— Что-то вы не очень разговорчивы. Если я правильно угадал, правительство что-то затевает по этому поводу?
— Вернее, этот вопрос поднимался.
— И что же правительство либералов намерено принять по поводу тех лекарств, которые стимулируют деятельность интеллекта?
— Мне почти не приходилось сталкиваться с этими проблемами во время работы в Совете.
— Ходят слухи, что китайцы значительно опередили английское правительство.
— Да? Ну, по этому поводу я знаю, что Совет в прошлом месяце получил от разведки точную информацию.
— Совет собирает сведения о своих странах-участницах?
— Китай только формально является членом Совета. Но, видите ли, эти проблемы в течение ряда последних лет носили чисто технический характер. У Китая столько забот, что не хватает ни сил, ни средств на подобные исследования.
— А я считал, что у них там все благополучно. Петерсон пожал плечами:
— Настолько хорошо, насколько это возможно, когда приходится заботиться о миллиарде душ. Сегодня их меньше беспокоят дела за рубежом. Они спешат разделить поровну пирог, который быстро уменьшается.
— Наконец-то чистый коммунизм.
— Не такой уж и чистый. Одинаковые куски позволяют предотвратить народные волнения из-за неравенства. В Китае возобновили террасное сельское хозяйство, хотя это требует интенсификации ручного труда, чтобы увеличить урожай. Массы приобретают наркотики в бакалейных лавках. Всегда так было. Они прекращают использовать в сельском хозяйстве биологически активные вещества, опасаясь побочных эффектов, как я думаю.
— Таких, как цветение водорослей?
— Именно. — Петерсон поморщился. — Но кто мог это предвидеть?
Неожиданно раздался хриплый крик. Из-за ближайшего столика вскочила женщина, держась за горло. Она пыталась что-то сказать. Другая взволнованно спрашивала ее:
«Элинор, что с тобой? Ты чем-то подавилась?»
Женщина, держась за стул, хватала ртом воздух, ее душил разрывающий легкие кашель. Все головы повернулись в ее сторону. Потом она схватилась за живот. “Я.., это так больно…” Неожиданно ее стошнило прямо на стол. Поток желчи забрызгал тарелки с едой. Сидевшие рядом посетители в панике повскакивали со своих стульев и бросились в стороны. Стаканы полетели на пол, разбиваясь на мелкие осколки. “Помогите!” — закричала женщина. Она задергалась в конвульсиях, прижимая ладони к животу, сделала несколько неверных шагов, поскользнулась и упала на пол.
Петерсона, так же как и Маркхема, настолько потрясло происходящее, что он застыл на месте. Однако, когда женщина упала, он вскочил со стула и рванулся к ней. В толпе послышался неясный гул, но никто не двигался с места. Петерсон склонился над женщиной. Вокруг горла удавкой болтался скрутившийся жгутом шарф. От него пахло рвотой. Петерсон схватил шарф обеими руками и сильно дернул. Ткань треснула, женщина судорожно глотнула воздух. Петерсон стал обмахивать ее, веки у нее вздрогнули, она уставилась на Петерсона: “Это.., это очень больно…"
Петерсон гневно посмотрел вокруг.
— Вызовите доктора, черт бы вас всех побрал!
Машина “скорой помощи” ушла. Персонал “Причуды” стал убирать помещение. Большинство посетителей покинули зал, так как запах стал почти невыносимым. Петерсон, который провожал женщину до машины “скорой помощи”, вернулся обратно, позаботившись о том, чтобы медики прихватили для анализа кусочки пищи.
— Они сказали, отчего?
— По-моему, они не разобрались. Я дал им сосиску, которую она ела. Врач сказал что-то о пищевом отравлении, но я никогда не слышал о таких симптомах отравления.
— Мы все слышали о примесях…
— Может быть. — Петерсон махнул рукой, как бы прекращая разговор. — В наше время все может быть.
Маркхем задумчиво прихлебывал портер. Подошел официант, неся заказанные блюда.
— Язык для вас, сэр, — обратился он к Петерсону, ставя тарелку. — И сосиски.
Тот и другой уставились на принесенную пищу.
— Я думаю… — начал Маркхем медленно.
— Я с вами совершенно согласен, — перебил его Петерсон. — Полагаю, мы обойдемся салатом. Не могли бы вы принести две порции? — Обратился он к официанту.
Тот с сомнением покачал головой.
— Вы ведь заказали это.
— Совершенно верно, но не хотите же вы, чтобы с нами произошло то же самое? Да еще в такой забегаловке…
— Я не знаю.., управляющий говорит…
— Передайте вашему управляющему, чтобы он лучше проверял те продукты, которые вы покупаете, а не то я, черт подери, позабочусь, чтобы вас прикрыли. Вы поняли, о чем я говорю? :
— Господи, нет никаких причин, чтобы…
— Передайте управляющему мои слова и принесите моему другу еще один портер.
Когда официант отошел, явно не желая связываться ни с Петерсоном, ни с управляющим, Маркхем в восхищении пробормотал:
— Великолепно. А как вы догадались, что я бы хотел выпить еще кружку?
— Интуиция, — дружелюбно и слегка утомленно ответил Петерсон.
Они выпили еще и еще раз, а потом Петерсон сказал:
— Видите ли, главным техническим экспертом британской делегации является сэр Мартин. Я, как они говорят, отношусь к неспециалистам. Меня очень интригует, как вам удается обходить этот парадокс с дедушкой? Дэвис довольно доходчиво объяснил про открытие тахионов и то, каким образом они попадают в наше прошлое, но я не пойму, как логически можно это прошлое изменить.
— До открытия тахионов все считали, что общение с прошлым невозможно. Самое невероятное в этом то, что коммуникационную физику времени разработали еще в 40-х годах нашего столетия, причем почти случайно. Два физика, Джон Вилер и Ричард Фейнман, работали над проблемой точного описания светового потока. Они доказали, что, когда вы запускаете, например, радиоволну, фактически генерируются две волны.
— Две?
— Именно. Одну из них мы принимаем нашими радиоприемниками, а другая путешествует во времени в обратном направлении — “опережающая волна”, как ее назвали Вилер и Фейнман.
— Но ведь мы не получаем сообщения раньше, чем оно будет послано.
Маркхем кивнул.
— Да, но опережающая волна все равно имеется, как показывают математические расчеты. С ними не поспоришь. Все уравнения физики симметричны относительно времени. Это одна из загадок современной физики. Получается, что мы ощущаем лишь то, что время проходит, а уравнения физики утверждают, что время может течь в обоих направлениях — вперед и назад.
— Так, значит, уравнения не верны?
— Нет, они верны. С их помощью можно прогнозировать все, что мы можем измерить, но только применяя “отстающую волну”, как ее назвали Вилер и Фейнман. Это как раз та волна, которую вы слышите в вашем радиоприемнике.
— Но наверняка есть способ так преобразовать эти уравнения, чтобы в них оставалась только отстающая часть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102