Войны, которую номинальная кремлевская власть решилась вести против тех, кто эту власть в стране реально держит.
– Сейчас мы формируем специальные бригады ГКУ, в которые будут включены представители ФСБ, МВД и контрольно-ревизионного управления Минфина. Мы детально проверим, как платежи поступают от Минфина в центральные органы Министерства обороны, через какие банковские структуры деньги переводятся на места Если понадобится, мы дойдем не только до воинских округов, но и до отдельных воинских частей!
Следующими, после Минобороны, клиентами, которым следовало ждать у себя незваных гостей из путинских бригад, он назвал отечественных монополистов – РАО ЕЭС России, МПС и Росалкоголь.
Интервью вызвало в политической тусовке эффект маленькой разорвавшейся бомбочки. Маленькой потому, что с этими заявлениями выступил не президент, не премьер, не глава ФСБ, и даже не глава кремлевской администрации, а какой-то неизвестный широкой публике чиновник, не обладающий никакими властными рычагами.
Впрочем, мои кремлевские источники засвидетельствовали, что никакого разноса Путину за разговорчивость устроено не было. Из чего было логично заключить, что внезапный феерический выход персонального президентского чекиста на политическую арену с воинственными заявлениями был напрямую санкционирован руководством президентской администрации, которая, чтобы хоть как-то компенсировать свою политическую слабость, видимо, решилась на такую пиар-акцию.
* * *
Что же касается тогдашних резких заявлений Путина о Приморье, прозвучавших в кулуарах, то все помнят, что приморская кинопроба генерала Кондратова на роль комиссара Катани всего через несколько месяцев с треском провалилась. А Евгений Иванович Наздратенко пережил на своем губернаторском посту даже президента Ельцина.
Вся эта история чрезвычайно символична. Потому что в ней, буквально как в капле воды, отразился сценарий будущего президентства Путина. Уже тогда было понятно, что, по странному капризу, природа наделила этого амбициозного человека в равной степени как любовью ко всякого рода воинственным спецэффектам, так и неспособностью конструктивно реализовать их на практике.
А что самое интересное – после повышения бывшего главы Контрольного управления Путина до должности президента Евгений Наздратенко был вовсе не посажен в тюрьму (как грозился безвестный президентский чиновник в мае 97 года), а, напротив, оказался демонстративно пригрет на президентской груди – сначала в доходной должности Госкомитета по рыболовству, а потом, несмотря на почти единогласное возмущение политической элиты, еще и повышен до государственной должности замсекретаря Совбеза.
Загадку взаимоотношений Путина с Наздратенко мне удалось разгадать только четыре года спустя. И отгадка еще более ярко характеризует личность нынешнего российского президента.
В 2001 году, когда администрация президента Путина решила отметить его годовалый юбилей началом войны против губернаторов, я прогнозировала в одной из публикаций, что первой жертвой станет именно Наздратенко, и что с ним новый глава государства пожелает расправиться наиболее жестоко. Мой прогноз базировался на той же человеческой слабости Путина: для него было бы логично отыграться на человеке, которого он не смог победить на заре своего кремлевского чиновничества. Кроме того, рассуждала я, Путину должно быть просто по-мужски вдвойне обидно, что тогда, в 1997-м, из-за непотопляемости Наздратенко, он выставил себя пустобрехом перед журналистами.
Однако мой прогноз сбылся лишь наполовину: Путин просто бережно эвакуировал Евгения Наздратенко из шатающегося губернаторского кресла в более надежное министерское, а потом совбезовское.
– Наш президент таким образом демонстративно объясняет элите новые правила игры, – покорно пояснил мне тогда Анатолий Чубайс, – Путин показал, что с тем, кто играет по правилам (а Наздратенко сыграл по правилам, потому что в конце концов согласился добровольно уйти в отставку из Приморья), будут обращаться как со своим и не тронут. А с теми, кто не согласен играть по правилам, будут обращаться со всей строгостью закона…
Но даже не эта вполне бандитская этика, наглядно продемонстрированная новым российским президентом, поражала больше всего. А то, что как поведал мне Анатолий Чубайс (который во времена Ельцина долго и безуспешно мерился с Наздратенко всем, чем только можно), на самом деле, именно Владимир Путин в свое время по негласному приказанию Валентина Юмашева отдал распоряжение ФСБ заблокировать все уголовные дела против Наздратенко и убрать в дальний ящик весь компромат, найденный на приморского губернатора. Почему? Да просто потому, что в тот момент юмашевская администрация воевала против команды Чубайса за какой-то очередной кусок собственности. И Юмашеву было невыгодно политическое усиление Чубайса, неминуемое в том случае, если бы ему удалось разрулить приморский кризис в свою пользу. И тот самый Путин, которому было так приятно играть на публике непримиримого борца с коррупцией, приказ Юмашева беспрекословно выполнил.
Папа ставит на фаворита
У каждой девушки есть родители. И ей с ними непросто. Даже если она совсем уже взрослая, и даже если она кремлевский обозреватель. Потому что в таком случае родители тем более видят ее редко и ничего не знают о ее личной жизни. И у них начинается типичный родительский невроз: в каждом мужчине видеть потенциального жениха дочери.
Причем здесь Путин? Да в том-то и дело, что абсолютно ни при чем! Только вот папе моему объяснить это было совершенно невозможно!
Объясню все по порядку…
Во время работы в кремлевском пуле родные мама с папой по телевизору видели меня гораздо чаще, чем живьем. Откроют утром газету, прочитают мою статью – значит, жива. А когда звонили на мобилу – то никогда не знали наверняка, из какого города или вообще из какой страны я буду с ними разговаривать.
Понятное дело, что такое положение вещей их совершенно не устраивало, и они считали, что чем попусту тратить свою молодость на всяких кремлевских уродов, их дочке пора срочно выходить замуж. При этом готовы они, похоже, были уже совершенно на любого зятя…
* * *
Как– то раз, 4 июня 1998 года, папа позвонил мне в редакцию и деловито сообщил:
– А он – ничего… И прическа мне твоя сегодня новая понравилась… Ты так редко с распущенными волосами ходишь – я сразу понял, что ты ему хотела понравиться!
Я судорожно начала соображать, кого же он имеет в виду. В этот день я успела побывать аж на трех пресс-конференциях, и наверное, все их показывали в теленовостях. Оставалось выяснить, на кого же из трех ньюсмейкеров положил глаз мой папа…
– Ты кого имеешь в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Сейчас мы формируем специальные бригады ГКУ, в которые будут включены представители ФСБ, МВД и контрольно-ревизионного управления Минфина. Мы детально проверим, как платежи поступают от Минфина в центральные органы Министерства обороны, через какие банковские структуры деньги переводятся на места Если понадобится, мы дойдем не только до воинских округов, но и до отдельных воинских частей!
Следующими, после Минобороны, клиентами, которым следовало ждать у себя незваных гостей из путинских бригад, он назвал отечественных монополистов – РАО ЕЭС России, МПС и Росалкоголь.
Интервью вызвало в политической тусовке эффект маленькой разорвавшейся бомбочки. Маленькой потому, что с этими заявлениями выступил не президент, не премьер, не глава ФСБ, и даже не глава кремлевской администрации, а какой-то неизвестный широкой публике чиновник, не обладающий никакими властными рычагами.
Впрочем, мои кремлевские источники засвидетельствовали, что никакого разноса Путину за разговорчивость устроено не было. Из чего было логично заключить, что внезапный феерический выход персонального президентского чекиста на политическую арену с воинственными заявлениями был напрямую санкционирован руководством президентской администрации, которая, чтобы хоть как-то компенсировать свою политическую слабость, видимо, решилась на такую пиар-акцию.
* * *
Что же касается тогдашних резких заявлений Путина о Приморье, прозвучавших в кулуарах, то все помнят, что приморская кинопроба генерала Кондратова на роль комиссара Катани всего через несколько месяцев с треском провалилась. А Евгений Иванович Наздратенко пережил на своем губернаторском посту даже президента Ельцина.
Вся эта история чрезвычайно символична. Потому что в ней, буквально как в капле воды, отразился сценарий будущего президентства Путина. Уже тогда было понятно, что, по странному капризу, природа наделила этого амбициозного человека в равной степени как любовью ко всякого рода воинственным спецэффектам, так и неспособностью конструктивно реализовать их на практике.
А что самое интересное – после повышения бывшего главы Контрольного управления Путина до должности президента Евгений Наздратенко был вовсе не посажен в тюрьму (как грозился безвестный президентский чиновник в мае 97 года), а, напротив, оказался демонстративно пригрет на президентской груди – сначала в доходной должности Госкомитета по рыболовству, а потом, несмотря на почти единогласное возмущение политической элиты, еще и повышен до государственной должности замсекретаря Совбеза.
Загадку взаимоотношений Путина с Наздратенко мне удалось разгадать только четыре года спустя. И отгадка еще более ярко характеризует личность нынешнего российского президента.
В 2001 году, когда администрация президента Путина решила отметить его годовалый юбилей началом войны против губернаторов, я прогнозировала в одной из публикаций, что первой жертвой станет именно Наздратенко, и что с ним новый глава государства пожелает расправиться наиболее жестоко. Мой прогноз базировался на той же человеческой слабости Путина: для него было бы логично отыграться на человеке, которого он не смог победить на заре своего кремлевского чиновничества. Кроме того, рассуждала я, Путину должно быть просто по-мужски вдвойне обидно, что тогда, в 1997-м, из-за непотопляемости Наздратенко, он выставил себя пустобрехом перед журналистами.
Однако мой прогноз сбылся лишь наполовину: Путин просто бережно эвакуировал Евгения Наздратенко из шатающегося губернаторского кресла в более надежное министерское, а потом совбезовское.
– Наш президент таким образом демонстративно объясняет элите новые правила игры, – покорно пояснил мне тогда Анатолий Чубайс, – Путин показал, что с тем, кто играет по правилам (а Наздратенко сыграл по правилам, потому что в конце концов согласился добровольно уйти в отставку из Приморья), будут обращаться как со своим и не тронут. А с теми, кто не согласен играть по правилам, будут обращаться со всей строгостью закона…
Но даже не эта вполне бандитская этика, наглядно продемонстрированная новым российским президентом, поражала больше всего. А то, что как поведал мне Анатолий Чубайс (который во времена Ельцина долго и безуспешно мерился с Наздратенко всем, чем только можно), на самом деле, именно Владимир Путин в свое время по негласному приказанию Валентина Юмашева отдал распоряжение ФСБ заблокировать все уголовные дела против Наздратенко и убрать в дальний ящик весь компромат, найденный на приморского губернатора. Почему? Да просто потому, что в тот момент юмашевская администрация воевала против команды Чубайса за какой-то очередной кусок собственности. И Юмашеву было невыгодно политическое усиление Чубайса, неминуемое в том случае, если бы ему удалось разрулить приморский кризис в свою пользу. И тот самый Путин, которому было так приятно играть на публике непримиримого борца с коррупцией, приказ Юмашева беспрекословно выполнил.
Папа ставит на фаворита
У каждой девушки есть родители. И ей с ними непросто. Даже если она совсем уже взрослая, и даже если она кремлевский обозреватель. Потому что в таком случае родители тем более видят ее редко и ничего не знают о ее личной жизни. И у них начинается типичный родительский невроз: в каждом мужчине видеть потенциального жениха дочери.
Причем здесь Путин? Да в том-то и дело, что абсолютно ни при чем! Только вот папе моему объяснить это было совершенно невозможно!
Объясню все по порядку…
Во время работы в кремлевском пуле родные мама с папой по телевизору видели меня гораздо чаще, чем живьем. Откроют утром газету, прочитают мою статью – значит, жива. А когда звонили на мобилу – то никогда не знали наверняка, из какого города или вообще из какой страны я буду с ними разговаривать.
Понятное дело, что такое положение вещей их совершенно не устраивало, и они считали, что чем попусту тратить свою молодость на всяких кремлевских уродов, их дочке пора срочно выходить замуж. При этом готовы они, похоже, были уже совершенно на любого зятя…
* * *
Как– то раз, 4 июня 1998 года, папа позвонил мне в редакцию и деловито сообщил:
– А он – ничего… И прическа мне твоя сегодня новая понравилась… Ты так редко с распущенными волосами ходишь – я сразу понял, что ты ему хотела понравиться!
Я судорожно начала соображать, кого же он имеет в виду. В этот день я успела побывать аж на трех пресс-конференциях, и наверное, все их показывали в теленовостях. Оставалось выяснить, на кого же из трех ньюсмейкеров положил глаз мой папа…
– Ты кого имеешь в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102