В этот момент между пузырями вдруг открылся узкий проход, и путники тут же бросились в образовавшуюся щель.
— Проклятие! — выкрикнул Симна, двигавшийся впереди. И тут же замер.
Алита, идущий за ним следом, глухо зарычал. Эхомба, наткнувшись на кошачий хвост, тоже вынужден был остановиться.
— Что там еще? — спросил он. — Что случилось?
— Взгляни налево.
На уровне их глаз сбоку проплывал исполинский крокодил не менее десятка метров длиной и весом около двух тонн, лениво двигая хвостом в мутной воде. До него было рукой подать. Проплывая мимо заплутавших в этой странной реке путников, крокодил равнодушно повернул голову и посмотрел на Эхомбу желтым сонным глазом. Затем огромная рептилия чуть более энергично шевельнула хвостом и исчезла в глубинах летающего озера.
— Не понимаю! — сказал дрожащим от волнения голосом Симна. — Почему он не напал на нас? Он легко мог вырваться!
— Мы бредем по воздуху, не по воде, — подумав, ответил Эхомба. — Наверное, он не воспринимает нас как часть своей среды. Разве можно представить, как размышляет существо, ухитрившееся выжить в таких необычных условиях? Не исключено, что каждый водный пузырь — большой, как озеро, или маленький, как ведерко, — им кажется отдельным миром, с границами которого шутки плохи.
Пастух огляделся. Сфер все прибывало, огрызки синего неба появлялись реже и реже.
— Собственно, и наш мир может быть аналогичен этим. Ткни пальцем — и продырявишь оболочку неба, и тогда весь воздух вытечет в никуда.
— Это же смешно! — Симна, не удержав равновесия, шлепнулся в грязь, тут же упрямо поднялся и зашагал дальше, при этом часто посматривая вверх, на облака, чьи клочки изредка появлялись в промежутках между наполненными водой и грязью шарами.
Скоро путники забрели в такое место, где окружавшие их шары обрели поистине гигантские размеры; здесь идти стало легче. Затем путешественники попали в пространство, где шары стали значительно мельче и подвижнее. Одни из них были наполнены чистейшей прозрачной водой — внутри этих пузырей плавали рыбки; другие были непрозрачны до зеленоватой, болотистой черноты — они давали приют множеству растений. В переплетении водорослей можно было различить полчища детенышей крокодилов, только что вылупившихся из яиц змеек и ящериц, улиток, раков, ползающих по внутренней стороне оболочек, а также донных рыб, сомиков и налимов.
Путники попытались обойти эту плотную взвесь шаров, в которых, по-видимому, подрастала речная живность. Тут на них наплыла огромная, густо поросшая лилиями полусфера, и путешественники попытались пройти сквозь нее, однако порвать пленку, предохранявшую недра этого гигантского сосуда с водой, им не удалось. Потыкались, помяли оболочку и двинулись дальше.
Весь день Эхомба, Симна и Алита бродили по всплывшей над землей реке. Скоро вокруг потемнело — день клонился к вечеру. Солнце, вестник света, угасало на глазах. Сама мысль о том, что придется провести ночь в этом жутком месте, приводила путников в ужас. Где здесь устроиться на ночлег, развести костер? Прямо в грязи, бултыхающейся под ногами? И ждать, когда какой-нибудь исполинский шар задавит во сне?
— Ну и вляпались! — ворчал Симна. — Что же нам делать до утра?
Северянин оценивающе посмотрел на кота. Тот глухо зарычал и отрицательно повел головой.
— Выкинь из головы эту глупую мысль, маленький человек! — сказал левгеп. — Пока еще никто не осмеливался устраиваться на мне на ночлег. От меня, конечно, исходит тепло, я могу и помурлыкать, но только на сытый желудок и в настроении. Так что не бросай жадные взгляды на мою спину. Я не позволю унижать себя!
— Но что-то надо делать! — воскликнул Симна и ударил ладонью по ближайшему пузырю. Сверху ему на голову упала струя грязной воды. — В ил мы не можем улечься, этак и захлебнуться недолго. А то и простуду подхватить. Разве я не прав, Этиоль? Этиоль?..
Эхомба не прислушивался к перебранке спутников. Вместо того чтобы искать место для ночлега внизу, он смотрел вверх. А именно на маленькое озеро, в центре которого был островок с тремя молодыми сосенками.
Симна прошлепал по грязи поближе к Эхомбе, глянул в ту же сторону, затем перевел испуганный взгляд на пастуха.
— Влезать туда? Но остров-то плавающий и совсем небольшой!.. Если мы все трое заберемся на него, он погрузится на дно.
— Вряд ли. — Этиоль по-прежнему задумчиво разглядывал пузырь. — Если бы вес имел здесь какое-либо значение, вся эта дрянь, — он повел рукой в одну сторону, потом в другую, — давным-давно опустилась бы и растеклась по земле. К тому же там три дерева — сосны, конечно, молодые, но высокие. Стоит попытаться.
Он направился в сторону плавающего лесного озера и на ходу добавил:
— Да и чем мы рискуем? Хуже, чем сейчас, быть не может. Если даже островок пойдет на дно, мы окажемся в воде…
— И утонем, — перебил его Симна. — Это уже достаточно плохо.
— Не утонем! — заверил Эхомба. — Если даже начнем погружаться, проделаем в оболочке дырку и выберемся вместе с вытекающей водой, а также вместе с рыбами, лягушками и прочей живностью.
— Не верю. — Симна все еще сомневался. — Если так легко проделать дыру в оболочке этого пузыря, почему ни рыбы, ни саламандры, ни, наконец, корни тех же сосен до сих пор не порвали ее?
— Полагаю, приспособились к условиям жизни. — Пастух посмотрел в сторону Симны и добавил: — Удивительное дело! Мы попали в место, где лужи, пруды и озера плавают в воздухе — а тебя интересуют подобные пустяки!
Симна с радостью дал бы себя убедить — иначе впереди ждала бессонная ночь.
— А ты как думаешь, брат кот? — обратился он к Алите.
Зверь повел плечами.
— Я-то здесь при чем? По твоим же собственным словам, я всего лишь кочующий хищник сомнительного происхождения. Это вам, людям, решать, у вас мозги большие… Ты же царь природы?
Симна торжествующе повернулся к Эхомбе.
— Задал простой вопрос, а получил целую отповедь!.. Ладно, рискнем. Так или иначе, похоже, нам все равно промокнуть.
Он взглянул на небо, на пузырь с райским островком — тот был уже совсем рядом — и тягостно кивнул.
— Скоро совсем стемнеет, а ночью мы уж точно ничего подходящего не отыщем.
— Хорошо, — произнес Эхомба. — Вот и полезай первым.
— Я? Почему я?.. Эхомба пожал плечами.
— Не хочешь? Тогда становись, я заберусь к тебе на плечи.
— Нет уж, лучше я к тебе.
Эхомба покачнулся, когда северянин влез ему на спину, потом встал. Симна с трудом сохранял равновесие, и Эхомбе приходилось мелкими шажками удерживать его возле водяной стены. Схватившись за корягу, выступавшую над краем озерка, северянин попробовал ее на прочность и начал подтягиваться. Оболочка стала вибрировать, заходила взад и вперед как резиновая. С внутренней стороны к Симне подплыла небольшая рыбка, с любопытством глянула на карабкавшегося человека и тут же, вильнув хвостом, умчалась прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89