Молодой бородач плюнул в клумбу.
- Когда я был в Австрии, - вдруг неожиданно для себя сказал
Коробейников, - то насмотрелся там на этих... кюфр... курфр... курфюрстов.
На лошадях. Там в каждом городе в центре сидит кто-нибудь на лошади. Такая
традиция. Как у нас с веслом, так у них на лошади.
- Вот именно! - с интересом подхватил заслуженный деятель. - У
германцев свой шаблон. У них тяжеловесный стиль, давит. Кстати, а в
Австрию путевка сколько стоит?
- Не знаю, - удивился Коробейников. - Я там был не по путевке.
- Командировка?
- Да, что-то вроде командировки, - усмехнулся Коробейников. - С
апреля по ноябрь сорок пятого.
- А, - понимающе кивнул заслуженный деятель.
Коробейников еще немного потоптался около статуи и побрел в
библиотеку, твердя про себя, чтобы не забыть: "Пигмалион, Пигмалион..."
Слово было знакомое, но он забыл, в чем там дело. Он попросил у
библиотекарши энциклопедию на букву "П", но, странное дело, оказалось, что
сегодня ночью кто-то выбил окно и украл именно эту энциклопедию на букву
"П". Коробейников огорчился, но библиотекарша и без энциклопедии объяснила
ему, что Пигмалион был известным древнегреческим скульптором, а его
художественную биографию написал известный английский писатель Бернард
Шоу.

Всю следующую ночь в санатории лил дождь и выли собаки, а утром Боря,
выйдя под дождем со шлангом поливать цветы, обнаружил, что на этот раз
изувечены все три статуи - у шахтера отбит отбойный молоток, у парня из
рук исчезла ядерная структура, а у девицы опять пропал кувшин.
Разбудили заслуженного деятеля. Тот вышел под зонтиком, оценил
происшедшее как "акт вандализма" и потребовал оградить свое произведение
от варварских посягательств.
Стало не до шуток. Коробейников вызвал милицию.
Прибыл оперативник с блокнотом, зорко взглянул на девицу и первым
делом спросил, не было ли у нее врагов.
- У кого? - переспросил Коробейников.
- Возможно, кто-нибудь в санатории предубежденно относился к внешнему
виду этой дамы, - подсказал оперативник, разглядывая следы в клумбе.
- Нет... никто не замечен, - смутился Коробейников.
Затем последовал вопрос: какой был кувшин?
- Кувшин как кувшин. Похожий на эту... на греческую вазу.
"Кувшин, стилизованный под древнегреческую амфору", - записал
оперативник.
- Какой молоток был у шахтера?
- Отбойный.
- Ясно, что отбойный. Меня интересует его расположение.
- Отбойный молоток располагался на левом плече, - ответил
Коробейников. - А шахтер придерживал его левой рукой.
- Так и запишем... Теперь разберемся с этим хлопцем. Кто он такой,
по-вашему?
- Наверно, ученый, - задумался Коробейников, разглядывая
устремленного в небеса хлопца. - Физик. Ядерщик.
- А что он держал в руке?
- Это... ядерную структуру. Ну, эта штука... она похожа на планетную
систему.
- Понял, - кивнул следователь. - Так вот, меня интересует именно эта
структура. Какой у вас контингент отдыхающих? Химики и физики?
Интеллигентный контингент. Меня интересует именно химическая структура
этих статуй. Акта вандализма здесь не наблюдается. Посмотрите: кто-то
ходил ночью по клумбе, но не растоптал ни одной розы. Странный
злоумышленник, верно? Далее... если я что-нибудь понимаю в искусстве, то
молотки и кувшины на подобного рода статуях крепятся внутри на
металлической арматуре. Значит, отбить их совсем не просто, - эту арматуру
надо еще отпилить ножовкой. А потом реставрировать в местах повреждения.
Взгляните: на плече, где стоял кувшин, и на руке этой дамы не видно
никаких следов повреждения.
- Что же это должно означать? - спросил Коробейников, удивленный
наблюдательностью следователя.
- Только то, что скульптуры не повреждались в припадке гнева, а
умышленно, целенаправленно изменялись.
- А зачем?
- Не знаю. Наверно, кому-то не нравились все эти скульптурные
украшения. Возможно, у этого заслуженного деятеля искусств есть соперники
в творческом плане... возможно, мы имеем дело с редким преступлением на
почве разного понимания изобразительного искусства... Моцарт и Сальери?
Как вы думаете?
- Спросите лучше у него, - ответил Коробейников. О Моцарте и Сальери
он никак не думал, зато сразу вспомнил недовольного бородатого ученика.
Следователь отправился на розыски заслуженного деятеля искусств, а
Коробейников побрел на пляж. Что делать на пляже под дождем, он не знал,
но ему хотелось побыть одному. Там не было ни души - пустой пляж с коркой
мокрого песка после ночного ливня, лодки, накрытые брезентом, да фонарь
мигал над будкой лодочника, ожидая короткого замыкания.
Непорядок!
Коробейников уже собрался выключить фонарь, как вдруг увидел, что
из-под брезента ближней лодки выглядывает... планетная структура,

В лодке лежали отбойный молоток, кувшин, планетная система и
энциклопедия на букву "П".
Коробейников опустил брезент, выключил фонарь и вернулся в санаторий
к статуям.
Он внимательно разглядывал их. Статуи изменились... как он раньше
этого не замечал? Левая рука шахтера без молотка торчит так, будто он
что-то выпрашивает или жалуется на жизнь. Хлопец-ядерщик без своей
структуры выглядит совсем неестественно... Коробейников готов поклясться,
что этот парень выдвинул немного вперед левую ногу, чтобы изменить
неудобную позу и не упасть с пьедестала. А выражение лица у девицы в самом
деле изменилось - удивительно, что заслуженный деятель этого до сих пор не
заметил.
Коробейников вообразил себя на их месте - как стоял бы он голым на
пьедестале в неудобной позе, как хотелось бы ему выбросить эти молотки,
кувшины и атомы, как хотелось бы поразмяться и приодеться, как рыскал бы
он по санаторию в поисках одежонки и развлечений - и забрался бы в
библиотеку! - как визжали бы собаки при виде оживших статуй и как под утро
приходилось бы лезть на пьедестал и принимать вечную позу.
Эти фантазии преследовали его весь день, как надоедливый дождь. Он
шел на обрыв и осматривал пляж... ни варваров, ни вандалов там не
наблюдалось. В оживающие статуи, понятное дело, он не мог поверить, зато
верил в хулиганов, разрушающих памятники. Он решил устроить в лодочной
будке ночную засаду - если хулиганы припрятали в лодке свою добычу, то они
к ней должны вернуться.
"Я их лично поймаю и привлеку к уголовной ответственности! - думал
Коробейников. - Я их научу искусство любить!"
Ехать домой, чтобы потом возвращаться, не хотелось.
1 2 3 4 5