- Понимаешь, что ты наделал?
- Понимаю. Дай мне сутки, и я найду этого сукина сына.
- Сутки - много! Сейчас каждая минута промедления отдаляет нас от
цели на часы, а то и дни. Упущен оперативный момент. Практически ты начал
действовать только сегодня - на третий день после задержания Зимовца - и
до сих пор не можешь сказать, кто его травмировал. А парню все хуже и
хуже. Вот и представь, что сейчас думают его родные, близкие.
- Его сестра уже высказала мне, что думает, - нахмурился Мандзюк. - В
милиции его, видите ли, избили.
- Вот-вот! - подхватил Ляшенко. - Сегодня она так думает, а завтра
полгорода так думать будет.
- К утру я найду этого сукина сына, - буркнул Мандзюк. - Ночь спать
не буду и своим ребятам спать не дам, но найду.
- Не имеешь права ночью людей тревожить, - уже мягче сказал Ляшенко.
- Я не твоих ребят имею в виду. До темноты еще два часа. Будем искать
вместе.
- Зачем же тебе... - начал было Мандзюк, но Валентин перебил его:
- А затем, что завтра я вместе с тобой буду стоять на ковре у шефа и
докладывать это дело.
- Билякевич вернулся?
- Завтра должен вернуться. Так что я не из одного дружеского
расположения к тебе, напрашиваюсь в помощники - мне достанется не
меньше... Вызывай дежурную машину и сержанта Бессараба.
- Куда поедешь?
- Вместе поедем, Лешенька. Вместе! Поедем беседовать с солидным на
вид армянином лет сорока, которого ты и официант Шерстюк оберегаете от
такого пассажа, как вызов в милицию. Кстати, кто он такой?
- Акопян Стюарт Суренович, директор автотранспортного предприятия, -
смутился Мандзюк.
- Надеюсь, тебе известен его адрес?
- Я знаю, где он живет. Но может не надо к нему домой ехать? У него в
семье не все ладно. А тем вечером в ресторане он с женщиной был. Я
разговаривал с ним по телефону: он сам мне позвонил, рассказал, что видел.
- Предупредил события! - усмехнулся Ляшенко. - Испугался, что
милицейский патруль записал номер его машины.
- Он - автомобилист и, естественно, не исключал такой возможности. Но
поверь, я его давно знаю, он порядочный человек. Погоди, не иронизируй. У
него такая катавасия с женой - никому не пожелаешь: с психикой у нее не
все в порядке. И оставить ее не может, и жизни, как говорится, нет... А
что тебе даст разговор с ним? Этого мужчину и девицу в белых джинсах он не
знает.
- А его дама?
- Как-то неудобно было спрашивать.
- Деликатность украшает человека. Но украшениями надо пользоваться
умеренно. Тем более, работникам милиции. Поехали! Вызовешь его на улицу,
поговорим в машине.
...Акопян уступил не сразу.
- Не могу ее назвать. Поймите меня правильно, товарищи... Нет, не
замужем - разведена. Но она занимает определенное положение, и я не вправе
компрометировать ее. Скажу больше: она просила меня сделать все возможное,
чтобы ее не вызывали в милицию, не впутывали в эту историю.
- В какую историю, Стюарт Суренович? У нас нет претензий к вашей
знакомой, но мне необходимо поговорить с ней.
- Видите ли, - замялся Акопян. - Дело в том... В общем Инна Антоновна
не любит и не умеет лгать, а, как я понял, она знакома с этой девушкой, но
почему-то не хочет, чтобы ее расспрашивали о ней.
- Координаты Инны Антоновны! - сразу изменил тон Валентин. - Я все
понимаю, Стюарт Суренович, но поймите и вы: когда речь идет о
преступлении, нельзя ссылаться на соображения нравственного порядка. Да и
не может быть нравственным укрывательство преступника, при любых
обстоятельствах!
- Хорошо, я позвоню ей, - после довольно продолжительного раздумья
сказал Акопян. - Пусть ваш водитель проедет метров двести вперед, там есть
телефон-автомат.
Переговорив по телефону со своей приятельницей, Акопян вернулся к
машине, протянул Ляшенко вырванный из блокнота листок.
- Это ее адрес. Она будет ждать вас в воскресенье после семнадцати
часов.
- Мне надо поговорить с ней безотлагательно, - настаивал Ляшенко.
- Это невозможно, - развел руками Акопян. - Мой звонок застал ее на
пороге: она собиралась уходить сейчас, верно, уже ушла на встречу со
своими австрийскими коллегами. А завтра она принимает экзамены в
институте.
Ляшенко ничего не оставалось, как только спросить:
- В каком институте?
- В медицинском...
На Рогатке Мандзюк остановил "Волгу" ГАИ, пересел в нее - ему надо
было вернуться в райотдел за Сошниковым и вместе с ним поехать на вокзал к
отходящему в 21:45 поезду. Ляшенко остался в "Москвиче", велел Бессарабу
ехать на Окружную дорогу.
- Тем же маршрутом, которым вы следовали вечером 28 июня.
Миновав квартал новостройки, металлобазу и заправочную станцию,
Бессараб вывел машину на высокую призму Окружной дороги, влился в поток
автомобилей, идущих в сторону Киевского шоссе. Ляшенко опустил боковое
стекло - в кабине было душно. Встречный ветерок приятно освежил лицо.
Промелькнули поворот к Лесному озеру, автобусная остановка, на которой
толпились люди с пляжными сумками, рюкзаками.
- С озера, - заметил Бессараб. - Сегодня к воде было не подступиться:
суббота!
- На озере есть павильоны, буфеты? - спросил Ляшенко.
- Есть продовольственные киоски. Но спиртное там не продают, -
сообразив, куда клонит капитан, сказал Бессараб и тут же предположил: -
Они, должно быть, с собой имели. Я имею в виду Зимовца и его приятеля.
Знаете, как бывает, когда на озере собираются: кто плавки берет, а кто
бутылку. Мы с лейтенантом Кленовым тоже считали, что они к той паре на
озере пристали. Выпившие были, вот и прицепились.
Версия была не хуже любой другой...
До ресторана "Сосновый бор" было уже недалеко. Не прошло и трех
минут, как Бессараб сделал правый поворот, и "Москвич" скатился на
бугристую неровность боковой дороги, что углублялась в поредевший лес.
Уже смеркалось. Между деревьями то здесь, то там вспыхивали светлячки
ламп.
- Дом отдыха "Заря", - сказал Бессараб, включая фары.
Машину потряхивало на выбоинах. Из-за поворота навстречу выдвинулась
громада "Икаруса". Бессараб прижал "Москвич" к обочине. "Икарус"
величественно проплыл мимо. Из его окон выплеснулась многоголосая песня.
- Турбазовский. Довезет их до Скального приюта, там заночуют, а утром
по маршруту на перевал пойдут, - со знанием вопроса прокомментировал
Бессараб.
- Разве туристы ходят со Скального на перевал? - удивился Ляшенко. -
Когда-то этот маршрут альпинистским считали.
- Сейчас и ребятишки этим маршрутом идут, через Южную расщелину
мостик переброшен, а на Большой Орлиной скале ступеньки вырублены, да еще
перила из труб поставлены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45