— Я там, помню, в детстве был. Обалденно красиво! Гроты, сосульки, озера…
Он распинался перед ней минут примерно пять, все больше впадая в пьяную патетику, вертел руками, обрисовывая в воздухе какие-то гроты-сосульки, пока Лене не наскучило. Она зевнула, отодвинула тарелку и решительно встала из-за стола.
— Ладно, — сказала она, — давайте спать. А то у меня с этими часовыми поясами все перепуталось, устала, как не знаю, кто… Сереж, где комната?
Я спьяну не сразу понял, о каких поясах она говорит: мне представилось что-то вроде громадных наручных часов недлинном ремешке, которые носят на поясе. Пока я соображал, что к чему, Серега уже все Лене показал, отбуксировал ей в комнату оба чемодана и теперь порывался лично постелить ей постель.
— Там белье в шкафу, на полке, — бубнил он, — я сейчас покажу где…
— Спасибо, я сама найду. Спокойной ночи!
Она вытолкала Серегу в коридор и прикрыла за ним дверь.
Мы кое-как собрали и свалили в раковину грязную посуду и тоже стали располагаться на ночлег. Я долго путался в холодных трубках раскладушки, куда-то падал, что-то ронял, пока наконец не улегся.
— Свет гаси, — пробубнил Серега из-под одеяла.
Я погасил. Лег опять. Услышал, как Ленка выбралась в ванную и пустила воду, и как Серега ворочается и скрипит матрасными пружинами. (Между нами, Кабанчик западает на всех девчонок, и Ленка — не исключение.)
— Классная девчонка, — сказал он куда-то в темноту. — Скажи, ведь правда классная?
— Угу.
— Жаль, что она так ненадолго. Скажи, ведь правда жаль?
—Угу.
— А вот если бы…
— Спи, а то подушкой задушу, — пообещал я, и Серега послушно затих.
Я уже основательно задремал, как вдруг из коридора донесся истошный женский визг — настоящий первобытный вопль ужаса. Хмель слетел с меня вместе с одеялом, я вскочил в чем был, заметался, схватил в темноте что-то тяжелое (как оказалось, то была гантель) и ринулся в коридор на помощь.
И остолбенел.
Прямо на меня, распространяя вокруг себя мертвенно-бледное зеленое сияние, ползло какое-то чудовище. Впрочем, какое там ползло! Бежало, топало, неслось, загребая когтистыми лапами! И не сказать чтобы оно было уж очень большим, просто выскочило мне навстречу так неожиданно! И этот его свет… Я просто голову потерял. Навек запомню эту картину! Было видно, как Ленка в ночной рубашке, с зубной щеткой в руке и полотенцем в другой медленно сползает на пол по стене. Я заорал, подпрыгнул, попытался ткнуть зеленую тварюгу гантелью, промахнулся и упал. Чудо проскочило у меня между ног и удрало на кухню.
В таком виде Серега нас и застал, когда наконец добрался до выключателя. Ленка лежала без чувств. Зато меня они переполняли.
— Ну ты, сволочь, — мрачно сказал я, — ты чем ежа покрасил?!
— Кра… краской… — растерянно ответил тот, обалдело таращась на Ленкино тело. — А что?
— Что? Я тебе сейчас покажу «что»! Какой «кракраской»?!
— Светящейся… ну этой, как ее… люминесцентной. — Кабанчик сделал неопределенный жест руками и пояснил: — Чтоб в темноте не наступить. Да ты не бойся, — сбивчиво затараторил он, — у меня их целый маркеров набор, они безвредные, мне дядька из Америки привез. Пахнут и светятся…
— Ты у меня сейчас сам запахнешь и засветишься! — Я, морщась, встал, пнул гантель и двинулся к Ленке. — Так же заикой можно стать! Ну-ка, помоги…
Вдвоем мы аккуратно перенесли пострадавшую гостью в кровать, привели в чувство и успокоили как могли. Серега даже изловил и приволок в дуршлаге ежа, чтоб показать: «Видишь? Ничего страшного». Еж фыркал и сворачивался в шар. Иглы были щедро, от души намазаны ядовитой зеленью фломастерных чернил. Ленка выпила вина, расслабилась и немного успокоилась. Даже решилась погладить зверюгу.
— Колючий какой… Как ты его изловил?
— А я вантузом…
Инцидент был исчерпан. Все разошлись по комнатам, Ленка заперлась. Ежа водворили в аквариум. Всю ночь поганая тварь светилась в темноте, скреблась и шуршала бумагой. Уснул я только под утро, да и то ненадолго.
На следующий день проснулись рано и, как оказалось, совершенно напрасно: с самого утра зарядил дождь. Небо затянуло от края до края, настроение было безнадежно испорчено. Пермь — город такой: вроде асфальт кругом проложен, но стоит пройти хотя бы маленькому дождичку, как весь город становится ужасно грязным. Весной здесь почти Венеция. Вероятно, виной тому глины вокруг — земля тут плохо впитывает влагу. В общем, слякотно и противно.
Мы сидели на кухне, пили чай и уныло смотрели в окно.
— Прогуляться, что ли? — задумчиво скребя в затылке, спросил Серега. — До магазина. А?
Вопрос был чисто риторическим. Идти никуда не хотелось, даже в галерею. Продолжать вчерашнее тоже не было ни смысла, ни желания.
— Слушайте, — вдруг сказала Лена, — а эта пещера… кенгуровская… она где?
— Откуда мне знать? — Кабанчик пожал плечами, — В Австралии, наверное. Они же там вроде живут.
— Кто?!
— Ну эти… кенгуру.
Доходило до нас медленно. Кабан после вчерашнего, похоже, ничего не помнил.
— Кунгурская, — пришел на помощь я. — Она называется: «Кунгурская ледяная». Нет, недалеко, два часа на электричке. Хочешь съездить?
— Можно бы… Все равно ведь делать нечего, не сидеть же все это время дома.
— Тогда надо торопиться. Утренние электрички мы уже пропустили, осталась одна или две, а если потом еще возвращаться… Впрочем, я могу Димке позвонить Наумкину — он там работает.
— В пещере, что ли?
— Ну. Экскурсоводом. У него и остановимся. Устраивает тебя такой вариант?
— Звони, — решилась-таки Ленка. — Все равно день пропадет.
До Димки удалось дозвониться на удивление быстро.
— Отчего бы нет? — хмыкнул он в ответ на нашу просьбу. — Приезжайте. Как раз туристов нет, мешать никто не будет.
— А чего туристов-то нет? — насторожился я.
— Так… Не сезон. Учебный год начался, да и вообще…
— Палатку брать?
— На фига? Лучше оденьтесь потеплее.
Пока Серега с Леной гремели на кухне посудой и паковали дорожную сумку, я поразмыслил и решил позвонить еще и Денисычу. Позвонить просто так, чтоб предупредить, мол, едем туда-то и тогда-то, не теряйте нас. Фил оказался дома, молча выслушал меня и вдруг заявил:
— Я с вами.
— Это еще зачем? — опешил я.
— Зачем, зачем… Надо. У меня Маха к подруге на выходные уехала, съезжу с вами, проветрюсь, а то сто лет из дому не выбирался. Опять же за вами присмотрю, если что.
— А чего за нами присматривать? Там и так с нами Наумкин будет…
Фил на это только фыркнул и повесил трубку.
— Денисыч с нами едет, — объявил я, входя в комнату. Кабанчик только отмахнулся: «Лишним не будет». Ленка поинтересовалась, кто это, и сразу забыла об этом. Вообще, после того как мы решились ехать, оба они сделались очень деятельными и понимали друг друга с полуслова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Он распинался перед ней минут примерно пять, все больше впадая в пьяную патетику, вертел руками, обрисовывая в воздухе какие-то гроты-сосульки, пока Лене не наскучило. Она зевнула, отодвинула тарелку и решительно встала из-за стола.
— Ладно, — сказала она, — давайте спать. А то у меня с этими часовыми поясами все перепуталось, устала, как не знаю, кто… Сереж, где комната?
Я спьяну не сразу понял, о каких поясах она говорит: мне представилось что-то вроде громадных наручных часов недлинном ремешке, которые носят на поясе. Пока я соображал, что к чему, Серега уже все Лене показал, отбуксировал ей в комнату оба чемодана и теперь порывался лично постелить ей постель.
— Там белье в шкафу, на полке, — бубнил он, — я сейчас покажу где…
— Спасибо, я сама найду. Спокойной ночи!
Она вытолкала Серегу в коридор и прикрыла за ним дверь.
Мы кое-как собрали и свалили в раковину грязную посуду и тоже стали располагаться на ночлег. Я долго путался в холодных трубках раскладушки, куда-то падал, что-то ронял, пока наконец не улегся.
— Свет гаси, — пробубнил Серега из-под одеяла.
Я погасил. Лег опять. Услышал, как Ленка выбралась в ванную и пустила воду, и как Серега ворочается и скрипит матрасными пружинами. (Между нами, Кабанчик западает на всех девчонок, и Ленка — не исключение.)
— Классная девчонка, — сказал он куда-то в темноту. — Скажи, ведь правда классная?
— Угу.
— Жаль, что она так ненадолго. Скажи, ведь правда жаль?
—Угу.
— А вот если бы…
— Спи, а то подушкой задушу, — пообещал я, и Серега послушно затих.
Я уже основательно задремал, как вдруг из коридора донесся истошный женский визг — настоящий первобытный вопль ужаса. Хмель слетел с меня вместе с одеялом, я вскочил в чем был, заметался, схватил в темноте что-то тяжелое (как оказалось, то была гантель) и ринулся в коридор на помощь.
И остолбенел.
Прямо на меня, распространяя вокруг себя мертвенно-бледное зеленое сияние, ползло какое-то чудовище. Впрочем, какое там ползло! Бежало, топало, неслось, загребая когтистыми лапами! И не сказать чтобы оно было уж очень большим, просто выскочило мне навстречу так неожиданно! И этот его свет… Я просто голову потерял. Навек запомню эту картину! Было видно, как Ленка в ночной рубашке, с зубной щеткой в руке и полотенцем в другой медленно сползает на пол по стене. Я заорал, подпрыгнул, попытался ткнуть зеленую тварюгу гантелью, промахнулся и упал. Чудо проскочило у меня между ног и удрало на кухню.
В таком виде Серега нас и застал, когда наконец добрался до выключателя. Ленка лежала без чувств. Зато меня они переполняли.
— Ну ты, сволочь, — мрачно сказал я, — ты чем ежа покрасил?!
— Кра… краской… — растерянно ответил тот, обалдело таращась на Ленкино тело. — А что?
— Что? Я тебе сейчас покажу «что»! Какой «кракраской»?!
— Светящейся… ну этой, как ее… люминесцентной. — Кабанчик сделал неопределенный жест руками и пояснил: — Чтоб в темноте не наступить. Да ты не бойся, — сбивчиво затараторил он, — у меня их целый маркеров набор, они безвредные, мне дядька из Америки привез. Пахнут и светятся…
— Ты у меня сейчас сам запахнешь и засветишься! — Я, морщась, встал, пнул гантель и двинулся к Ленке. — Так же заикой можно стать! Ну-ка, помоги…
Вдвоем мы аккуратно перенесли пострадавшую гостью в кровать, привели в чувство и успокоили как могли. Серега даже изловил и приволок в дуршлаге ежа, чтоб показать: «Видишь? Ничего страшного». Еж фыркал и сворачивался в шар. Иглы были щедро, от души намазаны ядовитой зеленью фломастерных чернил. Ленка выпила вина, расслабилась и немного успокоилась. Даже решилась погладить зверюгу.
— Колючий какой… Как ты его изловил?
— А я вантузом…
Инцидент был исчерпан. Все разошлись по комнатам, Ленка заперлась. Ежа водворили в аквариум. Всю ночь поганая тварь светилась в темноте, скреблась и шуршала бумагой. Уснул я только под утро, да и то ненадолго.
На следующий день проснулись рано и, как оказалось, совершенно напрасно: с самого утра зарядил дождь. Небо затянуло от края до края, настроение было безнадежно испорчено. Пермь — город такой: вроде асфальт кругом проложен, но стоит пройти хотя бы маленькому дождичку, как весь город становится ужасно грязным. Весной здесь почти Венеция. Вероятно, виной тому глины вокруг — земля тут плохо впитывает влагу. В общем, слякотно и противно.
Мы сидели на кухне, пили чай и уныло смотрели в окно.
— Прогуляться, что ли? — задумчиво скребя в затылке, спросил Серега. — До магазина. А?
Вопрос был чисто риторическим. Идти никуда не хотелось, даже в галерею. Продолжать вчерашнее тоже не было ни смысла, ни желания.
— Слушайте, — вдруг сказала Лена, — а эта пещера… кенгуровская… она где?
— Откуда мне знать? — Кабанчик пожал плечами, — В Австралии, наверное. Они же там вроде живут.
— Кто?!
— Ну эти… кенгуру.
Доходило до нас медленно. Кабан после вчерашнего, похоже, ничего не помнил.
— Кунгурская, — пришел на помощь я. — Она называется: «Кунгурская ледяная». Нет, недалеко, два часа на электричке. Хочешь съездить?
— Можно бы… Все равно ведь делать нечего, не сидеть же все это время дома.
— Тогда надо торопиться. Утренние электрички мы уже пропустили, осталась одна или две, а если потом еще возвращаться… Впрочем, я могу Димке позвонить Наумкину — он там работает.
— В пещере, что ли?
— Ну. Экскурсоводом. У него и остановимся. Устраивает тебя такой вариант?
— Звони, — решилась-таки Ленка. — Все равно день пропадет.
До Димки удалось дозвониться на удивление быстро.
— Отчего бы нет? — хмыкнул он в ответ на нашу просьбу. — Приезжайте. Как раз туристов нет, мешать никто не будет.
— А чего туристов-то нет? — насторожился я.
— Так… Не сезон. Учебный год начался, да и вообще…
— Палатку брать?
— На фига? Лучше оденьтесь потеплее.
Пока Серега с Леной гремели на кухне посудой и паковали дорожную сумку, я поразмыслил и решил позвонить еще и Денисычу. Позвонить просто так, чтоб предупредить, мол, едем туда-то и тогда-то, не теряйте нас. Фил оказался дома, молча выслушал меня и вдруг заявил:
— Я с вами.
— Это еще зачем? — опешил я.
— Зачем, зачем… Надо. У меня Маха к подруге на выходные уехала, съезжу с вами, проветрюсь, а то сто лет из дому не выбирался. Опять же за вами присмотрю, если что.
— А чего за нами присматривать? Там и так с нами Наумкин будет…
Фил на это только фыркнул и повесил трубку.
— Денисыч с нами едет, — объявил я, входя в комнату. Кабанчик только отмахнулся: «Лишним не будет». Ленка поинтересовалась, кто это, и сразу забыла об этом. Вообще, после того как мы решились ехать, оба они сделались очень деятельными и понимали друг друга с полуслова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64