Зловещий кратер Тихо
C. Simak. The trouble with Tycho
__________________________________________
пер. Н.Михайлов
Глава 1.
Все было в порядке. Денег, правда, кот наплакал, но их много и не
бывает - разве что подвернется удача, а она подворачивается не часто. Тем
не менее дела шли, и синдикат пока не выражал недовольства. Не то чтобы
они были в восторге от моих успехов, но рассуждали так: мол, дадим
мальчишке шанс. Они до сих пор считают меня мальчишкой, хотя мне уже
двадцать семь.
Пожалуй, насчет синдиката надо объяснить поподробнее. Звучит громко,
а на деле - ничего особенного. Синдикатом именует себя теплая компания из
моего родного городка Милвилла: они потратили часть своих сбережений,
чтобы отправить в космос помешанного на Луне парня, который рос у них на
глазах, - пускай попытает счастья. Разумеется, согласились они далеко не
сразу, что вполне понятно: ведь жители провинциальных городков весьма
консервативен. Банкир Мел Адамс, парикмахер Тони Джонс, владелец
аптеки-закусочной Большой Дэн Олсон и добрый десяток других. По-моему, они
в конце концов уступили только потому, что начали предвкушать, как будут
хвастаться. Не каждый же может похвалиться тем, что вложил средства в
освоение Луны.
Вот так я попал на Луну и катил сейчас на вездеходе, размышляя о тех,
кто остался на Земле, и радовался про себя, что наконец-то, после четырех
дней в Пустыне, направляюсь обратно к Енотовой Шкуре. Не спрашивайте,
почему поселение назвали именно Енотовой Шкурой, а другое, у кратера
Шомбергер, Клячей, а третье, в Архимеде, Трепотней. По идее, им следовало
присвоить какие-нибудь красивые названия - нарекают же кратеры именами
ученых - или, на худой конец, обозвать, скажем, Луноградом или там
Селенополисом; в общем, подобрать названия, которые имели бы смысл,
Впрочем, мне кажется, что удивляться тут нечему. Когда Луна была далеко,
все изощрялись в придумывании названий попышнее, но стоило на ней
высадиться людям, как в ход пошли наименования, которые напоминали о доме.
Я провел четыре дня в Пустыне к северо-западу от Тихо. Ну, доложу
вам, и местечко: вся поверхность так и стоит дыбом. Прогулка оказалась
более-менее успешной - в холодильнике вездехода валялся приличных размеров
мешок, набитый под завязку лишайниками; я сделал анализ и убедился, что
растения кишат микробами.
До Пиктета оставалось меньше часа, когда я заметил другой вездеход. В
тени у подножия невысокого гребня с будто бы срезанной вершиной, по
которому я спускался, вдруг что-то блеснуло. Я присмотрелся
повнимательнее: мне пришло в голову, что там выходит на поверхность пласт
вулканического стекла - в округе его довольно-таки много, и больше всего
как раз в окрестностях Тихо.
Не знаю чем, но этот блеск привлек мое внимание. Прожив на Луне
пару-тройку лет, человек приобретает некое чутье. Лунный пейзаж поначалу
сводит с ума, но потом к нему привыкаешь, и в сознании отпечатывается
что-то вроде подробного чертежа. В результате, и не догадываясь как и
почему, сразу же замечаешь всякие несуразицы. На Земле такое чутье
называется знанием леса, но здесь о лесе говорить не приходится.
Я развернул машину и погнал ее по гребню в том направлении, где засек
блеск. Моя "собачка" Сьюзи выбралась из передатчика, где отдыхала или
пряталась или занималась кто-ее-разберет-чем, - уселась на руль и вся
затрепетала от возбуждения. С нее посыпались искры. По крайней мере, такое
было впечатление. Лучшего слова все равно не подберешь,
Корпус вездехода загудел: о него срикошетил метеорит. Я изрядно
перетрухнул. Страх появляется всякий раз - пугает не столько звук, сколько
мысль о том, что, будь метеорит побольше, от тебя осталось бы мокрое
место. Этот, по счастью, оказался крохотным - возможно, около миллиметра в
поперечнике, этакая приличных размеров песчинка, несущаяся со скоростью
несколько миль в секунду. Удар получается что надо.
Съехав с гребня, я повел подпрыгивающий на камнях вездеход дальше.
Теперь стало видно, что блеск исходит от застывшей в неподвижности машины,
такой же, как моя собственная. Поблизости как будто никого не было. Машина
стояла на солнце, хотя тень была почти рядом; тот, кто бросил ее тут,
наверняка или свихнулся, или прилетел на Луну совсем недавно и еще не
успел узнать основных правил поведения. Старожилов же учить ни к чему:
если кому-то из них потребуется остановить вездеход, когда на дворе лунный
день, он постарается припарковать его в тени.
Не верьте тому, кто станет утверждать, что на Луне холодно: на
полюсах и впрямь попрохладнее, чем на экваторе, но все равно - температура
днем поднимается до 250 градусов по Цельсию. Да, вездеходы оборудованы
холодильными установками, однако те расходуют громадное количество
энергии, а на Луне нет ничего дороже двух вещей - энергии и кислорода.
Человек волей-неволей превращается в скрягу. Не потому, что энергии в
обрез - с атомным двигателем о ней можно не беспокоиться. Но вот воды
всегда не хватает, а она необходима, чтобы привести в действие паровую
турбину.
Я подъехал поближе, заглушил двигатель, натянул на голову шлем,
стукнул по нему, чтобы он сел поплотнее, и щелкнул застежками. Когда
выбираешься наружу, даже в вездеходе, обязательно надеваешь скафандр, Если
машину расплющит метеорит, а ты случайно останешься жив, или если в
корпусе появится дыра, со скафандром у тебя есть возможность добраться до
базы; хотя, по совести говоря, шансы невелики - ты оказываешься
один-одинешенек неизвестно где и на помощь рассчитывать почти не
приходится.
Я пролез в шлюз, закрыл за собой внутренний люк, потом распахнул
наружный и, извиваясь, как червяк, который выбирается из яблока, высунулся
из машины. Конечно, конструкторы вездехода могли бы придумать способ
попристойнее, однако их заботила в первую очередь надежность модели, а не
всякие там удобства; к тому же на Луне о чувстве собственного достоинства
лучше вообще забыть.
Меня ослепил яркий свет. Я запамятовал опустить светофильтр. В кабине
он не нужен, поскольку лобовое стекло поляризовано. Я выбранился, коря
себя за забывчивость. С такой дырявой памятью долго здесь не протянешь.
Дотянуться до шлема я не мог, ибо снаружи торчала только голова, а
все остальное было внутри. Тогда вперед, и пошустрее! Я крепко зажмурился,
вывалился на поверхность и тут же опустил светофильтр.
Первое, что бросилось в глаза, - наружный люк чужого вездехода был
распахнут настежь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
C. Simak. The trouble with Tycho
__________________________________________
пер. Н.Михайлов
Глава 1.
Все было в порядке. Денег, правда, кот наплакал, но их много и не
бывает - разве что подвернется удача, а она подворачивается не часто. Тем
не менее дела шли, и синдикат пока не выражал недовольства. Не то чтобы
они были в восторге от моих успехов, но рассуждали так: мол, дадим
мальчишке шанс. Они до сих пор считают меня мальчишкой, хотя мне уже
двадцать семь.
Пожалуй, насчет синдиката надо объяснить поподробнее. Звучит громко,
а на деле - ничего особенного. Синдикатом именует себя теплая компания из
моего родного городка Милвилла: они потратили часть своих сбережений,
чтобы отправить в космос помешанного на Луне парня, который рос у них на
глазах, - пускай попытает счастья. Разумеется, согласились они далеко не
сразу, что вполне понятно: ведь жители провинциальных городков весьма
консервативен. Банкир Мел Адамс, парикмахер Тони Джонс, владелец
аптеки-закусочной Большой Дэн Олсон и добрый десяток других. По-моему, они
в конце концов уступили только потому, что начали предвкушать, как будут
хвастаться. Не каждый же может похвалиться тем, что вложил средства в
освоение Луны.
Вот так я попал на Луну и катил сейчас на вездеходе, размышляя о тех,
кто остался на Земле, и радовался про себя, что наконец-то, после четырех
дней в Пустыне, направляюсь обратно к Енотовой Шкуре. Не спрашивайте,
почему поселение назвали именно Енотовой Шкурой, а другое, у кратера
Шомбергер, Клячей, а третье, в Архимеде, Трепотней. По идее, им следовало
присвоить какие-нибудь красивые названия - нарекают же кратеры именами
ученых - или, на худой конец, обозвать, скажем, Луноградом или там
Селенополисом; в общем, подобрать названия, которые имели бы смысл,
Впрочем, мне кажется, что удивляться тут нечему. Когда Луна была далеко,
все изощрялись в придумывании названий попышнее, но стоило на ней
высадиться людям, как в ход пошли наименования, которые напоминали о доме.
Я провел четыре дня в Пустыне к северо-западу от Тихо. Ну, доложу
вам, и местечко: вся поверхность так и стоит дыбом. Прогулка оказалась
более-менее успешной - в холодильнике вездехода валялся приличных размеров
мешок, набитый под завязку лишайниками; я сделал анализ и убедился, что
растения кишат микробами.
До Пиктета оставалось меньше часа, когда я заметил другой вездеход. В
тени у подножия невысокого гребня с будто бы срезанной вершиной, по
которому я спускался, вдруг что-то блеснуло. Я присмотрелся
повнимательнее: мне пришло в голову, что там выходит на поверхность пласт
вулканического стекла - в округе его довольно-таки много, и больше всего
как раз в окрестностях Тихо.
Не знаю чем, но этот блеск привлек мое внимание. Прожив на Луне
пару-тройку лет, человек приобретает некое чутье. Лунный пейзаж поначалу
сводит с ума, но потом к нему привыкаешь, и в сознании отпечатывается
что-то вроде подробного чертежа. В результате, и не догадываясь как и
почему, сразу же замечаешь всякие несуразицы. На Земле такое чутье
называется знанием леса, но здесь о лесе говорить не приходится.
Я развернул машину и погнал ее по гребню в том направлении, где засек
блеск. Моя "собачка" Сьюзи выбралась из передатчика, где отдыхала или
пряталась или занималась кто-ее-разберет-чем, - уселась на руль и вся
затрепетала от возбуждения. С нее посыпались искры. По крайней мере, такое
было впечатление. Лучшего слова все равно не подберешь,
Корпус вездехода загудел: о него срикошетил метеорит. Я изрядно
перетрухнул. Страх появляется всякий раз - пугает не столько звук, сколько
мысль о том, что, будь метеорит побольше, от тебя осталось бы мокрое
место. Этот, по счастью, оказался крохотным - возможно, около миллиметра в
поперечнике, этакая приличных размеров песчинка, несущаяся со скоростью
несколько миль в секунду. Удар получается что надо.
Съехав с гребня, я повел подпрыгивающий на камнях вездеход дальше.
Теперь стало видно, что блеск исходит от застывшей в неподвижности машины,
такой же, как моя собственная. Поблизости как будто никого не было. Машина
стояла на солнце, хотя тень была почти рядом; тот, кто бросил ее тут,
наверняка или свихнулся, или прилетел на Луну совсем недавно и еще не
успел узнать основных правил поведения. Старожилов же учить ни к чему:
если кому-то из них потребуется остановить вездеход, когда на дворе лунный
день, он постарается припарковать его в тени.
Не верьте тому, кто станет утверждать, что на Луне холодно: на
полюсах и впрямь попрохладнее, чем на экваторе, но все равно - температура
днем поднимается до 250 градусов по Цельсию. Да, вездеходы оборудованы
холодильными установками, однако те расходуют громадное количество
энергии, а на Луне нет ничего дороже двух вещей - энергии и кислорода.
Человек волей-неволей превращается в скрягу. Не потому, что энергии в
обрез - с атомным двигателем о ней можно не беспокоиться. Но вот воды
всегда не хватает, а она необходима, чтобы привести в действие паровую
турбину.
Я подъехал поближе, заглушил двигатель, натянул на голову шлем,
стукнул по нему, чтобы он сел поплотнее, и щелкнул застежками. Когда
выбираешься наружу, даже в вездеходе, обязательно надеваешь скафандр, Если
машину расплющит метеорит, а ты случайно останешься жив, или если в
корпусе появится дыра, со скафандром у тебя есть возможность добраться до
базы; хотя, по совести говоря, шансы невелики - ты оказываешься
один-одинешенек неизвестно где и на помощь рассчитывать почти не
приходится.
Я пролез в шлюз, закрыл за собой внутренний люк, потом распахнул
наружный и, извиваясь, как червяк, который выбирается из яблока, высунулся
из машины. Конечно, конструкторы вездехода могли бы придумать способ
попристойнее, однако их заботила в первую очередь надежность модели, а не
всякие там удобства; к тому же на Луне о чувстве собственного достоинства
лучше вообще забыть.
Меня ослепил яркий свет. Я запамятовал опустить светофильтр. В кабине
он не нужен, поскольку лобовое стекло поляризовано. Я выбранился, коря
себя за забывчивость. С такой дырявой памятью долго здесь не протянешь.
Дотянуться до шлема я не мог, ибо снаружи торчала только голова, а
все остальное было внутри. Тогда вперед, и пошустрее! Я крепко зажмурился,
вывалился на поверхность и тут же опустил светофильтр.
Первое, что бросилось в глаза, - наружный люк чужого вездехода был
распахнут настежь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20