ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Толстой Лев Николаевич
Два письма к М Ганди
Лев Толстой
Два письма к М.Ганди
I *
Сейчас получил ваше в вышей степени и интересное и доставившее мне большую радость письмо. Помогай Бог нашим дорогим братьям и сотрудникам в Трансваале. Та же борьба мягкого против жесткого, смирения и любви против гордости и насилия с каждым годом все более и более проявляется и у нас, в особенности в одном из самых резких столкновений закона религиозного с законом мирским - в отказах от военной службы. Отказы становятся все чаще и чаще.
Письмо к индус3 писано мною (1). Перевод очень хорош. Заглавие книги о Кришне вам будет выслано из Москвы (2).
Слово reincarnation (3) мне бы не хотелось исключать, потому что, по моему мнению, вера в reincarnation никогда не может быть так тверда, как вера в неумираемость души и в справедливость и любовь Бога. Впрочем, делайте, как хотите. Переведу на индусский язык моего письма и распространению его могу только радоваться.
Думаю, что competition (4), т.е. денежное поощрение, в деле религиозном неуместно. Если я могу служить чем вашему изданию (5), то буду очень рад.
Братски приветствую вас и радуюсь общению с вами.
7 окт. 1909
КОММЕНТАРИИ
* Ответ на письмо М. Ганди из Лондона от 1 октября 1909 г. С подробным описанием тяжелого положения индусов в Трансваале - в Южной Африке.
Сорокалетний Мохандас Ганди (1869-1947) впоследствии прозванный Махатма (великая душа), в 1909 г. Ездил в Лондон и оттуда писал Толстому. Письмо это было откликом на "Письмо к индусу" (Таракуат Дас) 1908 г.
В письме к Толстому Ганди пишет: "Мне выпало счастье изучать ваши писания, произведшие глубокое впечатление на мое мировоззрение".
О положении индусов в Трансваале Ганди сообщает: "Борьба еще продолжается и неизвестно, когда закончится, но она показала, что пассивное сопротивление может и должно победить там, где грубое насилие бессмысленно...Я знаю, что те, кто чтит вас и пытается следовать Вам, не имеют права отнимать Ваше время и, насколько могут, должны воздерживаться чем-либо затруднять Вас. И все же я, абсолютно неизвестный Вам человек, осмеливаюсь обратиться к Вам с этим письмом ради истины и с целью услышать Ваш совет относительно тех вопросов, решение которых Вы сделали задачей Вашей жизни".
По поводу этого письма этого письма Толстой писал В.Г. Черткову 28 сентября: "Письмо трансваальского индуса тронуло меня".
(1) Речь идет о письме-статье Толстого к Таракуат Дас, 1908 г. Ганди и его друзья намеревались перевести статью, и предварительно хотели удостовериться в авторстве Толстого. Ганди приложил рукопись перевода статьи.
(2) В "Письме к индусу" к каждой главе эпиграфом поставлены изречения Крищны в переводе Толстого на русский язык. Ганди спрашивал, откуда взяты эти изречения. Взяты они из книги Baba Premenad Bharati, "Shree Krishna. The Lord of Love", New York, 1904.
(3) По поводу имеющегося в конце статьи Толстого возражения против учения о перевоплощении (reincarnation) Ганди просил Толстого исключить "перевоплощение" из числа тех понятий, в которых Толстой хочет разубедить читателя.
(4) Ганди поделился с Толстым своей мыслью о целесообразности общественного конкурса (competition) на статью по вопросу о "нравственности и действительности пассивного сопротивления".
(5) Толстой имел в виду свое участие не в издании "Письма к индусу" в переводе на индусский язык, а в составлении статьи на тему о "нравственности и действительности пассивного сопротивления".
II *
Получил ваш журнал Indian Opinion и был рад узнать все то, что там пишется о непротивляющихся. И захотелось сказать вам те мысли, которые вызвали во мне это чтение.
Чем дольше я живу, и в особенности теперь, когда живо чувствую близость смерти, мне хочется сказать другим то, что я так особенно живо чувствую и что, по моему мнению, имеет огромную важность, а именно о том, что называется непротивлением, но что в сущности есть не что иное, как учение любви, не извращенное ложными толкованиями. То, что любовь, т.е. стремление душ человеческих к единению, и вытекающая из этого стремления деятельность есть высший и единственный закон жизни человеческой, это в глубине души чувствует и знает каждый человек (как это мы яснее видим на детях), знает, пока он не запутан ложными учениями мира. Закон этот был провозглашен всеми, как индийскими, так и китайскими и еврейскими, греческими, римскими мудрецами мира. Думаю, что он яснее всего был высказан Христом, который даже прямо сказал, что в этом одном весь закон и пророки. Но мало этого, предвидя то извращение, которому подвергается и может подвергнуться этот закон, он прямо указал на ту опасность извращения его, которая свойственна людям, живущим мирскими интересами, а именно ту, чтобы разрешать себе защиту этих интересов силою, т.е., как он сказал, ударами отвечать на удары, силою отнимать назад присвоенные предметы и т.п. и т.п. Он знает, как не может не знать этого каждый разумный человек, что употребление насилия несовместимо с любовью как с основным законом жизни, что, как скоро допускается насилие, в каких бы то ни было случаях, признается недостаточность закона любви и потому отрицается сам закон. Вся христианская, столь блестящая по внешности, цивилизация выросла на этом явном и странном, иногда сознательном, большей частью бессознательном, недоразумении и противоречии.
В сущности, как скоро было допущено противление при любви, так уже не было и не могло быть любви как закона жизни, а не было закона жизни, кроме насилия, т.е. власти сильнейшего. Так 19 веков жило христианское человечество. Правда, во все времена люди руководствовались одним насилием в устройстве своей жизни. Разница жизни христианских народов от всех других только в том, что в христианском мире закон любви был выражен так ясно и определенно, как он не был выражен ни в каком другом религиозном учении, и что люди христианского мира торжественно приняли этот закон и вместе с тем разрешили себе насилие и на насилии построили свою жизнь. И потому вся жизнь христианских народов есть сплошное противоречие между тем, что они исповедуют, и тем, на чем строят свою жизнь: противоречие между любовью, признанной законом жизни, и насилием, признаваемым даже необходимостью в разных видах, как власть правителей, суды и войска, признаваемым и восхваляемым. Противоречие этого все росло вместе с развитием людей христианского мира и в последнее время дошло до последней степени. Вопрос теперь стоит очевидно так: одно из двух: или признать то, что мы не признаем никакого религиозно-нравственного учения и руководствуемся в устройстве нашей жизни одной властью сильного, или то, что все наши, насилием собираемые, подати, судебные и полицейские учреждения и, главное, войска должны быть уничтожены.
1 2