Чтобы убедиться в этом, достаточно было слегка прикрыть глаза.
Может быть, я на самом деле начинал сходить с ума? Реальность и фантазия настолько переплелись в моем сознании, что мне трудно было в этом разобраться.
К вечеру с моря подул легкий бриз, и побережье почти полностью очистилось от тумана. Возможно, мне следовало подняться на вершину холма, в сторону маяка, и оттуда более внимательно обозреть окрестности?
Для начала я решил обратиться за помощью к владельцу бензоколонки. Почти наверняка у него должна быть карта прилегающей местности. Кто знает, может быть, моя деревня лежит всего в каких-нибудь двух милях от меня, и только сгущающиеся сумерки мешают определить ее точное местонахождение?
Как и следовало ожидать, ответ оказался отрицательным.
Мой собеседник ничего не слыхал о заброшенной деревушке. Впрочем, по его словам, я и сам мог легко убедиться в этом, если бы дал себе труд более внимательно ознакомиться с картой, выставленной в витрине его конторы. Впрочем, сделать это и сейчас не поздно.
Очень странно, что я не заметил карты раньше. Она находилась на видном месте. Судя по тому, как владелец бензоколонки посмотрел на меня, мое состояние не внушало ему особого доверия. Мне не оставалось ничего другого, как воспользоваться его советом.
Изучение карты не дало мне ничего нового. Издание было достаточно новым и, по-видимому, заслуживало полного доверия. Не зная в точности, как мне теперь следует поступить, я машинально огляделся вокруг.
Сквозь открытую дверь конторы я мог видеть обветшалую мастерскую, где китаец-механик возился с видавшим виды автомобилем.
Мне не оставалось ничего другого, как вернуться к своей машине.
Новая волна тумана уже нависла над водами океана и в считанные минуты должна была окончательно поглотить заходящее светило, погрузив во мрак окрестности поселка. Я бросил последний взгляд на карту.
На секунду мне показалось, что ее вид странным образом изменился. Теперь это был ветхий пожелтевший листок бумаги, на котором лишь с большим трудом можно было различить отдельные подробности. Но одновременно на ней появились и новые детали. Складки бумаги превратились в необозначенные доселе дороги, которые вели от леса к океану.
Это было странное ощущение. Возможно, что световые эффекты умирающего дня сыграли со мной нехорошую шутку, но на моих глазах строения бензоколонки мгновенно обветшали примерно лет на двадцать, а видавший виды автомобиль, над которым трудился механик китаец, обратился в сказочного дракона, неподвижно распростертого на бетонном полу мастерской.
Наваждение продолжалось не более двух секунд и исчезло вместе с последними лучами заходящего солнца. Через несколько минут наступила полная темнота. Не торопясь, я миновал небольшой поселок, автоматически продолжая держать курс на север.
Разумеется, никакой деревни, построенной из костей драконов, не существовало. Ее просто и быть не могло! Я не увидел ровным счетом ничего, кроме нескольких товарных складов, кое-как разбросанных по заросшей сорняками пустоши, и двух-трех индустриальных сооружений. Путаница грязных узких улочек с покосившимися домишками, часть которых действительно была построена на сваях, словно в ожидании наводнения апокалиптического масштаба. Обыкновенная захудалая деревушка, каких полным-полно в глухих уголках западного побережья.
Усталость давала о себе знать, но меньше всего мне хотелось провести ночь в придорожном мотеле. Время приближалось к полуночи, когда я, еле живой, наконец добрался до своего дома. Гусеница благополучно почивала в своем убежище. В гараже Филби все еще горел свет, поэтому, поставив автомобиль на обычное место, я отправился к нему. Мой сосед сидел на стуле, подперев подбородок руками, и меланхолически созерцал лежавшую перед ним голову дракона.
Мне оставалось только пожалеть о своем поспешном решении. Он ждал новостей о Сильвере, а мне нечего было ему сказать. Новости, а точнее, полное отсутствие таковых окончательно доконало его. Как я мог понять, он не спал уже двое суток.
Позднее мне стало известно, что Дженсен, посетивший Филби за несколько часов до меня, безуспешно пытался соблазнить его перспективой ожидавшегося этой ночью нового нашествия крабов, в числе которых мог оказаться и давно поджидаемый гигант, но Филби решительно отказался. Он хотел только одного: закончить работу над своим драконом.
Но работа не заладилась. Была ли причиной тому роковая ошибка в расчетах или просто какая-либо мелкая техническая неисправность, он не знал. Важно было одно: дракон не хотел оживать. Это была уже катастрофа.
Мне стало жаль его. Решительно высказавшись против предложения Дженсена, я посоветовал ему подождать до утра. Спешить все одно уже некуда. Разумеется, это было слабое утешение, но сейчас Филби хватался за соломинку. Мы так и просидели всю эту ночь, до самого утра, вспоминая минувшие дни и время от времени добродушно подшучивая над Дженсеном и его надеждами увидеть наконец гигантского краба.
Слов нет, в эту ночь прилив был действительно необычайно высоким, да и прибой трудился вовсю, но лично я весьма сомневался, что странные звуки, порой доносившиеся с пляжа, имели хоть какое-то отношение к явлению мифического монстра.
В последующие два дня погода практически не изменилась. Хуже того, ничто, похоже, и не предвещало ее скорой перемены к лучшему.
От Сильвера по-прежнему не поступало никаких вестей. Не лучше обстояло дело и с драконом Филби. Фактически, дело так и не сдвинулось с мертвой точки, хотя бедняга трудился не покладая рук. Редкие обнадеживающие симптомы, как правило, тут же сменялись периодами еще более горького разочарования. Сами по себе отдельные части чудовища представляли собой шедевр технической мысли, но стоило соединить их вместе, как они немедленно превращались в набор случайных предметов. К концу недели сотни таких фрагментов были разложены в строгом порядке на полу гаража, но дальше этого дело так и не продвинулось.
Филби пребывал в отчаянии.
К следующему вторнику все детали были систематизированы и убраны в пустые банки из-под кофе, этим и ограничился весь прогресс в монтаже летающего чудовища.
Я с тревогой наблюдал за Филби. За последние семь дней он провел в гараже меньше времени, чем за одни-единственные сутки предыдущей недели. Теперь вместо работы он благополучно спал в течение дня, прерывая это занятие только для того, чтобы поесть.
У меня оставалась последняя надежда на новое письмо от Сильвера. В конце концов, он должен был находиться где-то поблизости. Но, одновременно, я не без оснований опасался, что такое письмо сумеет лишь на время подогреть честолюбивые притязания Филби, а затем, в случае неудачи, неизбежно последует окончательный и безоговорочный крах.
1 2 3 4 5 6 7 8