Франческо поднял голову и встретил вопросительные взгляды. Губы его чуть тронула улыбка.
— Я благодарю вас, господа. Вы оказали мне великую честь, но, к сожалению, я ее недостоин.
И добавил, отвечая на хор возражений.
— Во всяком случае, не могу ее принять.
— Но почему, мои господин? — в наступившей тишине возвысил голос Фабрицио, простирая к графу руки. — Santissima Vergina! note 5 Почему?
— Я назову вам одну причину из многих: человек, которого по вашей просьбе я должен свергнуть с престола, одной крови со мной.
— А я-то думал, — серьезным тоном заметил весельчак Фанфулла, — что в таком человеке, как вы, ваша светлость, патриотизм и любовь к Баббьяно должны быть выше, чем кровные узы.
— Думали вы правильно, Фанфулла. Разве я не сказал, что эта причина — одна из многих? Ответьте мне, господа, с чего вы решили, что из меня выйдет мудрый правитель? Да, в нынешние суровые времена Баббьяно нужен полководец. Но кризис не может длиться вечно. Ситуация изменится, государство наше войдет в удачную полосу, и тогда военный в роли правителя окажется столь же неуместен, как сейчас — Джан-Мария. Что тогда? Солдат — неумелый придворный и никудышный политик. И последнее, друзья мои, раз уж разговор у нас пошел начистоту. Пусть немного, но я люблю себя, ценю свою свободу и не хочу менять ее на дворцовые покои. Мое призвание — скитаться по миру, вдыхать полной грудью ветер свободы. Пусть герцогская корона и пурпурный плащ… — Франческо смолк на полуслове, рассмеялся. — Наверное, я привел достаточно причин. Еще раз благодарю вас, друзья, и прошу принимать меня таким, каков я есть. Ибо не стать мне таким, каким вы хотите меня видеть.
Граф откинулся на спинку стула, и да Лоди тут же принялся было вновь убеждать его подумать, приводя все новые доводы. Но Франческо быстро оборвал его.
— Решение принято, мессер Фабрицио, и ничто не изменит его. Вам, господа, я готов пообещать одно: я поеду с вами в Баббьяно и попытаюсь убедить кузена внять голосу разума. Более того, я попрошу его назначить меня главнокомандующим армии Баббьяно и, если он согласится, займусь нашими войсками и заключу союз с соседями, хоть в какой-то степени гарантируя тем самым безопасность герцогства.
Заговорщики, однако, не оставили попыток переубедить графа, но Франческо твердо стоял на своем. В конце концов, смирившись с неизбежным, да Лоди поблагодарил его за обещание употребить свое влияние на Джан-Марию.
— Мы рады, что наша встреча не закончилась безрезультатно, и со своей стороны сделаем все возможное, а наше слово еще что-то значит в Баббьяно, чтобы вы стали нашим главнокомандующим. Конечно, мы предпочли бы видеть вас на троне герцога и, если в дальнейшем вы передумаете…
— Оставьте эти мысли, — отрезал граф.
Он хотел продолжить, но тут юный Фанфулла дельи Арчипрети вскочил на ноги, и на его миловидном лице отразилась тревога. На секунду он застыл, затем кошачьим шагом направился к двери, распахнул ее, прислушался, сопровождаемый изумленными взглядами оставшихся за столом. Однако ему не пришлось объяснять своего, казалось бы, странного поведения: в сгустившейся тишине все они услышали далекие шаги поднимающихся к хижине людей.
Глава II. НА ГОРНОЙ ТРОПЕ
— Солдаты! — крикнул Фанфулла. — Нас предали!
Мужчины переглянулись, на лицах их можно было прочесть решимость дорого отдать собственную жизнь. Граф Акуильский поднялся, остальные последовали его примеру.
— Мазуччо Торре, — выдохнул граф.
— Он самый, — эхом отозвался да Лоди. — Нам следовало внять вашему предупреждению! А с ним пятьдесят наемников.
— Судя по топоту, никак не меньше, клянусь дьяволом, — согласился с ним Феррабраччо. — А нас шестеро, и все без оружия.
— Семеро, — коротко поправил его граф, надевая шляпу.
— Нет, нет, мой господин. — Рука да Лоди легла на его плечо. — Вам нельзя оставаться с нами. Вы — наша последняя надежда, единственная надежда Баббьяно. Если нас действительно предали, хотя я не представляю себе, как такое могло случиться, и они узнали, что шестеро заговорщиков этой ночью встречаются здесь, чтобы строить козни Джан-Марии, то о вашем приезде, клянусь вам, не известно никому. У его светлости могут возникнуть подозрения, но конкретных улик у него нет. И если вы сейчас исчезнете, у всех жителей Баббьяно, исключая, разумеется, нас шестерых, еще останется шанс на спасение. Уходите, мой господин. Помните данное вами обещание испросить у вашего кузена должность главнокомандующего, и да убережет вас Господь Бог и все его святые.
Старик склонился над рукой графа и поцеловал ее. Но Франческо дель Фалько не внял его словам.
— Где ваши лошади? — спросил он.
— Привязаны за хижиной. Но кто решится скакать ночью по такой крутизне?
— Я, к примеру, да и вы тоже. Сломанная шея — самое худшее, что может нас ожидать. Но я предпочту сломать свою на скалах Сан-Анджело, чем позволить сделать то же самое палачу Баббьяно.
— Верно сказано, клянусь Богородицей! — поддержал графа Феррабраччо. — По коням, господа!
— Но тропа только одна, и по ней поднимаются наемники, — охладил его пыл Фанфулла. — Более нигде не пройти.
— А почему бы нам не атаковать их? — предложил Феррабраччо. — Они пешие, и мы сметем их с тропы, как горный поток. Поспешим, господа! Они уже близко.
— Лошадей шесть, а нас семеро, — возразил кто-то еще.
— У меня лошади нет, — подтвердил Франческо. — Я последую за вами.
— Что? — взревел Феррабраччо, похоже, взявший командование на себя. — Пусть наш тыл прикрывает святой Михаил! Нет, нет. Да Лоди, вы слишком стары для таких дел.
— Слишком стар? — вспыхнул да Лоди, выпрямившись в полный рост. Глаза его гневно сверкнули. — Будь мы в другом месте, Феррабраччо, я бы доказал вам, что силы мне еще хватает. Но… — он смолк, глянул на графа, ждущего у двери, тон его переменился. — Вы правы, Феррабраччо, я действительно старею, можно сказать, выжил из ума. Берите мою лошадь, и вперед!
— А как же вы? — спросил граф Акуильский.
— Я останусь. Если прорыв вам удастся, обо мне можете не беспокоиться. Наемникам и в голову не придет, что кто-то остался в хижине. Они бросятся следом за вами. Поторопитесь, а не то будет поздно.
Они повиновались с поспешностью, которую посторонний мог бы воспринять как панику. Фанфулла отвязал поводья, и через мгновение они уже сидели на лошадях. Ночь, к сожалению, выдалась недостаточно темной. На безоблачном небе ярко сияли звезды, добавлял света и тонкий полумесяц. Но горная тропа на большем своем протяжении оставалась в густой тени, увеличивая шансы на успех отчаянного предприятия.
Феррабраччо возглавил колонну, заявив, что лучше других знает местность. Граф Акуильский пристроился рядом, остальные, по двое, им в затылок. Проехав чуть вперед, они остановились под большой скалой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57