..
— Знаю... Так вы получали от него известия после этого?
Он хотел было ответить на мой вопрос отрицательно, но сразу же понял, что ложь будет звучать не правдоподобно, и сказал:
— Звонил мне по телефону... сразу же после побега.
— Откуда он звонил?
Генри нервно облизал губы и начал ковыряться в тарелке.
— Он не так глуп и звонил по прямому телефону.
— А зачем он звонил?
Генри удивленно поднял брови.
— Из-за денег — из-за чего же еще? Я должен был послать ему пятьсот долларов. А откуда, черт возьми, я возьму эти пятьсот долларов? Он даже не сказал «пожалуйста». Просто считал, что я должен приготовить ему деньги, а потом он скажет, куда их ему переслать.
— И вы ему их перешлете?
Он нервно облизал губы.
— Я... я еще не знаю. — Отпив кофе, Генри добавил: — Я боюсь его и всегда боялся.
— Он же ваш брат!
Уайлдер покачал головой.
— Не родной... сводный... Черт возьми, я бы с удовольствием донес на него, но боюсь, что-нибудь не сработает, и тогда он со мной расправится. — Глаза Генри беспомощно глядели на меня. — Вот и не знаю, что делать.
— Гуса ищет не только полиция.
— Знаю... Сразу об этом догадался. Я и сам вовлечен в это дело.
— В таком случае попытайтесь сделать так, как подсказывает вам совесть. Как только он у вас появится, сообщите нам. Подобного рода сообщения мы держим в строгой тайне.
— Мне можно над этим подумать?
— Конечно. Когда его возьмут, ваша совесть будет чиста. Собственно говоря, другого он и не заслуживает. Я хотел уйти, но вспомнил еще кое о чем.
— Вы знаете девочек, которые раньше работали на Рене Миллса?
Какое-то мгновение на его физиономии можно было прочитать растерянность.
— Роза Шоу и Китти Мутц. Постоянные клиентки. Роза, собственно, должна скоро прийти и забрать свои вещи. Этот Миллс, он просто-напросто бросил девочек на произвол судьбы незадолго до своей смерти.
— Как вы отнесетесь к тому, что я ее подожду?
— Здесь? — Он судорожно сглотнул. Генри отлично понимал, что означает в этом районе общение с полицейским...
— Не бойтесь, я вам даже помогу в работе.
Роза Шоу пришла только после трех. Это была маленькая некрасивая шлюха с пышным и упругим бюстом, который был втиснут в слишком узкий пуловер. Глаза смотрели цинично, как у всех женщин ее профессии, а горькие складки в уголках рта лишь подчеркивали этот цинизм. Войдя, она бросила квитанцию на прилавок и выложила рядом помятую десятидолларовую бумажку, вынутую из дешевой пластиковой сумочки. После этого она принялась ждать с недовольной гримасой крайнего нетерпения.
Генри Уайлдер отправился за ее вещами, а я встал с табурета. Она узнала во мне полицейского мгновенно, как и Ральф Каллаган, но ее реакция была другой. Глаза прищурились, а рот скривился в насмешливой ухмылке, словно она собиралась прошипеть: «Легавый». Роза совсем не испугалась, поскольку я не застукал ее с поличным и не мог предъявить никаких обвинений. Она была достаточно умна, чтобы не угодить в ловушку, и, даже если бы я принадлежал к полицейским, берущим взятки, она не стала бы со мной разговаривать.
Приблизительно это можно было прочитать на ее физиономии, но, поскольку я не проявлял никакой активности, она начала хмуриться — теперь она уже не знала, как расценивать мое здесь пребывание. Роза занервничала. Полицейские, с одной стороны, и нарушители закона — с другой, как ни странно, имеют дело с одними и теми же людьми, и все это делает их похожими. Даже внешне они ведут себя в известной степени одинаково. Но в глазах и тех и других всегда можно заметить искорки ненависти, которую они питают друг к другу.
Но мы, полицейские, имеем некоторое преимущество. Мы можем понять преступников, а они нас — нет. Поэтому они боятся, а мы — нет.
— Поговорим тут или пройдем в одно место, Роза?
— А что, собственно, вы хотите? Значок уже холодил мою ладонь.
— Ну так как, поговорим здесь или проедем в управление? Выбор предоставляю тебе.
— Ты с ума сошел, легавый! Не при людях же.
— Так где?
— У меня есть комнатка в доме номер 4430. Я там живу, а не работаю.
— Ладно, иди. Я последую за тобой через десять минут.
— Третий этаж, вход со двора.
Роза еще раз выругалась, забрала вещи, которые ей вынес Уайлдер, и, презрительно повернувшись, вышла из помещения.
Я покинул заведение Уайлдера через десять минут, нашел каменный дом номер 4430 и быстро шмыгнул в нужное парадное. На лестничной клетке стоял тяжелый запах жира и кислой капусты. Ступеньки были исхожены и стерты, и на них лежал толстый слой грязи — видимо, люди, проживающие здесь, уже привыкли и не обращали да это никакого внимания. Отыскав дверь Розы, я постучал и нажал на ручку, не дожидаясь разрешения войти.
Роза сидела на стуле, положив ноги на стол и держа в руке стакан пива. Позу она подобрала специально такую, чтобы я мог оценить ее прелести.
— Брось этот цирк, Роза!
Я взял стул, перевернул и сел на него верхом.
— Ну, выкладывай, зачем приперся?
— Расскажи мне о Рене Миллсе.
Она подчеркнуто равнодушно обтерла рот и сделала еще один глоток пива.
— Он мертв... Чего же о нем рассказывать?
— За что его убили?
— Тут я могу привести сотни причин. Меня кто-то выдал и Китти — тоже. Она-то хоть смылась до того, как его убили. Я всегда считала ее глупенькой, а она сразу же смекнула, что к чему. Честное слово! Поэтому и испарилась в мгновение ока.
— А где она сейчас?
— В Джерси-Сити. Ей придется снова работать на фабрике, хотя она этого и не жаждет.
— А ты?
— Какое тебе дело до моих удовольствий?
— Никакого.
— Так какого спрашиваешь?
— Меня интересует Рене Миллс, — повторил я.
— Ты, кажется, в курсе дел. Но какое я имею к этому отношение? Ясно, что я все проделываю за деньги. Радость это небольшая, но я выдержу, пока не найду что-нибудь подходящее. — На какое-то мгновение она забыла о своей ненависти и уставилась в потолок. — Ты, наверное, не поверишь, что когда-то я считалась первоклассной девчонкой. Работала с подругами в Майами и на других курортах, но с тех пор минуло четыре года. Тогда мне было семнадцать, и денег у меня куры не клевали. Вот это были времена!
— Давай все-таки вернемся к Миллсу. Она поморщилась и отхлебнула пива.
— Я тогда здорово поскользнулась, вот он меня и подобрал Меня и Китти. Мы обе тогда находились на краю гибели. Дела шли отвратительно — по сравнению с тем, к чему я привыкла. Но такие минуты, вероятно, бывают у каждого... Так вот, он обеспечил нас квартирой, а мы отдавали ему половину заработка. Должны были рассчитываться. — Она вновь безвольно повела плечами. — Большего нам и не требовалось.
— А почему он вас прогнал?
— Захотел стать большим человеком. Смешно. Вечно носился с какими-то бредовыми идеями — вот его, наверное, и прикончили в связи с этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
— Знаю... Так вы получали от него известия после этого?
Он хотел было ответить на мой вопрос отрицательно, но сразу же понял, что ложь будет звучать не правдоподобно, и сказал:
— Звонил мне по телефону... сразу же после побега.
— Откуда он звонил?
Генри нервно облизал губы и начал ковыряться в тарелке.
— Он не так глуп и звонил по прямому телефону.
— А зачем он звонил?
Генри удивленно поднял брови.
— Из-за денег — из-за чего же еще? Я должен был послать ему пятьсот долларов. А откуда, черт возьми, я возьму эти пятьсот долларов? Он даже не сказал «пожалуйста». Просто считал, что я должен приготовить ему деньги, а потом он скажет, куда их ему переслать.
— И вы ему их перешлете?
Он нервно облизал губы.
— Я... я еще не знаю. — Отпив кофе, Генри добавил: — Я боюсь его и всегда боялся.
— Он же ваш брат!
Уайлдер покачал головой.
— Не родной... сводный... Черт возьми, я бы с удовольствием донес на него, но боюсь, что-нибудь не сработает, и тогда он со мной расправится. — Глаза Генри беспомощно глядели на меня. — Вот и не знаю, что делать.
— Гуса ищет не только полиция.
— Знаю... Сразу об этом догадался. Я и сам вовлечен в это дело.
— В таком случае попытайтесь сделать так, как подсказывает вам совесть. Как только он у вас появится, сообщите нам. Подобного рода сообщения мы держим в строгой тайне.
— Мне можно над этим подумать?
— Конечно. Когда его возьмут, ваша совесть будет чиста. Собственно говоря, другого он и не заслуживает. Я хотел уйти, но вспомнил еще кое о чем.
— Вы знаете девочек, которые раньше работали на Рене Миллса?
Какое-то мгновение на его физиономии можно было прочитать растерянность.
— Роза Шоу и Китти Мутц. Постоянные клиентки. Роза, собственно, должна скоро прийти и забрать свои вещи. Этот Миллс, он просто-напросто бросил девочек на произвол судьбы незадолго до своей смерти.
— Как вы отнесетесь к тому, что я ее подожду?
— Здесь? — Он судорожно сглотнул. Генри отлично понимал, что означает в этом районе общение с полицейским...
— Не бойтесь, я вам даже помогу в работе.
Роза Шоу пришла только после трех. Это была маленькая некрасивая шлюха с пышным и упругим бюстом, который был втиснут в слишком узкий пуловер. Глаза смотрели цинично, как у всех женщин ее профессии, а горькие складки в уголках рта лишь подчеркивали этот цинизм. Войдя, она бросила квитанцию на прилавок и выложила рядом помятую десятидолларовую бумажку, вынутую из дешевой пластиковой сумочки. После этого она принялась ждать с недовольной гримасой крайнего нетерпения.
Генри Уайлдер отправился за ее вещами, а я встал с табурета. Она узнала во мне полицейского мгновенно, как и Ральф Каллаган, но ее реакция была другой. Глаза прищурились, а рот скривился в насмешливой ухмылке, словно она собиралась прошипеть: «Легавый». Роза совсем не испугалась, поскольку я не застукал ее с поличным и не мог предъявить никаких обвинений. Она была достаточно умна, чтобы не угодить в ловушку, и, даже если бы я принадлежал к полицейским, берущим взятки, она не стала бы со мной разговаривать.
Приблизительно это можно было прочитать на ее физиономии, но, поскольку я не проявлял никакой активности, она начала хмуриться — теперь она уже не знала, как расценивать мое здесь пребывание. Роза занервничала. Полицейские, с одной стороны, и нарушители закона — с другой, как ни странно, имеют дело с одними и теми же людьми, и все это делает их похожими. Даже внешне они ведут себя в известной степени одинаково. Но в глазах и тех и других всегда можно заметить искорки ненависти, которую они питают друг к другу.
Но мы, полицейские, имеем некоторое преимущество. Мы можем понять преступников, а они нас — нет. Поэтому они боятся, а мы — нет.
— Поговорим тут или пройдем в одно место, Роза?
— А что, собственно, вы хотите? Значок уже холодил мою ладонь.
— Ну так как, поговорим здесь или проедем в управление? Выбор предоставляю тебе.
— Ты с ума сошел, легавый! Не при людях же.
— Так где?
— У меня есть комнатка в доме номер 4430. Я там живу, а не работаю.
— Ладно, иди. Я последую за тобой через десять минут.
— Третий этаж, вход со двора.
Роза еще раз выругалась, забрала вещи, которые ей вынес Уайлдер, и, презрительно повернувшись, вышла из помещения.
Я покинул заведение Уайлдера через десять минут, нашел каменный дом номер 4430 и быстро шмыгнул в нужное парадное. На лестничной клетке стоял тяжелый запах жира и кислой капусты. Ступеньки были исхожены и стерты, и на них лежал толстый слой грязи — видимо, люди, проживающие здесь, уже привыкли и не обращали да это никакого внимания. Отыскав дверь Розы, я постучал и нажал на ручку, не дожидаясь разрешения войти.
Роза сидела на стуле, положив ноги на стол и держа в руке стакан пива. Позу она подобрала специально такую, чтобы я мог оценить ее прелести.
— Брось этот цирк, Роза!
Я взял стул, перевернул и сел на него верхом.
— Ну, выкладывай, зачем приперся?
— Расскажи мне о Рене Миллсе.
Она подчеркнуто равнодушно обтерла рот и сделала еще один глоток пива.
— Он мертв... Чего же о нем рассказывать?
— За что его убили?
— Тут я могу привести сотни причин. Меня кто-то выдал и Китти — тоже. Она-то хоть смылась до того, как его убили. Я всегда считала ее глупенькой, а она сразу же смекнула, что к чему. Честное слово! Поэтому и испарилась в мгновение ока.
— А где она сейчас?
— В Джерси-Сити. Ей придется снова работать на фабрике, хотя она этого и не жаждет.
— А ты?
— Какое тебе дело до моих удовольствий?
— Никакого.
— Так какого спрашиваешь?
— Меня интересует Рене Миллс, — повторил я.
— Ты, кажется, в курсе дел. Но какое я имею к этому отношение? Ясно, что я все проделываю за деньги. Радость это небольшая, но я выдержу, пока не найду что-нибудь подходящее. — На какое-то мгновение она забыла о своей ненависти и уставилась в потолок. — Ты, наверное, не поверишь, что когда-то я считалась первоклассной девчонкой. Работала с подругами в Майами и на других курортах, но с тех пор минуло четыре года. Тогда мне было семнадцать, и денег у меня куры не клевали. Вот это были времена!
— Давай все-таки вернемся к Миллсу. Она поморщилась и отхлебнула пива.
— Я тогда здорово поскользнулась, вот он меня и подобрал Меня и Китти. Мы обе тогда находились на краю гибели. Дела шли отвратительно — по сравнению с тем, к чему я привыкла. Но такие минуты, вероятно, бывают у каждого... Так вот, он обеспечил нас квартирой, а мы отдавали ему половину заработка. Должны были рассчитываться. — Она вновь безвольно повела плечами. — Большего нам и не требовалось.
— А почему он вас прогнал?
— Захотел стать большим человеком. Смешно. Вечно носился с какими-то бредовыми идеями — вот его, наверное, и прикончили в связи с этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22