Несмотря на чистую воду, торпеды пилот не увидел – она осталась позади.
Впереди блеснули на солнце ракеты с дымовыми хвостами. Опять залп! Самонаводящиеся к тому же.
Если бы все обернулось по-другому, Тайши прошел бы над летной палубой, развернулся и вернулся обратно на бреющем полете. О'Герлихи стоял, держась одной рукой за край кабины, выжидая, когда самолет снизится на нужную для пулеметного огня высоту. Но ему так и не пришлось разрядить свой сдвоенный 50-калиберный пулемет.
Самолет, Тайши и О'Герлихи исчезли в облаке дыма, из которого во все стороны брызнули металл, плоть, кости и кровь.
Один из моторов, описав дугу, рухнул на летную палубу около пушки; потом он перекатился через борт и упал на ураганную палубу, задавив двух человек.
Кто-то кричал, вызывая пожарную команду.
Сэм Клеменс из левого окна увидел взрыв, мельком заметил темный предмет и почувствовал сильный толчок.
– Что там за черт? – буркнул он, не спуская глаз со следа торпеды – она приближалась, зловещая, как акула, и куда более быстрая.
Хоть бы пароход разворачивался быстрее – экая махина.
Геометрическая задачка со смертельным ответом. Торпеда чертит прямую линию, которая есть кратчайшее расстояние между двумя точками – в этом случае определенно. А пароход описывает круг, чтобы не оказаться на конце этой линии.
Сэм ухватился за поручни и так яростно закусил сигару, что перегрыз ее – конец, откушенный не полностью, повис и обжег Сэму подбородок. Сэм взвыл от боли лишь несколько секунд спустя. Когда торпеда царапнула о корпус, он не чувствовал ничего, кроме предельной тревоги.
Потом она ушла дальше, к берегу, и Сэм, нащупав сигару и обжегши руку, выбросил сигару.
– Выровняй судно, – сказал он Детвейлеру. – Курс прежний, полный вперед.
Байрон, глядя в правое окно, сказал:
– Торпеда врезалась в берег, капитан. Мотор еще работает, но она завязла в иле и стала торчком.
– Пускай они и беспокоятся, – сказал Сэм, имея в виду людей на берегу. – Ох ты! – Он спохватился, что совсем забыл о взрыве близ камеры секретного оружия. – Байрон! Марбо ни о чем не докладывал?
– Нет, сэр.
Аппарат на переборке загудел. Байрон ответил, а Клеменс стоял рядом.
– Говорит де Марбо. Капитан занят?
– Я слушаю, Марк! – сказал Сэм. – Что случилось?
– Лазер взорван! Полностью уничтожен! Вся охрана, включая Фермера, перебита, как и четверо солдат, подоспевших на место происшествия. Расчет стал жертвой взрыва, а те четверо застрелены! Капитан, у нас на борту диверсант или диверсанты!
Сэм застонал, и на миг ему показалось, что он падает в обморок. Он удержался, опершись рукой о стену.
– Вам нехорошо, сэр? – спросил Байрон, не менее бледный, чем, по мнению Сэма, был он сам, но не поддавшийся истерике. Сэм выпрямился, глубоко вздохнул и сказал:
– Я в порядке. Проклятый сукин сын! Надо было поставить туда двадцать человек! Надо было поднять его сразу! А теперь прощай наш туз в рукаве! С ним бы у Иоанна не осталось никаких шансов. Нельзя недооценивать человеческий фактор, Байрон!
– Да, сэр. Я предлагаю…
– Снарядить людей на розыски этого ублюдка? Или ублюдков? Они давно уж вернулись на свои места. Если только не замышляют повредить генераторы. Пошлите людей в машинное отделение для усиленной охраны. И проверьте посты. Проверьте, не уходил ли кто с поста по какой бы то ни было причине. Может, среди таких есть и невиноватые, но рисковать нельзя. Всех, кто уходил с поста, поместить в арестантскую! Даже офицеров и даже если причина была веская. Нельзя вести бой с Иоанном, опасаясь ежеминутно удара в спину!
– Есть, сэр! – И Байрон начал вызывать посты по порядку номеров.
– Вражеское судно в пяти милях от нас, капитан, – доложил главный оператор радара. – Двигается со скоростью пятьдесят пять миль в час.
Предельная скорость «Рекса» в спокойной воде и без попутного ветра была сорок пять миль. Только с помощью течения и ветра он мог развивать такую же скорость, как «Внаем не сдается».
– «Гуся» не видно пока?
– Нет, сэр.
Сэм взглянул на хронометр. Самолет, вероятно, все еще летит вдоль горной гряды над самыми верхушками деревьев и даже ниже, если возможно. Но «Рекса» в одиночку он атаковать не будет. Ему приказано дождаться момента, когда «Рекс» вступит в схватку с его кораблем. Вот когда команда Иоанна будет вести огонь по врагу, «Гусь» выскочит из-за деревьев, промчится над Рекой и атакует «Рекса» сбоку. Будь у Иоанна хоть что-то в голове, он и свой бомбардировщик придержал бы до настоящего боя.
Он, видно, полагал, что люди Клеменса будут так заняты воздушным боем, что налет захватит их врасплох.
– Вражеское судно в четырех милях, капитан. Прямо по курсу. Сэм закурил новую сигару и попросил медика смазать чем-нибудь ожог на подбородке. Смоллетт помазал, и Клеменс стал у правого иллюминатора, глядя на дым пожара на левом берегу, В четверти мили впереди. Огонь пожирал бамбук, сосну и тис. Куски горящего дерева летели по ветру, падая на мосты и дома. Люди суетились, вынося пожитки из хижин и спасаясь по лестницам от пожара. Другие выстраивались в цепочки, передавая от Реки Граали и глиняные ведра с водой и заливая огонь. Это была безнадежная затея – ничто не помешает огню взять свое. Половина жителей, похоже, придерживалась как раз такого мнения – эти сгрудились на равнине, около немногих уцелевших домов, и ждали, когда сойдутся в бою корабли.
– Для начала мы сравняли с землей Вироландо, – сказал Сэм неизвестно кому. – Популярности нам здесь не видать.
– Враг в трех милях, сэр.
Сэм подошел к селектору, где Байрон все еще опрашивал посты. Позади маячила огромная туша Джо, и Сэм улавливал аромат бурбона, источаемый титантропом. Джо любил выпить глоток перед боем. Не потому, что это требуется ему для храбрости, объяснял он. Просто это полезно для желудка: брожение унимается.
– Кроме того, Зэм, мне требуетзя много энергии. Ты зам говоришь, что алкоголь дает энергию. А я ее зжигаю, как мотор – горючее. И я вон какой большой.
– Да, но не целую же четверть?
– Пока с поста никто не отлучался, – сообщил Байрон.
– А езли кто попизать отходил? – сказал Джо. – Мне взегда охота пизать перед боем. Даже замый большой храбрец – а я такой – чувзтвует напряжение. Это не нервы – прозто напряжение.
– И количество выпитого тут, конечно, ни при чем, – сказал Сэм. – Будь во мне четверть виски, я из гальюна бы не вылазил. И мне бы еще повезло, если б я его нашел.
– Визки прочищает мне почки. А когда почки чизтые, то и голова чизтая. Ничего, гальюн выдержит.
– У вас с гальюном много общего. У обоих недержание.
– Ты говоришь гадозти, потому что нервничаешь. – И Джо потрепал Сэма по плечу ручищей с пальцами, как бананы.
– Не фамильярничай с капитаном, – велел Сэм, но ему полегчало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Впереди блеснули на солнце ракеты с дымовыми хвостами. Опять залп! Самонаводящиеся к тому же.
Если бы все обернулось по-другому, Тайши прошел бы над летной палубой, развернулся и вернулся обратно на бреющем полете. О'Герлихи стоял, держась одной рукой за край кабины, выжидая, когда самолет снизится на нужную для пулеметного огня высоту. Но ему так и не пришлось разрядить свой сдвоенный 50-калиберный пулемет.
Самолет, Тайши и О'Герлихи исчезли в облаке дыма, из которого во все стороны брызнули металл, плоть, кости и кровь.
Один из моторов, описав дугу, рухнул на летную палубу около пушки; потом он перекатился через борт и упал на ураганную палубу, задавив двух человек.
Кто-то кричал, вызывая пожарную команду.
Сэм Клеменс из левого окна увидел взрыв, мельком заметил темный предмет и почувствовал сильный толчок.
– Что там за черт? – буркнул он, не спуская глаз со следа торпеды – она приближалась, зловещая, как акула, и куда более быстрая.
Хоть бы пароход разворачивался быстрее – экая махина.
Геометрическая задачка со смертельным ответом. Торпеда чертит прямую линию, которая есть кратчайшее расстояние между двумя точками – в этом случае определенно. А пароход описывает круг, чтобы не оказаться на конце этой линии.
Сэм ухватился за поручни и так яростно закусил сигару, что перегрыз ее – конец, откушенный не полностью, повис и обжег Сэму подбородок. Сэм взвыл от боли лишь несколько секунд спустя. Когда торпеда царапнула о корпус, он не чувствовал ничего, кроме предельной тревоги.
Потом она ушла дальше, к берегу, и Сэм, нащупав сигару и обжегши руку, выбросил сигару.
– Выровняй судно, – сказал он Детвейлеру. – Курс прежний, полный вперед.
Байрон, глядя в правое окно, сказал:
– Торпеда врезалась в берег, капитан. Мотор еще работает, но она завязла в иле и стала торчком.
– Пускай они и беспокоятся, – сказал Сэм, имея в виду людей на берегу. – Ох ты! – Он спохватился, что совсем забыл о взрыве близ камеры секретного оружия. – Байрон! Марбо ни о чем не докладывал?
– Нет, сэр.
Аппарат на переборке загудел. Байрон ответил, а Клеменс стоял рядом.
– Говорит де Марбо. Капитан занят?
– Я слушаю, Марк! – сказал Сэм. – Что случилось?
– Лазер взорван! Полностью уничтожен! Вся охрана, включая Фермера, перебита, как и четверо солдат, подоспевших на место происшествия. Расчет стал жертвой взрыва, а те четверо застрелены! Капитан, у нас на борту диверсант или диверсанты!
Сэм застонал, и на миг ему показалось, что он падает в обморок. Он удержался, опершись рукой о стену.
– Вам нехорошо, сэр? – спросил Байрон, не менее бледный, чем, по мнению Сэма, был он сам, но не поддавшийся истерике. Сэм выпрямился, глубоко вздохнул и сказал:
– Я в порядке. Проклятый сукин сын! Надо было поставить туда двадцать человек! Надо было поднять его сразу! А теперь прощай наш туз в рукаве! С ним бы у Иоанна не осталось никаких шансов. Нельзя недооценивать человеческий фактор, Байрон!
– Да, сэр. Я предлагаю…
– Снарядить людей на розыски этого ублюдка? Или ублюдков? Они давно уж вернулись на свои места. Если только не замышляют повредить генераторы. Пошлите людей в машинное отделение для усиленной охраны. И проверьте посты. Проверьте, не уходил ли кто с поста по какой бы то ни было причине. Может, среди таких есть и невиноватые, но рисковать нельзя. Всех, кто уходил с поста, поместить в арестантскую! Даже офицеров и даже если причина была веская. Нельзя вести бой с Иоанном, опасаясь ежеминутно удара в спину!
– Есть, сэр! – И Байрон начал вызывать посты по порядку номеров.
– Вражеское судно в пяти милях от нас, капитан, – доложил главный оператор радара. – Двигается со скоростью пятьдесят пять миль в час.
Предельная скорость «Рекса» в спокойной воде и без попутного ветра была сорок пять миль. Только с помощью течения и ветра он мог развивать такую же скорость, как «Внаем не сдается».
– «Гуся» не видно пока?
– Нет, сэр.
Сэм взглянул на хронометр. Самолет, вероятно, все еще летит вдоль горной гряды над самыми верхушками деревьев и даже ниже, если возможно. Но «Рекса» в одиночку он атаковать не будет. Ему приказано дождаться момента, когда «Рекс» вступит в схватку с его кораблем. Вот когда команда Иоанна будет вести огонь по врагу, «Гусь» выскочит из-за деревьев, промчится над Рекой и атакует «Рекса» сбоку. Будь у Иоанна хоть что-то в голове, он и свой бомбардировщик придержал бы до настоящего боя.
Он, видно, полагал, что люди Клеменса будут так заняты воздушным боем, что налет захватит их врасплох.
– Вражеское судно в четырех милях, капитан. Прямо по курсу. Сэм закурил новую сигару и попросил медика смазать чем-нибудь ожог на подбородке. Смоллетт помазал, и Клеменс стал у правого иллюминатора, глядя на дым пожара на левом берегу, В четверти мили впереди. Огонь пожирал бамбук, сосну и тис. Куски горящего дерева летели по ветру, падая на мосты и дома. Люди суетились, вынося пожитки из хижин и спасаясь по лестницам от пожара. Другие выстраивались в цепочки, передавая от Реки Граали и глиняные ведра с водой и заливая огонь. Это была безнадежная затея – ничто не помешает огню взять свое. Половина жителей, похоже, придерживалась как раз такого мнения – эти сгрудились на равнине, около немногих уцелевших домов, и ждали, когда сойдутся в бою корабли.
– Для начала мы сравняли с землей Вироландо, – сказал Сэм неизвестно кому. – Популярности нам здесь не видать.
– Враг в трех милях, сэр.
Сэм подошел к селектору, где Байрон все еще опрашивал посты. Позади маячила огромная туша Джо, и Сэм улавливал аромат бурбона, источаемый титантропом. Джо любил выпить глоток перед боем. Не потому, что это требуется ему для храбрости, объяснял он. Просто это полезно для желудка: брожение унимается.
– Кроме того, Зэм, мне требуетзя много энергии. Ты зам говоришь, что алкоголь дает энергию. А я ее зжигаю, как мотор – горючее. И я вон какой большой.
– Да, но не целую же четверть?
– Пока с поста никто не отлучался, – сообщил Байрон.
– А езли кто попизать отходил? – сказал Джо. – Мне взегда охота пизать перед боем. Даже замый большой храбрец – а я такой – чувзтвует напряжение. Это не нервы – прозто напряжение.
– И количество выпитого тут, конечно, ни при чем, – сказал Сэм. – Будь во мне четверть виски, я из гальюна бы не вылазил. И мне бы еще повезло, если б я его нашел.
– Визки прочищает мне почки. А когда почки чизтые, то и голова чизтая. Ничего, гальюн выдержит.
– У вас с гальюном много общего. У обоих недержание.
– Ты говоришь гадозти, потому что нервничаешь. – И Джо потрепал Сэма по плечу ручищей с пальцами, как бананы.
– Не фамильярничай с капитаном, – велел Сэм, но ему полегчало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111