Девы уже начали свой очищающий ритуал. Было их человек пятьдесят. На ровной площадке перед плотиной в красноватом жаре углей они выделялись очень рельефно. Я знал, что смотреть на Пляски категорически запрещено. Нарушение запрета карается смертью. Девы крадут мужчин и прячут их под землей в карстовых пещерах. Оттуда уже не вырваться. Я пошел вдоль опушки и довольно быстро обнаружил первый сторожевой пост — обнаженная девушка лет восемнадцати дремала на корточках, прислонившись к стволу, и на коленях ее лежал скорострельный автоматический карабин. Я тихонько растворился во мраке. Будем надеяться, что этот пост единственный со стороны леса. Я миновал его, пересек небольшую бобровую запруду, усеянную хатками, и в этот момент меня негромко окликнули.
— Кто там?
— Ищу брата, — сказал я.
— Я ваш брат.
Он стоял в черноте орешника, и сине-зеленые пятна теней скрадывали его очертания. Даже рост было не определить.
— Не зажигайте света, — сказал он. — Незачем. Вы готовы записывать?
— Да, — сказал я.
— Приступим, — невидимый мне собеседник сразу же начал диктовать, быстро и внятно выговаривая каждую букву. — Создана группа, условное название «Ахурамазда», приблизительный состав — около шестидесяти человек. Основное ядро — демиурги из Ложи Мастеров. Руководитель группы — Трисмегист, псевдоним, настоящее имя неизвестно, демиург. Научный руководитель группы — Шинна, псевдоним, настоящее имя неизвестно, демиург. Технический руководитель группы — Петрус, псевдоним, настоящее имя неизвестно, демиург. Отбор кандидатов в группу — совместная операция разведки и демиургов. Финансирование группы — через секретные фонды разведки. Постоянная база группы — Оддингтон, Скайла. Задача группы — семантическая акупунктура. Расшифровка термина неизвестна. В работе используются сильные возбуждающие и наркотические вещества. Через военное ведомство заказано некоторое количество отравляющего газа ХСГ-18…
— «Безумный Ганс»? — спросил я.
— Не перебивайте, — властно сказал собеседник. — У вас диктофон не в порядке? За последние трое суток семь человек из группы погибли при неизвестных обстоятельствах. По официальной версии — нуждаются в отдыхе и отправлены в горы. На самом деле после вскрытия тайно, под чужими именами, похоронены на кладбище в Скайла. Еще четверо увезены в специальную клинику. Диагноз — шизофрения. Конкретное содержание работы строго засекречено. Но некоторым данным Трисмегист усиленно занимается вопросом о действиях русских партизан под Минском в интервале: август — октябрь тысяча девятьсот сорок второго года, заказаны все мемуары по этому поводу, заказаны карты местности, заказаны документы из немецких архивов. Обращаю особое внимание на то, что два дня назад создана так называемая «Шахматная секция». Помимо демиургов туда включены три настоящих шахматиста в категории мастера спорта. Фамилии установить не удалось. Один из шахматистов — участник международного турнира в Аделаиде (Австралия) в мае прошлого года…
Что-то треснуло над «Храмом Сатаны», и оттуда к черному небу, раздвигая сырую темень, взлетели огненные красные шары, заливая лес фотографическим светом.
Началась месса.
— Отступите в тень, — приказал мне собеседник. — Вы слишком на виду.
Он был в синем хитоне с нашивками низших степеней, а лицо — хищное, крючковатое, птичье.
— Так вы демиург? — спросил я.
— Не перебивайте. Трисмегист усиленно собирает мозаику. Цитирую: «Нострадамуса можно установить путем прямого экстрасенсорного контакта по биографическим признакам». Принцип «слепого адресата». Расшифровка принципа неизвестна. — Демиург перевел дыхание. — Еще раз подчеркиваю: сорок второй год, леса под Минском. Все. Теперь вопросы.
— Один вопрос, — сказал я. — Почему вы решили передать эти сведения?
— Вы не поймете.
— А все же?
Демиург сморщил резко заостренный нос.
— Меньше боли, меньше невыносимого суицида, меньше смертельной правды — некоторое оздоровляющее начало, это как лекарство. Истина убивает… — Он раздраженно отмахнулся рукой. — Хватит. Следующая встреча — на Святую Вальпургию. Раньше мне не вырваться. У ухожу первый, не пытайтесь выяснить мое имя — вы все погубите…
Опять вспыхнуло, и шары затрещали. Когтистая лапа сатаны давила их в небе. Я увидел, что демиург повернулся, но почему-то не уходит, — он стоял странно покачиваясь, будто пьяный, а потом упал лицом вперед, и хитон его задрался, обнажив мускулистые ноги в плетеных римских сандалиях, какие обязан носить каждый посвященный. Я нагнулся над ним и попытался поднять. Зрачки его закатились. Он был мертв.
От леса, от сплетенных пурпурных теней, отделился Бьеклин с пистолетом в руке и тоже посмотрел, — собирая в мелкие складки кожу вокруг глазниц.
— А ведь я даже не успел выстрелить, — растерянно сказал он.
6. В ЛЕСАХ ПОД МИНСКОМ
Гауптштурмфюрер похлопывал стеком по черному сияющему голенищу.
— Хильпе! Вы уверены, что за ночь ни одна собака не выскочила из этой паршивой деревни?
— Так точно, господин гауптштурмфюрер! Я лично проверял караулы.
Староста, мнущий картуз поодаль, подтверждая, затряс клочковатой, сильно загорелой яйцеобразной головой.
— Нихт, нихт… Все по хатам…
— Что он бормочет?
Он говорит, что все жители деревни на месте, господин гауптштурмфюрер!
— Смотрите, Хильпе, вы головой отвечаете за секретность операции.
— Так точно, господин гауптштурмфюрер!
Маленький полный Хильпе тянулся на носках, но едва доставал до подбородка офицеру СС.
— Вы двинетесь через час после нас. Направление — деревня Горелое. Там ссадите людей, скрытно выйдете к Мокрому Логу и займете позиции на краю леса, перекрыв выход из болот. У вас будет три пулемета. Кажется, вам что-то неясно, Хильпе?
— Болото непроходимо, господин гауптштурмфюрер, — низенький Хильпе даже взмок от того, что приходилось возражать начальству. Но гауптштурмфюрер благосклонно кивнул.
— Правильно, Хильпе. Непроходимо. Именно поэтому Федор поведет свой отряд туда.
— Есть там тропки, герр комендант, — подобострастно сказал староста, напряженно прислушивающийся к гортанным звукам чужой речи. — На карте оно, правда что не того, а тропки есть, — местные ходят… Проведем вас, можете не сомневаться…
— Ваша задача, Хильпе, сдерживать партизан до тех пор, пока не подойду я с двумя ротами. Мы прихлопнем Федора на окраине болот. — Гауптштурмфюрер поднял одутловатое с прозеленью бессонницы лицо к озаренным верхушкам берез и длинно вдохнул прохладу хрящеватым носом. — Какое утро, Хильпе! Да у вас тут просто санаторий… Перед выходом деревню сжечь!
— Слушаюсь, господин гауптштурмфюрер!
Утро в самом деле было чудесное и, когда машины, скрежеща на проваленной дороге, пятнистыми тушами зарылись в лес, то солнце уже вытекло из горизонта и теплое туманное золото его обволокло воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Кто там?
— Ищу брата, — сказал я.
— Я ваш брат.
Он стоял в черноте орешника, и сине-зеленые пятна теней скрадывали его очертания. Даже рост было не определить.
— Не зажигайте света, — сказал он. — Незачем. Вы готовы записывать?
— Да, — сказал я.
— Приступим, — невидимый мне собеседник сразу же начал диктовать, быстро и внятно выговаривая каждую букву. — Создана группа, условное название «Ахурамазда», приблизительный состав — около шестидесяти человек. Основное ядро — демиурги из Ложи Мастеров. Руководитель группы — Трисмегист, псевдоним, настоящее имя неизвестно, демиург. Научный руководитель группы — Шинна, псевдоним, настоящее имя неизвестно, демиург. Технический руководитель группы — Петрус, псевдоним, настоящее имя неизвестно, демиург. Отбор кандидатов в группу — совместная операция разведки и демиургов. Финансирование группы — через секретные фонды разведки. Постоянная база группы — Оддингтон, Скайла. Задача группы — семантическая акупунктура. Расшифровка термина неизвестна. В работе используются сильные возбуждающие и наркотические вещества. Через военное ведомство заказано некоторое количество отравляющего газа ХСГ-18…
— «Безумный Ганс»? — спросил я.
— Не перебивайте, — властно сказал собеседник. — У вас диктофон не в порядке? За последние трое суток семь человек из группы погибли при неизвестных обстоятельствах. По официальной версии — нуждаются в отдыхе и отправлены в горы. На самом деле после вскрытия тайно, под чужими именами, похоронены на кладбище в Скайла. Еще четверо увезены в специальную клинику. Диагноз — шизофрения. Конкретное содержание работы строго засекречено. Но некоторым данным Трисмегист усиленно занимается вопросом о действиях русских партизан под Минском в интервале: август — октябрь тысяча девятьсот сорок второго года, заказаны все мемуары по этому поводу, заказаны карты местности, заказаны документы из немецких архивов. Обращаю особое внимание на то, что два дня назад создана так называемая «Шахматная секция». Помимо демиургов туда включены три настоящих шахматиста в категории мастера спорта. Фамилии установить не удалось. Один из шахматистов — участник международного турнира в Аделаиде (Австралия) в мае прошлого года…
Что-то треснуло над «Храмом Сатаны», и оттуда к черному небу, раздвигая сырую темень, взлетели огненные красные шары, заливая лес фотографическим светом.
Началась месса.
— Отступите в тень, — приказал мне собеседник. — Вы слишком на виду.
Он был в синем хитоне с нашивками низших степеней, а лицо — хищное, крючковатое, птичье.
— Так вы демиург? — спросил я.
— Не перебивайте. Трисмегист усиленно собирает мозаику. Цитирую: «Нострадамуса можно установить путем прямого экстрасенсорного контакта по биографическим признакам». Принцип «слепого адресата». Расшифровка принципа неизвестна. — Демиург перевел дыхание. — Еще раз подчеркиваю: сорок второй год, леса под Минском. Все. Теперь вопросы.
— Один вопрос, — сказал я. — Почему вы решили передать эти сведения?
— Вы не поймете.
— А все же?
Демиург сморщил резко заостренный нос.
— Меньше боли, меньше невыносимого суицида, меньше смертельной правды — некоторое оздоровляющее начало, это как лекарство. Истина убивает… — Он раздраженно отмахнулся рукой. — Хватит. Следующая встреча — на Святую Вальпургию. Раньше мне не вырваться. У ухожу первый, не пытайтесь выяснить мое имя — вы все погубите…
Опять вспыхнуло, и шары затрещали. Когтистая лапа сатаны давила их в небе. Я увидел, что демиург повернулся, но почему-то не уходит, — он стоял странно покачиваясь, будто пьяный, а потом упал лицом вперед, и хитон его задрался, обнажив мускулистые ноги в плетеных римских сандалиях, какие обязан носить каждый посвященный. Я нагнулся над ним и попытался поднять. Зрачки его закатились. Он был мертв.
От леса, от сплетенных пурпурных теней, отделился Бьеклин с пистолетом в руке и тоже посмотрел, — собирая в мелкие складки кожу вокруг глазниц.
— А ведь я даже не успел выстрелить, — растерянно сказал он.
6. В ЛЕСАХ ПОД МИНСКОМ
Гауптштурмфюрер похлопывал стеком по черному сияющему голенищу.
— Хильпе! Вы уверены, что за ночь ни одна собака не выскочила из этой паршивой деревни?
— Так точно, господин гауптштурмфюрер! Я лично проверял караулы.
Староста, мнущий картуз поодаль, подтверждая, затряс клочковатой, сильно загорелой яйцеобразной головой.
— Нихт, нихт… Все по хатам…
— Что он бормочет?
Он говорит, что все жители деревни на месте, господин гауптштурмфюрер!
— Смотрите, Хильпе, вы головой отвечаете за секретность операции.
— Так точно, господин гауптштурмфюрер!
Маленький полный Хильпе тянулся на носках, но едва доставал до подбородка офицеру СС.
— Вы двинетесь через час после нас. Направление — деревня Горелое. Там ссадите людей, скрытно выйдете к Мокрому Логу и займете позиции на краю леса, перекрыв выход из болот. У вас будет три пулемета. Кажется, вам что-то неясно, Хильпе?
— Болото непроходимо, господин гауптштурмфюрер, — низенький Хильпе даже взмок от того, что приходилось возражать начальству. Но гауптштурмфюрер благосклонно кивнул.
— Правильно, Хильпе. Непроходимо. Именно поэтому Федор поведет свой отряд туда.
— Есть там тропки, герр комендант, — подобострастно сказал староста, напряженно прислушивающийся к гортанным звукам чужой речи. — На карте оно, правда что не того, а тропки есть, — местные ходят… Проведем вас, можете не сомневаться…
— Ваша задача, Хильпе, сдерживать партизан до тех пор, пока не подойду я с двумя ротами. Мы прихлопнем Федора на окраине болот. — Гауптштурмфюрер поднял одутловатое с прозеленью бессонницы лицо к озаренным верхушкам берез и длинно вдохнул прохладу хрящеватым носом. — Какое утро, Хильпе! Да у вас тут просто санаторий… Перед выходом деревню сжечь!
— Слушаюсь, господин гауптштурмфюрер!
Утро в самом деле было чудесное и, когда машины, скрежеща на проваленной дороге, пятнистыми тушами зарылись в лес, то солнце уже вытекло из горизонта и теплое туманное золото его обволокло воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25