..
Я покачал головой:
— Давайте скажем, что я хотел вас видеть не по профессиональным мотивам.
— Вот это мило, — засмеялась она.
— Я и не прошу милостыню, — добавил я.
— Вы не похожи на остальных. — Она провела наманикюренным ногтем по моему запястью и убрала руку. — Эти общие друзья...
— Старая Гусси, Ма Топпет.
Бернис чуть прищурилась, затем откинулась на спинку стула и посмотрела на меня с интересом.
— Ты не из здешних мест, — заявила она, переходя на «ты».
— Я жил здесь до тебя, снимал комнату у старой Гусси, пока копы не схватили меня.
До Бернис постепенно начало кое-что доходить, она надула губки и понимающе закивала.
— Так ты Морган, ведь так?
— Правильно.
— Ты, наверное, понимаешь, что появляться здесь — просто безумие с твоей стороны. Я не собираюсь тебя выдавать, но кое-кто готов продать родную мать за выпивку. Может, у меня и не такая хорошая память на лица с газетных страниц, но у них она просто превосходная.
— Теперь начну беспокоиться.
Бернис посмотрела на меня с насмешливым удивлением и подперла подбородок обеими руками.
— Эй, большой друг, а как же я? Сейчас появятся синие куртки, тебя арестуют, а меня привлекут как сообщницу. Я не хочу портить свою репутацию.
— Так, значит, мы отправимся куда-нибудь в другое место.
— Может, ко мне?
— Мне подходит.
Она снова принялась изучать меня, призывая на помощь весь свой жизненный опыт, затем тихо произнесла:
— Это все очень серьезно, не правда ли?
— Очень серьезно, детка.
— И я могу помочь.
— Возможно.
— Тогда пойдем ко мне.
Дом был старый, но хорошо отремонтированный; Бернис занимала трехкомнатную квартиру, обставленную просто и со вкусом. Она позволила себе огромную стереоустановку, к которой прилагалось около сотни классических пластинок. Но удивило меня другое — на стенах висели три картины хорошо известных современных художников. Готовя напитки, Бернис заметила мой взгляд, устремленный на эту галерею, и сказала:
— Я их не покупала. — И, ухмыльнувшись, добавила: — Это был неравный обмен.
— Эти шедевры стоят целую кучу денег, знаешь ли.
— Это теперь. А в те времена их авторы были просто голодающими художниками, которым были нужны деньги на квартиру и еду, а мне так понравились их работы, что я их кормила.
Я постучал по самой маленькой из трех рам.
— Последнее творение этого парня ушло за сотню гиней.
— Ого. — Она подала мне имбирную водку в высоком бокале.
— Почему бы тебе не продать их?
Бернис очень просто ответила:
— Мне они нравятся.
Она подошла к проигрывателю, нажала кнопку, затем присела, забросив одну прелестную ногу на другую.
— Ты хотел о чем-то спросить меня, Морган.
Я сел на стул напротив этой маленькой странной блондинки и стал потягивать напиток.
— Что ты обо мне знаешь?
— Только то, что пишут в газетах. — Ее глаза сверкнули над кромкой бокала. — Я знаю, что они не нашли остаток тех денег, которые ты... присвоил.
— Почему бы тебе не сказать «украл»?
— Потому что это были государственные деньги. Черт побери, они и так забирают достаточно через налоги, чтобы потом просадить, убивая несчастных в каком-нибудь таком месте, о котором мы и не слыхали. И все для того, чтобы остальным людям было легче нас ненавидеть. Так что я чертовски рада, что для разнообразия в этот раз надули их. Держу пари, они просто сошли с ума от злости.
— Они были в ярости.
— Ты собираешься их вернуть?
— А я должен?
Бернис захихикала, как ребячливый заговорщик, и скорчила свирепую мину:
— Не сейчас. Если эти деньги так уж трудно потратить, то заставь их сначала немного помучиться, а потом можно и вернуть в какой-нибудь старой коробке из-под пива или что-нибудь в этом роде. Можешь представить себе их физиономии? Может, они подумают, что это бомба, и зальют все маслом и сами все испортят.
Я сделал большой глоток.
— Ты сумасшедшая.
— Этот мир тоже сумасшедший. По крайней мере, ты развлечешься.
— А ты?
На мгновение выражение ее глаз смягчилось.
— Скажем так: я люблю людей.
— Значит, ты лучше, чем я, детка. Я не могу быть таким благородным.
Ее губы едва заметно, сочувственно дрогнули.
— Мы о чем-то говорили, Морган.
Я откинулся на стуле, поигрывая бокалом.
— Ты знала Гормана Ярда, ведь так?
— Да.
— И что ты думаешь о нем?
Она посмотрела на меня в упор:
— Раз тебе не нужны факты, значит, ты уже кое-что знаешь о нем.
Я кивнул.
— Он свинья, — сказала Бернис. — А я не люблю свиней.
— Что ты имеешь в виду?
— Если бы у него был выбор быть милым или отвратительным, то он стал бы невыносимо отвратительным.
— Это основано на твоих личных впечатлениях?
— У него не хватило бы денег, чтобы купить меня, Морган. Хотя он пытался это сделать. Как-то я сказала ему, что у меня есть пара друзей... настоящих друзей... Я могу поговорить с ними, и тогда он заткнется навсегда. Он знал, что я не шучу.
— Чем он зарабатывал на жизнь?
Ее глаза широко раскрылись, и она ответила:
— Морган, если ты не имел дела с настоящими отбросами, то не можешь представить себе, каким типом был Горман Ярд. О, и не только он один. Он вынужден был снюхиваться с себе подобными. Они держались друг за друга... никто не мог с ними справиться. Я встречала его с людьми, которых знала. Некоторых я не знала, но они наверняка были такими же, как он. Я удивилась, когда старая Гусси позволила ему поселиться у нее, но в последнее время она уже не так разборчива, как раньше. Если бы она знала о том подонке, с которым он якшался, ее бы так и подбросило.
— Что за подонок?
— На тебя когда-нибудь смотрела ящерица, Морган?
Я пожал плечами.
— Так еще смотрит рыба сарган. Они поднимаются на поверхность, как маленькие подводные лодки, и смотрят на тебя дьявольскими, ужасными глазами. Если у тебя нет ружья и ты не можешь пристрелить их, они снова ныряют на дно, а ты себя чувствуешь так, словно тебя сожрали заживо этими проклятыми глазами. — Бернис быстро отпила из бокала, а потом стала балансировать им, пытаясь удержать на ладони. — Когда я была маленькой, мой дядя брал меня на рыбалку, и я запомнила эту рыбу саргана.
— Кто был этот тип, Бернис?
— Понятия не имею. Он не так часто высовывал свою голову. Какое-то время он околачивался тут, а потом исчез. Я видела пару раз, как он вылезает по вентиляционной шахте из комнаты Лили Темпл. Она тоже боялась его. — Она помолчала, раздумывая, а потом добавила: — Он вызывал такое саднящее ощущение, казалось, что он сидел на героине. Но только это было не так. Он никогда не совершал путешествий в потусторонний мир. Он выглядел так, как будто он уже там.
— Может, у них был общий бизнес, — предположил я.
— Только не с Горманом Ярдом. Он был одиночка. Я бы сказала, что тот тип был в бегах, а Горман пользовался этим.
— Ярд тоже был в бегах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Я покачал головой:
— Давайте скажем, что я хотел вас видеть не по профессиональным мотивам.
— Вот это мило, — засмеялась она.
— Я и не прошу милостыню, — добавил я.
— Вы не похожи на остальных. — Она провела наманикюренным ногтем по моему запястью и убрала руку. — Эти общие друзья...
— Старая Гусси, Ма Топпет.
Бернис чуть прищурилась, затем откинулась на спинку стула и посмотрела на меня с интересом.
— Ты не из здешних мест, — заявила она, переходя на «ты».
— Я жил здесь до тебя, снимал комнату у старой Гусси, пока копы не схватили меня.
До Бернис постепенно начало кое-что доходить, она надула губки и понимающе закивала.
— Так ты Морган, ведь так?
— Правильно.
— Ты, наверное, понимаешь, что появляться здесь — просто безумие с твоей стороны. Я не собираюсь тебя выдавать, но кое-кто готов продать родную мать за выпивку. Может, у меня и не такая хорошая память на лица с газетных страниц, но у них она просто превосходная.
— Теперь начну беспокоиться.
Бернис посмотрела на меня с насмешливым удивлением и подперла подбородок обеими руками.
— Эй, большой друг, а как же я? Сейчас появятся синие куртки, тебя арестуют, а меня привлекут как сообщницу. Я не хочу портить свою репутацию.
— Так, значит, мы отправимся куда-нибудь в другое место.
— Может, ко мне?
— Мне подходит.
Она снова принялась изучать меня, призывая на помощь весь свой жизненный опыт, затем тихо произнесла:
— Это все очень серьезно, не правда ли?
— Очень серьезно, детка.
— И я могу помочь.
— Возможно.
— Тогда пойдем ко мне.
Дом был старый, но хорошо отремонтированный; Бернис занимала трехкомнатную квартиру, обставленную просто и со вкусом. Она позволила себе огромную стереоустановку, к которой прилагалось около сотни классических пластинок. Но удивило меня другое — на стенах висели три картины хорошо известных современных художников. Готовя напитки, Бернис заметила мой взгляд, устремленный на эту галерею, и сказала:
— Я их не покупала. — И, ухмыльнувшись, добавила: — Это был неравный обмен.
— Эти шедевры стоят целую кучу денег, знаешь ли.
— Это теперь. А в те времена их авторы были просто голодающими художниками, которым были нужны деньги на квартиру и еду, а мне так понравились их работы, что я их кормила.
Я постучал по самой маленькой из трех рам.
— Последнее творение этого парня ушло за сотню гиней.
— Ого. — Она подала мне имбирную водку в высоком бокале.
— Почему бы тебе не продать их?
Бернис очень просто ответила:
— Мне они нравятся.
Она подошла к проигрывателю, нажала кнопку, затем присела, забросив одну прелестную ногу на другую.
— Ты хотел о чем-то спросить меня, Морган.
Я сел на стул напротив этой маленькой странной блондинки и стал потягивать напиток.
— Что ты обо мне знаешь?
— Только то, что пишут в газетах. — Ее глаза сверкнули над кромкой бокала. — Я знаю, что они не нашли остаток тех денег, которые ты... присвоил.
— Почему бы тебе не сказать «украл»?
— Потому что это были государственные деньги. Черт побери, они и так забирают достаточно через налоги, чтобы потом просадить, убивая несчастных в каком-нибудь таком месте, о котором мы и не слыхали. И все для того, чтобы остальным людям было легче нас ненавидеть. Так что я чертовски рада, что для разнообразия в этот раз надули их. Держу пари, они просто сошли с ума от злости.
— Они были в ярости.
— Ты собираешься их вернуть?
— А я должен?
Бернис захихикала, как ребячливый заговорщик, и скорчила свирепую мину:
— Не сейчас. Если эти деньги так уж трудно потратить, то заставь их сначала немного помучиться, а потом можно и вернуть в какой-нибудь старой коробке из-под пива или что-нибудь в этом роде. Можешь представить себе их физиономии? Может, они подумают, что это бомба, и зальют все маслом и сами все испортят.
Я сделал большой глоток.
— Ты сумасшедшая.
— Этот мир тоже сумасшедший. По крайней мере, ты развлечешься.
— А ты?
На мгновение выражение ее глаз смягчилось.
— Скажем так: я люблю людей.
— Значит, ты лучше, чем я, детка. Я не могу быть таким благородным.
Ее губы едва заметно, сочувственно дрогнули.
— Мы о чем-то говорили, Морган.
Я откинулся на стуле, поигрывая бокалом.
— Ты знала Гормана Ярда, ведь так?
— Да.
— И что ты думаешь о нем?
Она посмотрела на меня в упор:
— Раз тебе не нужны факты, значит, ты уже кое-что знаешь о нем.
Я кивнул.
— Он свинья, — сказала Бернис. — А я не люблю свиней.
— Что ты имеешь в виду?
— Если бы у него был выбор быть милым или отвратительным, то он стал бы невыносимо отвратительным.
— Это основано на твоих личных впечатлениях?
— У него не хватило бы денег, чтобы купить меня, Морган. Хотя он пытался это сделать. Как-то я сказала ему, что у меня есть пара друзей... настоящих друзей... Я могу поговорить с ними, и тогда он заткнется навсегда. Он знал, что я не шучу.
— Чем он зарабатывал на жизнь?
Ее глаза широко раскрылись, и она ответила:
— Морган, если ты не имел дела с настоящими отбросами, то не можешь представить себе, каким типом был Горман Ярд. О, и не только он один. Он вынужден был снюхиваться с себе подобными. Они держались друг за друга... никто не мог с ними справиться. Я встречала его с людьми, которых знала. Некоторых я не знала, но они наверняка были такими же, как он. Я удивилась, когда старая Гусси позволила ему поселиться у нее, но в последнее время она уже не так разборчива, как раньше. Если бы она знала о том подонке, с которым он якшался, ее бы так и подбросило.
— Что за подонок?
— На тебя когда-нибудь смотрела ящерица, Морган?
Я пожал плечами.
— Так еще смотрит рыба сарган. Они поднимаются на поверхность, как маленькие подводные лодки, и смотрят на тебя дьявольскими, ужасными глазами. Если у тебя нет ружья и ты не можешь пристрелить их, они снова ныряют на дно, а ты себя чувствуешь так, словно тебя сожрали заживо этими проклятыми глазами. — Бернис быстро отпила из бокала, а потом стала балансировать им, пытаясь удержать на ладони. — Когда я была маленькой, мой дядя брал меня на рыбалку, и я запомнила эту рыбу саргана.
— Кто был этот тип, Бернис?
— Понятия не имею. Он не так часто высовывал свою голову. Какое-то время он околачивался тут, а потом исчез. Я видела пару раз, как он вылезает по вентиляционной шахте из комнаты Лили Темпл. Она тоже боялась его. — Она помолчала, раздумывая, а потом добавила: — Он вызывал такое саднящее ощущение, казалось, что он сидел на героине. Но только это было не так. Он никогда не совершал путешествий в потусторонний мир. Он выглядел так, как будто он уже там.
— Может, у них был общий бизнес, — предположил я.
— Только не с Горманом Ярдом. Он был одиночка. Я бы сказала, что тот тип был в бегах, а Горман пользовался этим.
— Ярд тоже был в бегах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54