Я
не мог обнаружить никакого зазора между деревом и пятном.
Прежде его там не было; в этом я совершенно уверен. Если бы оно было,
я непременно заметил бы. Более того, его заметила бы Элен, потому что она
чистюля, нигде у нее и пылинки нет. Да и где это слыхано, чтобы продавали
столы, инкрустированные одной-единственной пластинкой слоновой кости?
Нигде не купишь и вещи, которая похожа на ручку, но превращается в
складную удочку, причем тонкий конец ее исчезает и подцепляет что-то
невидимое, - ручку, которая в следующий раз, возможно, не потеряет то, что
подцепила, а выволочет на свет божий.
Из гостиной послышался голос Элен:
- Джо!
- Да! Что тебе?
- Ты поговорил с Биллом?
- С Биллом? О чем?
- О его коммерции.
- Нет. Забыл как-то.
- Смотри поговори. Он опять взялся за свое. Выторговал у Джимми новый
велосипед. Всучил ему всякий хлам. Я заставила его вернуть велосипед.
- Я поговорю с ним, - снова пообещал я.
Но, как помню, тогда мне было не этики поведения моего сына.
Ничего в доме нельзя держать. Вечно теряешь то одно, то другое. Точно
знаешь, куда положил вещь, уверен, что она на месте, а хватишься - ее уже
нет. И всюду так: вещи теряются, и потом их вовек не сыщешь.
Но другие вещи на их месте не появляются... по крайней мере я сроду о
таком не слыхал.
Впрочем, бывали, наверное, случаи, когда человек находил другие вещи,
брал их, рассматривал, удивлялся, что это такое, а потом зашвыривал
куда-нибудь в угол и забывал.
Может быть, склады утиля в самых разных уголках мира забиты всякими
неземными кубиками и сумасшедшими удочками.
Я встал и пошел в гостиную, где Элен настраивала телевизор.
Наверно, она заметила, что я расстроен, и потому спросила:
- Что еще случилось?
- Не могу найти ручку.
Она рассмеялась.
- Прости, Джо, но ты невыносим. Вечно все теряешь.
Ночью, когда Элен уже заснула, я лежал и все думал о пятне на столе.
Пятно, казалось, говорило: "Коли ты коммерсант, клади прямо сюда, что у
тебя есть, и мы произведем обмен".
И тут мне в голову пришла мысль; а что будет, если кто-нибудь сдвинет
стол?
Долго я лежал, стараясь успокоиться, уговорить себя, что все это
чепуха и бред.
Но отделаться от этой мысли я уже не мог.
Наконец я встал и потихоньку, словно вор, а не хозяин дома,
выскользнув из спальни, пошел в кабинет.
Закрыв дверь, я включил настольную лампу и поскорее бросился
смотреть, не исчезло ли пятно.
Оно было на месте.
Выдвинув ящик стола, я поискал там карандаш, но вместо карандаша под
руку мне попался один из цветных мелков Билла. Я стал на колени и
тщательно очертил на полу ножку стола, чтобы потом поставить его точно на
место, если кто-нибудь его сдвинет.
Затем я как бы машинально положил мелок точно на пятно.
Утром, перед уходом на работу, я заглянул в кабинет: мелок все еще
лежал на месте. У меня немного отлегло от сердца, мне удалось убедить
себя, что все это игра воображения.
Но вечером, после обеда, я снова пошел в кабинет и обнаружил, что
мелок пропал.
На его месте лежало какое-то треугольное устройство с чем-то вроде
линз на каждом углу, а посредине треугольника к каркасу из какого-то
металла крепилась штука, явно напоминавшая присоску.
Я еще рассматривал ее, когда в кабинет вошла Элен.
- Мы с Мардж идем в кино, - сказала она. - Почему бы тебе не пойти и
не выпить с Льюисом пива?
- С этим чванливым болваном?
- Что ты имеешь против Льюиса?
- Ничего, наверно.
Мне было на до супружеских ссор.
- Что это у тебя? - спросила Элен.
- Не знаю. Вот нашел.
- Ты прямо как Билл, всякую дрянь стал в дом тащить. Любому из вас
только волю дай, весь дом замусорите.
Я смотрел на треугольник, и, сколько ни думал о нем, в голову все
приходило одно: это, наверно, очки. Удерживаются они на лице по-видимому,
при помощи той присоски, что посередине, - странный способ носить очки,
но, если подумать, такое предположение не лишено основания. Но в таком
случае это значит, что у владельца очков три глаза, расположенных на лице
треугольником.
Элен ушла, а я все сидел и думал. И думал я о том, что, хоть я и
недолюбливаю Льюиса, без его помощи мне не обойтись.
И вот, положив мнимую ручку и треугольные очки в ящик стола, а
фальшивый кубик в карман, я отправился в дом напротив.
У Льюиса на кухонном столе была расстелена кипа синек, и он тотчас
принялся мне что то объяснять. Я изо всех сил делал вид, что разбираюсь в
чертежах. На самом деле я не смыслил в них ни уха ни рыла.
Наконец ее удалось ввернуть словечко; я вытащил из кармана кубик,
положил его на стол и спросил:
- Что это?
Я думал, он тут же скажет, что это детский кубик. Но он этого не
сказал. Видимо, что-то подсказало ему, что это не простой кубик. Вот что
значит техническое образование.
Льюис взял кубик и повертел его в руке.
- Из чего это сделано? - взволнованно спросил он.
Я пожал плечами.
- Я не знаю, что это, из чего это - ничего не знаю. Вот нашел просто.
- Ничего подобного я сроду не видел. - Он заметил углубление на одной
из сторон кубика, и я понял, что он клюнул. - Позвольте мне взять это с
собой в лабораторию. Постараемся разобраться.
Я, разумеется, знал, что ему надо. Если кубик - какие-нибудь
техническое новшество, он хотел воспользоваться случаем... но это меня
нисколько не беспокоило. У меня было предчувствие, что слишком больших
открытий он не сделает.
Мы выпили еще но нескольку стаканов пива, и я пошел домой. Там я
разыскал пару старых очков и положил их на стол как раз на пятно.
Я слушал последние известия, когда вошла Элен. Она обрадовалась тому,
что я провел вечер с Льюисом, и сказала, что мне следовало бы сойтись с
ним поближе, а уж там он, может быть, мне понравится. Она сказала, что раз
они с Мардж такие близкие подруги, то просто стыдно, что мы с Льюисом не
дружим.
- Может, подружимся, - сказал я и на этом прекратил разговор.
На следующий день Льюис пришел ко мне на работу.
- Где вы взяли эту штуку? - спросил он.
- Нашел, - сказал я.
- Вы имеете хоть какое-нибудь представление, что это?
- Никакого, - весело сказал я. - Потому-то я и дал ее вам.
- Ее приводит в действие какая-то энергия, и она предназначена для
измерения. Выемка на одной из сторон служит для считывания показаний.
Индикатором, видимо, является интенсивность цвета. Во всяком случае,
цветная полоска в выемке все время меняется. Не сильно, но все же это
можно заметить.
- Теперь надо выяснить, что она измеряет.
- Джо, вы не знаете, где нам достать еще одну такую штуку.
1 2 3 4 5 6 7 8
не мог обнаружить никакого зазора между деревом и пятном.
Прежде его там не было; в этом я совершенно уверен. Если бы оно было,
я непременно заметил бы. Более того, его заметила бы Элен, потому что она
чистюля, нигде у нее и пылинки нет. Да и где это слыхано, чтобы продавали
столы, инкрустированные одной-единственной пластинкой слоновой кости?
Нигде не купишь и вещи, которая похожа на ручку, но превращается в
складную удочку, причем тонкий конец ее исчезает и подцепляет что-то
невидимое, - ручку, которая в следующий раз, возможно, не потеряет то, что
подцепила, а выволочет на свет божий.
Из гостиной послышался голос Элен:
- Джо!
- Да! Что тебе?
- Ты поговорил с Биллом?
- С Биллом? О чем?
- О его коммерции.
- Нет. Забыл как-то.
- Смотри поговори. Он опять взялся за свое. Выторговал у Джимми новый
велосипед. Всучил ему всякий хлам. Я заставила его вернуть велосипед.
- Я поговорю с ним, - снова пообещал я.
Но, как помню, тогда мне было не этики поведения моего сына.
Ничего в доме нельзя держать. Вечно теряешь то одно, то другое. Точно
знаешь, куда положил вещь, уверен, что она на месте, а хватишься - ее уже
нет. И всюду так: вещи теряются, и потом их вовек не сыщешь.
Но другие вещи на их месте не появляются... по крайней мере я сроду о
таком не слыхал.
Впрочем, бывали, наверное, случаи, когда человек находил другие вещи,
брал их, рассматривал, удивлялся, что это такое, а потом зашвыривал
куда-нибудь в угол и забывал.
Может быть, склады утиля в самых разных уголках мира забиты всякими
неземными кубиками и сумасшедшими удочками.
Я встал и пошел в гостиную, где Элен настраивала телевизор.
Наверно, она заметила, что я расстроен, и потому спросила:
- Что еще случилось?
- Не могу найти ручку.
Она рассмеялась.
- Прости, Джо, но ты невыносим. Вечно все теряешь.
Ночью, когда Элен уже заснула, я лежал и все думал о пятне на столе.
Пятно, казалось, говорило: "Коли ты коммерсант, клади прямо сюда, что у
тебя есть, и мы произведем обмен".
И тут мне в голову пришла мысль; а что будет, если кто-нибудь сдвинет
стол?
Долго я лежал, стараясь успокоиться, уговорить себя, что все это
чепуха и бред.
Но отделаться от этой мысли я уже не мог.
Наконец я встал и потихоньку, словно вор, а не хозяин дома,
выскользнув из спальни, пошел в кабинет.
Закрыв дверь, я включил настольную лампу и поскорее бросился
смотреть, не исчезло ли пятно.
Оно было на месте.
Выдвинув ящик стола, я поискал там карандаш, но вместо карандаша под
руку мне попался один из цветных мелков Билла. Я стал на колени и
тщательно очертил на полу ножку стола, чтобы потом поставить его точно на
место, если кто-нибудь его сдвинет.
Затем я как бы машинально положил мелок точно на пятно.
Утром, перед уходом на работу, я заглянул в кабинет: мелок все еще
лежал на месте. У меня немного отлегло от сердца, мне удалось убедить
себя, что все это игра воображения.
Но вечером, после обеда, я снова пошел в кабинет и обнаружил, что
мелок пропал.
На его месте лежало какое-то треугольное устройство с чем-то вроде
линз на каждом углу, а посредине треугольника к каркасу из какого-то
металла крепилась штука, явно напоминавшая присоску.
Я еще рассматривал ее, когда в кабинет вошла Элен.
- Мы с Мардж идем в кино, - сказала она. - Почему бы тебе не пойти и
не выпить с Льюисом пива?
- С этим чванливым болваном?
- Что ты имеешь против Льюиса?
- Ничего, наверно.
Мне было на до супружеских ссор.
- Что это у тебя? - спросила Элен.
- Не знаю. Вот нашел.
- Ты прямо как Билл, всякую дрянь стал в дом тащить. Любому из вас
только волю дай, весь дом замусорите.
Я смотрел на треугольник, и, сколько ни думал о нем, в голову все
приходило одно: это, наверно, очки. Удерживаются они на лице по-видимому,
при помощи той присоски, что посередине, - странный способ носить очки,
но, если подумать, такое предположение не лишено основания. Но в таком
случае это значит, что у владельца очков три глаза, расположенных на лице
треугольником.
Элен ушла, а я все сидел и думал. И думал я о том, что, хоть я и
недолюбливаю Льюиса, без его помощи мне не обойтись.
И вот, положив мнимую ручку и треугольные очки в ящик стола, а
фальшивый кубик в карман, я отправился в дом напротив.
У Льюиса на кухонном столе была расстелена кипа синек, и он тотчас
принялся мне что то объяснять. Я изо всех сил делал вид, что разбираюсь в
чертежах. На самом деле я не смыслил в них ни уха ни рыла.
Наконец ее удалось ввернуть словечко; я вытащил из кармана кубик,
положил его на стол и спросил:
- Что это?
Я думал, он тут же скажет, что это детский кубик. Но он этого не
сказал. Видимо, что-то подсказало ему, что это не простой кубик. Вот что
значит техническое образование.
Льюис взял кубик и повертел его в руке.
- Из чего это сделано? - взволнованно спросил он.
Я пожал плечами.
- Я не знаю, что это, из чего это - ничего не знаю. Вот нашел просто.
- Ничего подобного я сроду не видел. - Он заметил углубление на одной
из сторон кубика, и я понял, что он клюнул. - Позвольте мне взять это с
собой в лабораторию. Постараемся разобраться.
Я, разумеется, знал, что ему надо. Если кубик - какие-нибудь
техническое новшество, он хотел воспользоваться случаем... но это меня
нисколько не беспокоило. У меня было предчувствие, что слишком больших
открытий он не сделает.
Мы выпили еще но нескольку стаканов пива, и я пошел домой. Там я
разыскал пару старых очков и положил их на стол как раз на пятно.
Я слушал последние известия, когда вошла Элен. Она обрадовалась тому,
что я провел вечер с Льюисом, и сказала, что мне следовало бы сойтись с
ним поближе, а уж там он, может быть, мне понравится. Она сказала, что раз
они с Мардж такие близкие подруги, то просто стыдно, что мы с Льюисом не
дружим.
- Может, подружимся, - сказал я и на этом прекратил разговор.
На следующий день Льюис пришел ко мне на работу.
- Где вы взяли эту штуку? - спросил он.
- Нашел, - сказал я.
- Вы имеете хоть какое-нибудь представление, что это?
- Никакого, - весело сказал я. - Потому-то я и дал ее вам.
- Ее приводит в действие какая-то энергия, и она предназначена для
измерения. Выемка на одной из сторон служит для считывания показаний.
Индикатором, видимо, является интенсивность цвета. Во всяком случае,
цветная полоска в выемке все время меняется. Не сильно, но все же это
можно заметить.
- Теперь надо выяснить, что она измеряет.
- Джо, вы не знаете, где нам достать еще одну такую штуку.
1 2 3 4 5 6 7 8