я бы на твоем месте постеснялся.
- Так ведь больно, Костя. У меня обморожение второй степени. Мои ножки волдырями покрылись. Повязки через час меняют. Прямо с мясом отрывают. Бо-о-ольно.
- Нечего было по лесу с незнакомыми мужиками шастать. - Направляясь к двери загоготал я. - Ладно, бывай, займусь твоим бывшим мужем и рыжим продавцом.
- Подожди, Костя, а ты ко мне когда придешь?
- Завтра, если не убьют. Принесу тебе сушеных яблок.
- Подожди, я не люблю сушеные яблоки, принеси мне нормальные. Возьми деньги.
- Обойдусь, а у тебя их много?
- Есть пока.
- Тогда найми себе охрану. Это я говорю совершенно серьезно. На меня охотятся, не исключено, что они заинтересуютс и тобой.
- Ты не шутишь? - Испуганно зыркнула она на дверь. - Ты правду говоришь?
- Нет, шучу! Наши вчерашние киллеры бежали, точнее кто-то помог им бежать. Как бы ты ни было они со вчерашнего вечера разгуливают на свободе и уже хотели прист релить нашего вчерашнего шофера. Я могу прислать тебе парня, за десять долларов в сутки он будет охранять твой покой, а ночью согревать постель.
- Дурак! Возьми деньги и фотографии, а парня все же пришли.
На том мы и расстались. Вернувшись к Ухову я вкратце пересказал ему суть нашего разговора и спросил живы ли ещё мои домочадцы.
- Домочадцы живы, а вот мне охранять их покой изрядно надоело. С трудом дождался тебя. Принимай смену, а я домой поехал, неспокойно что-то у меня на душе, да и подумать надо, все каку следует взвесить.
- А чего тут думать? Надо тряхнуть сначала Коляринского, а потом рыжего фраера
- Это понятно, только надо наоборот, сначала рыжего, а потом Коляринского.
- Определимся в этом завтра с утра, а напоследок у меня к тебе просьба. Направь к ней в палату какого - нибудь мужика. Она обещает десять долларов за сутки и долгую, на всю ночь, сказку Шахрезады.
- На кой черт нужны её сказки если у неё ноги в волдырях? - Заржал Ухов захлопывая дверцу. - Поглядим, возможно я сам приду давить её пузыри. Ты не возражаешь?
- Действуй, истребитель-перехватчик. Действуй, если у тебя нет совести. Десять долларов на дороге не валяются.
- Шутка, Иваныч. До завтра. Кланяйся Людмиле Алексеевне, зразы были отменные.
Вздохнув я проводил удаляющуюся машину завистливым взглядом. Надо было возвращаться домой, а этого мне не хотелось. Не хотелось укоризненных и всепонимающих взглядов жены, не хотелось лишних вопросов полковника, мне вообще ничего не хотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98