Ведь он много работал и теперь вполне заслужил отдых.
«Увы, – подумал он, глядя в окно столовой на проливной дождь, – погода не соответствует всему остальному».
Брошюры заранее предупреждали, что весной здесь дождливо. Но жаловаться не приходилось: зрелище было весьма живописное. Жителю прокаленной солнцем южной Калифорнии серо-зеленые тени и стена дождя должны были казаться неотразимыми. Ной мог бы натянуть непромокаемый костюм и взять напрокат велосипед, но сидеть в уютной комнате и смотреть наружу было намного приятнее.
Он уже заглянул в оздоровительный клуб и обнаружил, что за прошедшие годы там многое изменилось. Так, появился бассейн с подогревом. Ной подумал и отказался от мысли поплавать. Рассчитывать, что он будет там один, не приходилось, а лицезрение счастливых семей, плещущихся в воде и перекликающихся друг с другом, не входило в его планы.
Можно было сделать массаж или сходить в библиотеку, которую он навестил накануне вечером и остался весьма доволен как фондами, так и приемом.
Или заняться тем, ради чего он приехал. Начать повсюду совать нос.
Можно было найти Оливию и еще раз сцепиться с ней.
Зычный мужской смех заставил его поднять глаза и прищуриться при виде мужчины во фланелевой рубашке и рабочих брюках. Он шел по залу, останавливаясь у столиков тех, кто, как и сам Ной, смаковал последнюю чашку кофе.
Пышные седые волосы мужчины отражали свет люстры, брови были удивительно черными, и хотя Ной не мог видеть этого, он был уверен, что у него те же самые золотисто-карие глаза, что у его дочери и внучки. Старик был стройным, гибким и имел внешность человека, не привыкшего сидеть в четырех стенах.
Роб Макбрайд, подумал Ной и решил, что смакование кофе и наблюдение за дождем – самый лучший способ провести утро.
Он откинулся на спинку стула и подождал своей очереди.
Вскоре Роб подошел к его столику и улыбнулся.
– Чудесный денек, не правда ли?
– Для уток, – сказал Ной, поскольку это разумелось само собой. Наградой ему стал басовитый смешок.
– Мы существуем только благодаря этому дождю. Надеюсь, вы не разочарованы.
– Ничуть. Это замечательное место. Вы кое-что переменили с тех пор, как я был здесь в последний раз, но сумели сохранить главное.
– Так вы уже бывали у нас?
– Очень давно. – Ной протянул руку. – Мистер Макбрайд, меня зовут Ной Брэди.
– Добро пожаловать. С возвращением.
Ной следил за Робом, но понял, что его не узнали.
– Спасибо. Я был здесь с родителями лет двенадцать назад. С Фрэнком и Селией Брэди.
– Мы всегда рады представителям нового поколения… – Внезапно старик осекся, и в его глазах засветилась тихая печаль. – Фрэнк Брэди? Ваш отец?
– Да.
Роб посмотрел в окно, за которым шел дождь.
– Давно я не слышал этого имени. Очень давно.
– Мистер Макбрайд, если вы присядете, я расскажу, зачем приехал.
Роб повернулся и посмотрел Ною в глаза.
– Догадываюсь, что по делу, верно? Хейли! – окликнул он официантку, убиравшую соседний столик. – Принеси нам по чашечке кофе.
Он сел и положил на стол худые, жилистые руки, говорившие о возрасте куда красноречивее, чем лицо. Какая-то часть нашего тела всегда отмечает время особенно точно, подумал
Ной.
– Как поживает ваш отец?
– Спасибо, хорошо. Недавно вышел на пенсию, какое-то время ужасно раздражал мою мать, а потом нашел себе дело и перестал ее изводить.
Роб кивнул, благодарный Ною за то, что тот начал светскую беседу. Это облегчало дело.
– Мужчина не должен искать себе новое дело. От этого быстрее стареют. База, лагерь, люди, которые приезжают и уезжают, – вот что позволяет мне держать себя в форме. Конечно, сейчас большую часть повседневной работы делают управляющие, но я все еще держу руку на пульсе событий.
– Вы можете гордиться своей базой. Я почувствовал себя как дома, едва открыл дверь. – «За исключением одного маленького инцидента с вашей внучкой», – подумал Ной, но решил, что упоминать об этом будет невежливо.
Хейли подошла с кофейником и наполнила две чашки.
– И что же, вы пошли по стопам отца? – спросил Роб.
– Нет. Я писатель.
– Серьезно? – Лицо Роба прояснилось. – Нет ничего лучше хорошей книги. И о чем же вы пишете?
– Документальные книги. О настоящих, а не выдуманных преступлениях. – Он сделал паузу и увидел, что лицо Роба стало тревожным. – В настоящее время я пишу книгу о том, что случилось с вашей дочерью.
Роб поднял чашку и сделал глоток. Когда он заговорил, в его голосе слышалась усталость.
– С тех пор прошло двадцать лет. Разве не все уже сказано?
– Не думаю. Я интересуюсь этим делом с детства. Меня потрясло то впечатление, которое оно оказало на моего отца.
Он сделал паузу, подбирая нужные слова, а потом решил быть максимально честным.
– В каком-то смысле можно сказать, что я давно собирался написать об этом. Не знал, как к этому подойти, но знал, что напишу, когда наступит время. Это время наступило несколько недель назад, когда ко мне обратился Сэм Тэннер.
– Тэннер. Почему он не дает ей покоя?
– Он хочет рассказать свою историю.
– А вы думаете, он расскажет вам правду? – с горечью спросил 'Роб. – Думаете, что человек, который убил мою дочь, разрезай ее на куски, способен сказать правду?
– Не знаю. Но могу вас заверить, что я способен отличить правду от лжи. Я не хочу, чтобы эта книга была написана от лица Тэннера. Не хочу просто запечатлеть на бумаге его изложение событий. Я собираюсь поговорить со всеми, кто был участником этой истории или имел к ней отношение. Я уже начал работу. Поэтому и приехал. Чтобы понять и изложить вашу точку зрения, мистер Макбрайд.
– Джулия была самым ярким лучом в моей жизни, а он погасил его. Воспользовался ее любовью, превратил любовь в оружие и убил ее этим оружием. Какой еще может быть моя точка зрения?
– Вы знали ее как никто другой. Вы знаете их обоих как никто другой. Это очень важно.
Роб поднял руки и потер лицо ладонями.
– Ной, вы представляете себе, сколько людей обращалось к нам в первые два года после смерти Джулии? С просьбой дать интервью, разрешить написать книгу, снять картину или документальный фильм?
– Могу себе представить. Я знаю, что вы всем отказали.
– Всем, – подтвердил Роб. – Нам предлагали огромные деньги, соблазняли, грозили. Но ответ был один и тот же: нет. Почему вы думаете, что сейчас, после стольких лет, я скажу вам «да»?
– Потому что я не предлагаю вам денег, не грожу и обещаю только одно: рассказать правду и тем самым воздать должное вашей дочери…
– Может быть, – спустя мгновение сказал Роб. – Я верю, что вы попытаетесь рассказать правду. Но Джулии нет, а я должен думать о тех членах моей семьи, кто остался.
– Неужели им будет легче, если я напишу книгу без их участия?
– Не знаю. Рана зарубцевалась, однако все еще болит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109