М16 перешла на стрельбу очередями. На асфальт падали раненые и убитые, самые сообразительные безумцы, попрятавшись за машины, открыли ответный огонь.
* * *
Тролль задрожал от гнева: его колонну остановили! Конечно, это были всего-навсего люди, но они принадлежали ему ! Их мучения и смерть были приятны троллю, но не доставляли такого удовольствия, как мучения и смерть его противников. Он еще раз хлестнул их сознания бичом своей ненависти, заставляя идти вперед, несмотря ни на что.
* * *
— Они подходят ближе! — заорал Митчелл в микрофон, висевший у его рта. — Где, твою мать, национальная гвардия?!
Его машина, присев на простреленных шинах, догорала; патрульный автомобиль скрывали клубы черного дыма. Один из полицейских погиб, но капрал, лежа в трубе подземных коммуникаций, вел беглый огонь по толпе нападавших.
— Четыре-два, отходите! — закричал в трубку диспетчер.
— И как мы это сделаем? — рассмеялся Митчелл, наполняя опустевший магазин.
— Подкрепление на подходе, четыре-два! Держитесь!
— Больше болтать не могу, — сказал Митчелл и перекатился под автомобиль к Фармеру, непрерывно стреляя в сгущавшуюся темноту.
* * *
Когда наконец подтянулись бронетранспортеры М113 национальной гвардии, они обнаружили сорок один труп и девятнадцать раненых перед разгромленной заставой. Митчелл и Фармер лежали рядом. Митчелл сжимал в руке табельный пистолет с пустым магазином, а Фармер так и не выпустил свой дробовик, приклад которого был в крови и волосах врагов.
* * *
Эстон и Абернати смотрели, как подполковник Клара Дикл, командующая авиационной группой морской пехоты номер 200, прищурилась, вглядываясь в карту и прикидывая расстояние. Она вполголоса вела со своим тактиком таинственную, непонятную для посторонних беседу. Если они и боялись лететь в темноте над Аппалачами, то по виду их этого не было заметно.
А вот Абернати выглядел подавленным, и Эстон не мог его осуждать. Они не имели сведений о численности и вооружении противника. Они знали только, что Людмила считает атакуемый объект похожим на лагерь кангов. На основании этого они могут сделать кое-какие выводы. Но если она ошибается, эти выводы могут стоить им жизни.
Офицеров под началом Абернати было столько же, сколько в обычном батальоне, и они с самого начала знали, что времени на разработку плана операции у них будет в обрез. Но все-таки никто не ожидал такой спешки. Все офицеры держались на высоте, но каждый прекрасно понимал, насколько рискованным может оказаться оперативный план, составленный в таких условиях.
— Хорошо, адмирал, — произнесла наконец Дикл, — будем считать, что нужно сорок пять минут. Однако меня беспокоит выбор места для посадки, сэр.
— Я понимаю. — Эстон принялся перебирать листы крупномасштабной карты горы Шугарлоуф. — Вот здесь, пожалуй, лучшее место для приземления, подполковник, — сказал он.
Дикл с сомнением посмотрела на карту. Выбранная Эстоном посадочная площадка находилась на западном склоне горы, и ее контур явно не нравился подполковнику.
— Ясно, что приземлиться тут вы не сможете, — сказал Эстон. — Но прошлым летом здесь был пожар, и нет ничего, кроме травы и мелких кустиков. Вы зависните и сбросите нас тут, а дальше уж мы потопаем на своих двоих.
— А как же «Геркулесы», сэр? Мы не сможем выгрузить здесь бронетранспортеры.
— Даже если бы и могли, какой от них прок в этих условиях? Но вот в этом месте бронемашины нам понадобятся. — Эстон постучал по пересечению трассы NC-212 с дорогой, ведущей в долину. — Выгрузить их здесь будет непросто, но лучшей точки поблизости нет.
— Они окажутся слишком далеко от поля боя, сэр, — заметила Дикл.
— Это правда. И потому я хочу, чтобы вы действовали как можно более шумно. Сигнальные огни, прожектора, сирены — все на полную катушку. В бою толку от бронетехники будет немного, но она мне нужна. Причем до того, как пехота пойдет по склону. Если нам хоть чуть-чуть повезет, бронетранспортеры отвлекут противника от нашей высадки.
— Понятно. — Дикл снова нахмурилась, а потом кивнула. — С этим мы справимся. Просто хотелось бы высадить вас поближе к цели, сэр.
Предполагаемое место высадки находилось на расстоянии более тысячи ярдов по прямой от ближайшего конца дугообразной позиции врага. Дикл знала, насколько важна в такой ситуации каждая секунда, знала, что каждый из этих тысячи ярдов густо зарос лесом…
— Ничего, подполковник. — Эстон невесело улыбнулся. — Нам тоже хотелось бы прокатиться с комфортом до места назначения, но нельзя же и омлет сготовить, и яйца не разбить…
Негромкий стук в дверь заставил его замолчать. Он поднял голову: вошел офицер-связист из штаба Абернати.
— Сэр, губернатор Фарнам только что передумал насчет Восемьдесят второго полка, — доложил лейтенант. — Похоже, ситуация выходит из-под контроля.
— Черт побери! — негромко сказал Эстон.
* * *
— Значит, так…
Майор Абернати держал речь, обращаясь к своим офицерам.
— Я знаю, вы все слышали краем уха о том, что происходит по соседству. Должен вам сказать, что слухи соответствуют истине. По последним сообщениям идут ожесточенные бои на северной и северо-западной окраинах Ашвилла. Гвардейцы делают все, что в их силах, но ведь они воюют не с обычными мятежниками. Вам, разумеется, известно, в чем тут дело.
Он замолчал, вглядываясь в лица, на которых появилось выражение оскорбленной гордости. Странно, подумал майор, как бурно реагируют профессиональные американские военные на одну лишь мысль о том, что силы противника оказались на территории Америки… Он часто думал, что именно эта вера в недоступность Северной Америки для вражеского вторжения и отличает войска США от войск союзников. Она отдает наивностью и провинциальностью, но в то же время вливает в них силу. Укрепляет уверенность в себе. Возможно, даже делает высокомерными. Но, как бы то ни было, от одной мысли о том, что вторгшийся на землю Америки противник несет ответственность за смерть людей в американском городе, сердца военных переполняли гнев и почти физическая потребность ринуться в бой
— А теперь — кое-какие приятные новости, — спокойно продолжал Абернати. — Данные со спутников подтверждают наши предположения касательно местонахождения Гренделя.
Его слушатели заволновались.
— Мы выступаем сегодня ночью, господа.
Послышалось едва различимое одобрительное бормотание. Абернати сдержанно улыбнулся:
— Мы подготовили оперативный план. Я подчеркиваю: мы располагаем лишь отрывочной информацией, и, без сомнения, закон Мерфи рано или поздно сработает.
Кто-то хихикнул, и майор ухмыльнулся.
— Но мы — морские пехотинцы, господа. Когда нужно, мы поступим так, как поступаем всегда: приспособимся, найдем решение — и победим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
* * *
Тролль задрожал от гнева: его колонну остановили! Конечно, это были всего-навсего люди, но они принадлежали ему ! Их мучения и смерть были приятны троллю, но не доставляли такого удовольствия, как мучения и смерть его противников. Он еще раз хлестнул их сознания бичом своей ненависти, заставляя идти вперед, несмотря ни на что.
* * *
— Они подходят ближе! — заорал Митчелл в микрофон, висевший у его рта. — Где, твою мать, национальная гвардия?!
Его машина, присев на простреленных шинах, догорала; патрульный автомобиль скрывали клубы черного дыма. Один из полицейских погиб, но капрал, лежа в трубе подземных коммуникаций, вел беглый огонь по толпе нападавших.
— Четыре-два, отходите! — закричал в трубку диспетчер.
— И как мы это сделаем? — рассмеялся Митчелл, наполняя опустевший магазин.
— Подкрепление на подходе, четыре-два! Держитесь!
— Больше болтать не могу, — сказал Митчелл и перекатился под автомобиль к Фармеру, непрерывно стреляя в сгущавшуюся темноту.
* * *
Когда наконец подтянулись бронетранспортеры М113 национальной гвардии, они обнаружили сорок один труп и девятнадцать раненых перед разгромленной заставой. Митчелл и Фармер лежали рядом. Митчелл сжимал в руке табельный пистолет с пустым магазином, а Фармер так и не выпустил свой дробовик, приклад которого был в крови и волосах врагов.
* * *
Эстон и Абернати смотрели, как подполковник Клара Дикл, командующая авиационной группой морской пехоты номер 200, прищурилась, вглядываясь в карту и прикидывая расстояние. Она вполголоса вела со своим тактиком таинственную, непонятную для посторонних беседу. Если они и боялись лететь в темноте над Аппалачами, то по виду их этого не было заметно.
А вот Абернати выглядел подавленным, и Эстон не мог его осуждать. Они не имели сведений о численности и вооружении противника. Они знали только, что Людмила считает атакуемый объект похожим на лагерь кангов. На основании этого они могут сделать кое-какие выводы. Но если она ошибается, эти выводы могут стоить им жизни.
Офицеров под началом Абернати было столько же, сколько в обычном батальоне, и они с самого начала знали, что времени на разработку плана операции у них будет в обрез. Но все-таки никто не ожидал такой спешки. Все офицеры держались на высоте, но каждый прекрасно понимал, насколько рискованным может оказаться оперативный план, составленный в таких условиях.
— Хорошо, адмирал, — произнесла наконец Дикл, — будем считать, что нужно сорок пять минут. Однако меня беспокоит выбор места для посадки, сэр.
— Я понимаю. — Эстон принялся перебирать листы крупномасштабной карты горы Шугарлоуф. — Вот здесь, пожалуй, лучшее место для приземления, подполковник, — сказал он.
Дикл с сомнением посмотрела на карту. Выбранная Эстоном посадочная площадка находилась на западном склоне горы, и ее контур явно не нравился подполковнику.
— Ясно, что приземлиться тут вы не сможете, — сказал Эстон. — Но прошлым летом здесь был пожар, и нет ничего, кроме травы и мелких кустиков. Вы зависните и сбросите нас тут, а дальше уж мы потопаем на своих двоих.
— А как же «Геркулесы», сэр? Мы не сможем выгрузить здесь бронетранспортеры.
— Даже если бы и могли, какой от них прок в этих условиях? Но вот в этом месте бронемашины нам понадобятся. — Эстон постучал по пересечению трассы NC-212 с дорогой, ведущей в долину. — Выгрузить их здесь будет непросто, но лучшей точки поблизости нет.
— Они окажутся слишком далеко от поля боя, сэр, — заметила Дикл.
— Это правда. И потому я хочу, чтобы вы действовали как можно более шумно. Сигнальные огни, прожектора, сирены — все на полную катушку. В бою толку от бронетехники будет немного, но она мне нужна. Причем до того, как пехота пойдет по склону. Если нам хоть чуть-чуть повезет, бронетранспортеры отвлекут противника от нашей высадки.
— Понятно. — Дикл снова нахмурилась, а потом кивнула. — С этим мы справимся. Просто хотелось бы высадить вас поближе к цели, сэр.
Предполагаемое место высадки находилось на расстоянии более тысячи ярдов по прямой от ближайшего конца дугообразной позиции врага. Дикл знала, насколько важна в такой ситуации каждая секунда, знала, что каждый из этих тысячи ярдов густо зарос лесом…
— Ничего, подполковник. — Эстон невесело улыбнулся. — Нам тоже хотелось бы прокатиться с комфортом до места назначения, но нельзя же и омлет сготовить, и яйца не разбить…
Негромкий стук в дверь заставил его замолчать. Он поднял голову: вошел офицер-связист из штаба Абернати.
— Сэр, губернатор Фарнам только что передумал насчет Восемьдесят второго полка, — доложил лейтенант. — Похоже, ситуация выходит из-под контроля.
— Черт побери! — негромко сказал Эстон.
* * *
— Значит, так…
Майор Абернати держал речь, обращаясь к своим офицерам.
— Я знаю, вы все слышали краем уха о том, что происходит по соседству. Должен вам сказать, что слухи соответствуют истине. По последним сообщениям идут ожесточенные бои на северной и северо-западной окраинах Ашвилла. Гвардейцы делают все, что в их силах, но ведь они воюют не с обычными мятежниками. Вам, разумеется, известно, в чем тут дело.
Он замолчал, вглядываясь в лица, на которых появилось выражение оскорбленной гордости. Странно, подумал майор, как бурно реагируют профессиональные американские военные на одну лишь мысль о том, что силы противника оказались на территории Америки… Он часто думал, что именно эта вера в недоступность Северной Америки для вражеского вторжения и отличает войска США от войск союзников. Она отдает наивностью и провинциальностью, но в то же время вливает в них силу. Укрепляет уверенность в себе. Возможно, даже делает высокомерными. Но, как бы то ни было, от одной мысли о том, что вторгшийся на землю Америки противник несет ответственность за смерть людей в американском городе, сердца военных переполняли гнев и почти физическая потребность ринуться в бой
— А теперь — кое-какие приятные новости, — спокойно продолжал Абернати. — Данные со спутников подтверждают наши предположения касательно местонахождения Гренделя.
Его слушатели заволновались.
— Мы выступаем сегодня ночью, господа.
Послышалось едва различимое одобрительное бормотание. Абернати сдержанно улыбнулся:
— Мы подготовили оперативный план. Я подчеркиваю: мы располагаем лишь отрывочной информацией, и, без сомнения, закон Мерфи рано или поздно сработает.
Кто-то хихикнул, и майор ухмыльнулся.
— Но мы — морские пехотинцы, господа. Когда нужно, мы поступим так, как поступаем всегда: приспособимся, найдем решение — и победим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108