Эти деньги предназначались
чиновникам, которые могли бы помочь при назначении
Коробейникова. Поддержки одного Филатова было явно
недостаточно. Но вышла промашка. В аэропорту "Внуково"
контролеры обнаружили огромную сумму. Ситуация получилась
скандальная. Объяснить, откуда у него столько денег. Коробейников
не мог. К счастью, никакие деньги бизнесменам не помогли.
Коробейникова дружно "прокатили". С горя он ушел в глухую
оппозицию - возглавил краевую организацию Конгресса русских
общин, начал выступать с резкой критикой президента.
Хотел бы я посмотреть на Филатова, если бы ему удалось
довести дела до конца. Усадить в губернаторское кресло ярого
антиельциниста - такое иезуитство не прощается.
Неудача не сломила деятельного Гаврилова. Он решил не
размениваться по мелочам, а податься в крупные политические
деятели. Осенью 1995 г. президент концерна "ГРиС" был
зарегистрирован краевым избиркомом как один из кандидатов в
депутаты Государственной Думы.
Скорее всего, необходимое число голосов набрали бы, и
Гаврилов одержал бы победу. Но тут в дело вмешались мы...
* * *
Согласитесь: когда руководитель администрации президента
дружит с человеком, подозреваемым в связях с иностранной
разведкой, это настораживает.
Филатов не мог не понимать, что, получив кабинет в
Кремле, он перестал принадлежать самому себе. Любой его неверный
шаг воспринимался отныне как "государственная линия", любая
выходка бросала тень на власть - лично на президента. Понимать
- понимал, но продолжал вести себя, как и раньше.
В апреле 1995 г. Сергей Александрович приказал оформить
вице-президента "Мост-банка" Хаита внештатным экспертом
Центра президентских программ. Думаю, Хаиту просто хотелось
получить краснокожее удостоверение-вездеход.
Коржаков и Барсуков переполошились. Хаит давно уже
вызывал опасения спецслужб. Банкир питал большие симпатии к
"Бюро по связи при премьер-министре Израиля". Кто не знает -
вышеупомянутое бюро является координатором работы израильских
спецслужб в России.
"Ну ладно, - подумали в СБП и ГУО, - человек ошибся.
Откуда Филатову слышать о таких делах?"
На имя главы ельцинской администрации было направлено
письмо, где объяснялось, почему Хаита не следует оформлять на
работу в президентские структуры.
Филатов письмо прочитал и... подписал 10 октября 1995 г.
соответствующее распоряжение. Цитирую:
"Утвердить Хаита Бориса Григорьевича консультантом
Центра президентских программ Администрации Президента
Российской Федерации с исполнением обязанностей на
общественных началах".
Коржаков с Барсуковым испытали настоящий шок. Ладно бы
Филатов ничего не знал. Но его ведь специально предупреждали.
Начальник Управления кадров администрации Д. Д. Румянцев даже
прочитал Филатову целую лекцию о том, как израильские
спецслужбы наращивают обороты по сбору политической,
экономической и прочей информации об обстановке в России. На
пальцах объяснил, что Хаита нельзя пускать в Кремль.
Всё - как в прорву. Либо Сергей Александрович не верил,
вообще, никому, либо сознательно окружал себя подозрительными
личностями. Либо просто ничего не понимал в жизни. В любом
случае для шефа кремлевской администрации вел он себя, мягко
говоря, неподобающе.
Вспоминаю, как коллеги из параллельного отдела целый месяц
уламывали Филатова, чтобы он уволил из администрации одного
сотрудника, который подозревался в связи с иностранной разведкой.
Сергей Александрович и слушать никого не желал. Он пошел
на попятную только спустя месяц, когда убедился, что СБП и ФСБ
не успокоятся и будут долбить его каждый день.
Кстати, премьер-министр Черномырдин в этом плане
выигрывает на филатовском фоне. Стоило мне только доложить,
что один чиновник из аппарата правительства подозревается в
работе на заграничную спецслужбу, как Ч. В. С. в тот же день отдал
распоряжение об увольнении. Старый аппаратчик, он впитал с
молоком матери страх перед шпионами. То ли дело - Филатов...
История с Хаитом завершилась весьма знаменательно. Когда
Коржакову стало окончательно ясно, что добром вопрос не решить,
он написал письмо на имя Ельцина. В документе подробно излагалась
вся проблема.
"С. А. Филатову. Не допускать и близко", - начертал на
бумаге президент...
Однако спустя несколько месяцев, когда все утихло Сергей
Александрович все-таки сделал так, как считал нужным, оформив
Хаита в Центр президентских программ.
* * *
Итак, осенью 1995 г. Рамбон Гаврилов был зарегистрирован
как кандидат в депутаты Госдумы. Еще немного, и он бы получил
мандат народного избранника, а вместе с ним депутатскую
неприкосновенность и неограниченные возможности.
Необходимо было Гаврилова остановить. Но как? После
долгих раздумий мы пришли к выводу, что лучше всего отдать весь
материал на бизнесмена кому-то из журналистов. Во-первых,
напечатав это в газете, мы открыли бы избирателям глаза. Во-
вторых, дали бы понять и Гаврилову, и Филатову, что живут они не
в безвоздушном пространстве и что каждый их шаг внимательно
отслеживается.
Из всех многочисленных журналистов мы остановили свой
выбор на обозревателе ИТАР-ТАСС - Ларисе Кислинской.
Кислинская - известный журналист. Одна из первых начала
писать о борьбе с преступностью. Познакомились мы с ней, когда я
еще работал в МУРе, с тех пор ни разу не имел возможности
усомниться в ее порядочности и профессионализме.
Вскоре в "Российской газете" вышла сенсационная статья
"Крыша для кунака". В материале подробно рассказывалось о
Гаврилове, Гольдберге и иже с ними. Однако имя Филатова названо
не было, в статье он фигурировал как "Покровитель".
Но Сергей Александрович понял все моментально. Тут же
вышел на Коржакова.
- Александр Васильевич, вы плохо обо мне думаете. Я предан
президенту, это все ложь и клевета.
- Сергей Александрович, - спокойно ответил шеф. - В
вашей преданности президенту я нисколько не сомневаюсь. Но то,
что вы делаете по простоте душевной, очень сильно
дискредитирует вас, а значит, и Бориса Николаевича.
Дни Филатова были сочтены. В первых числах декабря я
зашел в кабинет к Коржакову. В это время зазвонил телефон прямой
связи с президентом.
- Слушаю, Борис Николаевич, - отозвался шеф.
Через несколько минут он положил трубку и прознес:
- Видишь, как все отлично складывается. Президент
просит представить все материалы на Филатова.
Документы я готовил с особым чувством. И точно: в начале
января 1996 г. Филатов сообщил журналистам, что уходит с
должности. Его кресло занял Николай Дмитриевич Егоров
Да, чуть не забыл:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
чиновникам, которые могли бы помочь при назначении
Коробейникова. Поддержки одного Филатова было явно
недостаточно. Но вышла промашка. В аэропорту "Внуково"
контролеры обнаружили огромную сумму. Ситуация получилась
скандальная. Объяснить, откуда у него столько денег. Коробейников
не мог. К счастью, никакие деньги бизнесменам не помогли.
Коробейникова дружно "прокатили". С горя он ушел в глухую
оппозицию - возглавил краевую организацию Конгресса русских
общин, начал выступать с резкой критикой президента.
Хотел бы я посмотреть на Филатова, если бы ему удалось
довести дела до конца. Усадить в губернаторское кресло ярого
антиельциниста - такое иезуитство не прощается.
Неудача не сломила деятельного Гаврилова. Он решил не
размениваться по мелочам, а податься в крупные политические
деятели. Осенью 1995 г. президент концерна "ГРиС" был
зарегистрирован краевым избиркомом как один из кандидатов в
депутаты Государственной Думы.
Скорее всего, необходимое число голосов набрали бы, и
Гаврилов одержал бы победу. Но тут в дело вмешались мы...
* * *
Согласитесь: когда руководитель администрации президента
дружит с человеком, подозреваемым в связях с иностранной
разведкой, это настораживает.
Филатов не мог не понимать, что, получив кабинет в
Кремле, он перестал принадлежать самому себе. Любой его неверный
шаг воспринимался отныне как "государственная линия", любая
выходка бросала тень на власть - лично на президента. Понимать
- понимал, но продолжал вести себя, как и раньше.
В апреле 1995 г. Сергей Александрович приказал оформить
вице-президента "Мост-банка" Хаита внештатным экспертом
Центра президентских программ. Думаю, Хаиту просто хотелось
получить краснокожее удостоверение-вездеход.
Коржаков и Барсуков переполошились. Хаит давно уже
вызывал опасения спецслужб. Банкир питал большие симпатии к
"Бюро по связи при премьер-министре Израиля". Кто не знает -
вышеупомянутое бюро является координатором работы израильских
спецслужб в России.
"Ну ладно, - подумали в СБП и ГУО, - человек ошибся.
Откуда Филатову слышать о таких делах?"
На имя главы ельцинской администрации было направлено
письмо, где объяснялось, почему Хаита не следует оформлять на
работу в президентские структуры.
Филатов письмо прочитал и... подписал 10 октября 1995 г.
соответствующее распоряжение. Цитирую:
"Утвердить Хаита Бориса Григорьевича консультантом
Центра президентских программ Администрации Президента
Российской Федерации с исполнением обязанностей на
общественных началах".
Коржаков с Барсуковым испытали настоящий шок. Ладно бы
Филатов ничего не знал. Но его ведь специально предупреждали.
Начальник Управления кадров администрации Д. Д. Румянцев даже
прочитал Филатову целую лекцию о том, как израильские
спецслужбы наращивают обороты по сбору политической,
экономической и прочей информации об обстановке в России. На
пальцах объяснил, что Хаита нельзя пускать в Кремль.
Всё - как в прорву. Либо Сергей Александрович не верил,
вообще, никому, либо сознательно окружал себя подозрительными
личностями. Либо просто ничего не понимал в жизни. В любом
случае для шефа кремлевской администрации вел он себя, мягко
говоря, неподобающе.
Вспоминаю, как коллеги из параллельного отдела целый месяц
уламывали Филатова, чтобы он уволил из администрации одного
сотрудника, который подозревался в связи с иностранной разведкой.
Сергей Александрович и слушать никого не желал. Он пошел
на попятную только спустя месяц, когда убедился, что СБП и ФСБ
не успокоятся и будут долбить его каждый день.
Кстати, премьер-министр Черномырдин в этом плане
выигрывает на филатовском фоне. Стоило мне только доложить,
что один чиновник из аппарата правительства подозревается в
работе на заграничную спецслужбу, как Ч. В. С. в тот же день отдал
распоряжение об увольнении. Старый аппаратчик, он впитал с
молоком матери страх перед шпионами. То ли дело - Филатов...
История с Хаитом завершилась весьма знаменательно. Когда
Коржакову стало окончательно ясно, что добром вопрос не решить,
он написал письмо на имя Ельцина. В документе подробно излагалась
вся проблема.
"С. А. Филатову. Не допускать и близко", - начертал на
бумаге президент...
Однако спустя несколько месяцев, когда все утихло Сергей
Александрович все-таки сделал так, как считал нужным, оформив
Хаита в Центр президентских программ.
* * *
Итак, осенью 1995 г. Рамбон Гаврилов был зарегистрирован
как кандидат в депутаты Госдумы. Еще немного, и он бы получил
мандат народного избранника, а вместе с ним депутатскую
неприкосновенность и неограниченные возможности.
Необходимо было Гаврилова остановить. Но как? После
долгих раздумий мы пришли к выводу, что лучше всего отдать весь
материал на бизнесмена кому-то из журналистов. Во-первых,
напечатав это в газете, мы открыли бы избирателям глаза. Во-
вторых, дали бы понять и Гаврилову, и Филатову, что живут они не
в безвоздушном пространстве и что каждый их шаг внимательно
отслеживается.
Из всех многочисленных журналистов мы остановили свой
выбор на обозревателе ИТАР-ТАСС - Ларисе Кислинской.
Кислинская - известный журналист. Одна из первых начала
писать о борьбе с преступностью. Познакомились мы с ней, когда я
еще работал в МУРе, с тех пор ни разу не имел возможности
усомниться в ее порядочности и профессионализме.
Вскоре в "Российской газете" вышла сенсационная статья
"Крыша для кунака". В материале подробно рассказывалось о
Гаврилове, Гольдберге и иже с ними. Однако имя Филатова названо
не было, в статье он фигурировал как "Покровитель".
Но Сергей Александрович понял все моментально. Тут же
вышел на Коржакова.
- Александр Васильевич, вы плохо обо мне думаете. Я предан
президенту, это все ложь и клевета.
- Сергей Александрович, - спокойно ответил шеф. - В
вашей преданности президенту я нисколько не сомневаюсь. Но то,
что вы делаете по простоте душевной, очень сильно
дискредитирует вас, а значит, и Бориса Николаевича.
Дни Филатова были сочтены. В первых числах декабря я
зашел в кабинет к Коржакову. В это время зазвонил телефон прямой
связи с президентом.
- Слушаю, Борис Николаевич, - отозвался шеф.
Через несколько минут он положил трубку и прознес:
- Видишь, как все отлично складывается. Президент
просит представить все материалы на Филатова.
Документы я готовил с особым чувством. И точно: в начале
января 1996 г. Филатов сообщил журналистам, что уходит с
должности. Его кресло занял Николай Дмитриевич Егоров
Да, чуть не забыл:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54