Иван подхихикнул ей и тоже посмотрел на брата.
Сергей покраснел, вытер лезвие ножа о штанину.
— Можно и зарезать, — брякнул он и покраснел еще больше.
— У нас на днях, между прочим, одного зарезали, — сказал Иван. — С нашей шахты парень был… Идет по улице, а он подошел и сунул ему вот сюда. Тот согнулся. А он говорит: «Ты чего согнулся-то? Выпрямись». А ему же больно…
— Я что-то не поняла: кто кому говорит? — спросила девушка, которая ходила «на демонстрации» в купальнике; она кончила причесываться, тоже села к столу и смотрела на братьев весело.
Иван понял, что заговорил не так — не о том.
— Да тот, который ширнул ножом-то, — неохотно пояснил он.
Сергей незаметно сунул нож в карман, с тоской поглядел на брата.
«Заборонил», — подумал он о нем.
— А вы на шахте работаете? — спросила Ивана длинная тонкая девушка.
— Да.
— Прямо там, под землей?
Иван улыбнулся.
— А где же еще?
— Трудно, да?
— Нет. Первые месяц-два… Потом привыкаешь. В ночь, правда, трудно. Ну и трудно, кто курит: курить-то нельзя.
— А там нельзя курить, да?
— Конечно! Там же газы. Я малость помучился, потом бросил.
— Что бросили? Курить?
— Но.
Разговор никак не налаживался. Полненькая девушка откровенно заскучала. Зевнула, прикрыв крошечной ладошкой рот. Посмотрела на часы.
— Что-то долго они не идут, — сказала она подруге.
Та тоже посмотрела на часы.
— Сейчас придут.
Сергей глядел на маленькую девушку; она тоже взглянула на него. Сергей опустил глаза и нахмурился.
— А вы тоже на шахте работаете? — спросила его девушка.
Сергей отрицательно качнул головой.
— Он шоферит, — сказал Иван и посмотрел на брата, как смотрят на младших братьев старшие — слегка как бы извиняясь за их глупость, но вместе с тем ласково. — Вон его «кобыла» стоит в ограде-то.
— А-а.
— А вы что, ждете кого-то? — спросил Сергей.
— Ребята наши хотели прийти, — ответила тонкая длинная.
— А-а. — Иван понимающе кивнул головой. — Хорошее дело.
— Я, между прочим, один фокус знаю, — сказал вдруг Сергей и посмотрел в упор на маленькую полненькую.
Девушки переглянулись.
— Да? — сказала маленькая. — Какой?
— Берется нормальный носовой платок… — Сергей поискал в кармане платок, не нашел, спросил у брата. Тот тоже поискал и тоже не нашел.
— Нету.
Маленькая девушка прыснула в ладошку. Сергей посмотрел на нее, улыбнулся доброй своей, застенчивой улыбкой, сказал просто:
— Сейчас принесу.
Сходил в прихожую, принес платок, разложил его на своей широкой ладони.
— Так?
— Ну и что? — спросил Иван.
— Ничего нету?
Девушки тоже заинтересовались.
— Ничего. А что будет?
— Спокойствие! — Сергей осмелел. — Берем обыкновенную спичку, кладем вот сюда… так? — Положил спичку в платок. — Заметили?
— Ну.
— Сворачиваем платок… — Сергей с подчеркнутой аккуратностью свернул платок — уголками в середину, — дал всем потрогать спичку через платок. — Тут спичка?
— Тут, — сказала маленькая девушка (Сергей дал ей первой потрогать).
— Здесь, — сказала тонкая девушка.
— Тут, — сказал Иван и посмотрел на брата с удивлением: он не ожидал от него такой прыти.
— Теперь ломайте ее! — велел Сергей. И дал ломать маленькой девушке. Та сломала спичку в платке, Сергей радостно смотрел на нее, улыбался.
— Сломали?
— Да.
— Ну-ка, я проверю! — потребовал Иван.
— Пожалуйста.
Иван проверил.
— Сломана?
— Сломана.
Сергей развернул платок — спичка была целехонька. Все удивились. А Сергей тихонько засмеялся.
— Ну-ка еще раз! Еще раз! — попросила полненькая девушка капризным голоском, как ребенок. Сергей смотрел на нее и улыбался.
— Еще раз? Можно еще раз.
Сергей вышел в прихожую избы, пробыл там минуты две и вошел.
— Ты чего там делал? — подозрительно спросил Иван.
— Прикуривал.
— Давайте ломать! — потребовала маленькая девушка. Опять завернули спичку, ломали ее в платке втроем, и опять, когда Сергей развернул платок, спичка была целая. Полненькая девушка взвизгнула и захлопала в ладоши.
— Ой, как это? Ой, расскажите!..
В это время в горницу постучали.
— Наши! — радостно воскликнула длинная тонкая девушка. — Да!
Вошли молодые ребята, двое. С гитарой. И сразу забыт был фокус со спичкой, и забыты были братья Винокуровы. Один из пришедших сказал, что слышал сейчас на улице такую песню:
Он, милка моя,
Шевелилка моя;
Сама ходит шевелит,
Мне пошшупатъ не велит.
Парень пропел частушку «по-деревенски».
Городские засмеялись. Иван тоже засмеялся — умничал.
Сергей встал и сказал:
— До свиданья. Пойду машину гляну — чево-то стрелять начала.
Вышел во двор, сел на дровосеку, закурил.
Из окон горницы слышался смех, гитарный перебор — там было весело. Сергею понравились эти красивые беззаботные люди. Самому до боли захотелось быть красивым и веселым. Но он не умел.
По двору прошел отец — лазил в погреб за огурцами.
— Ты чего? — спросил он сына.
— Ничего.
— А Ванька где?
— Там. — Сергей кивнул на окно горницы.
— Выпить маленько хошь?
— Не.
Отец торопливо зашагал в дом — там его ждал кум.
Сергей докурил папиросу, встал… Спать не хотелось. Тревожило веселье в горнице. Он представил, как смеется маленькая полненькая девушка — прикроет беленькой ладошкой рот, только глазенки блестят… Он взял колун и начал колоть толстые чурки. Развалил три штуки, бросил колун, пошел на сеновал, лег. Прямо в новой рубахе. Полежав немного, осторожно закурил… И все думал о маленькой полненькой девушке. Пришел Иван, сел рядом.
— Ну, что? — спросил Сергей.
— Та-а… ерунда, — ответил Иван. — Я ж те говорил: одна внешность.
Сергей отвернулся к дощатой стене сарая.
— А чего ты ушел?
— Та-а…
— Хэх!..
Замолчали. Иван посидел немного, посвистел задумчиво и ушел спать в дом.
А из окон горницы все слышался смех.

Утром Сергей поднялся чуть свет. Походил бесцельно по двору, заглянул в открытое окно горницы…
Полненькая девушка спала, раскинув по подушке белые полненькие руки. Ротик приоткрыт, к нижней губе пристала пушинка от подушки; когда девушка выдыхала, пушинка становилась «на дыбки» и смешно дрожала.
«Как ребенок», — подумал с нежностью Сергей. Он долго еще смотрел на спящую девушку… Потом взял из кабины блокнот, вырвал чистый лист и написал:
«Это жа ерунда: спичку надо заране спрятать в каемычку платочка, а потом, когда сворачиваешь, подсунуть ее, чтобы человек ломал ее. И пусть он ее ломает сколько влезет — другая-то спичка целая! Покажи кому-нибудь. Сергей».
Свернул бумажку положил на подоконник и сверху еще положил камешек — чтобы ветром не сдуло.
Потом завел машину и поехал.
На улицах было еще пусто; над крышами домов вставало солнце.
«Шляпу, что ли, купить, ядрена мать!» — подумал Сергей.

1 2