Так и будем. Так, давай пистолет. Покажу, как перезаряжать.
Энди протянул пистолет.
— Ага, прекрасно, — фыркнула Джоуди, — хотел выстрелить мне в живот?
— Извини, — поморщился от замечания Энди.
— Вот от такой тупости и гибнут люди. — Джоуди заметила, что отец за ними наблюдает. — Правильно, па?
— Верно. Рад, что ты обращаешь на это внимание. — И он переключил внимание на Шарон.
Шарон стояла чуть поодаль от машины, но достаточно близко, чтобы дотянуться до коробки с боеприпасами, стоящей на багажнике. Она вынимала оттуда длинные заостренные патроны и вжимала их большим пальцем в бананообразную обойму, сверкавшую хромом на солнце.
— Ух ты ж, — пробормотала Джоуди. — Ты только посмотри.
Энди послушался.
— Мать честная.
Джоуди взяла у него из руки пистолет. Следя за тем, чтобы он ни на кого не был направлен, она нажала кнопку фиксатора обоймы. Изящная черная обойма выскользнула из рукоятки на ладонь. — Наши лишь чуточку меньше, чем ее.
— Ты шутишь.
— Еще немного, и папа переведет меня на тридцать восьмой. Он считает, что мне нужно больше останавливающей силы. Сколько я ни пыталась его переубедить, но...
— Зачем же его отговаривать? Разве плохо иметь пистолет более крупного калибра?
— Да, но мне нравится этот, и я не хочу его менять. — Вставив полную обойму в пистолет, Джоуди защелкнула ее толчком ладони. — Смотри на меня, а не на нее. Потому что следующий раз я заставлю это делать тебя.
— Я и смотрю.
— О'кей. Ты должен убедиться, что обойма полностью вошла и зафиксировалась на месте. Затем ты толкаешь эту штучку-дрючку, и ползунок выталкивает и досылает в патронник верхний патрон. Смотри. — Она показала. — Теперь он заряжен и готов к стрельбе.
— Только на предохранителе, — добавил Энди, принимая пистолет у нее из рук.
— Правильно. Начинаешь усваивать.
Джоуди заметила, что отец стоял теперь ближе к Шарон. Они тихо о чем-то переговаривались, тогда как Шарон продолжала набивать обойму.
— Можно выходить на огневую позицию? — спросила она у отца.
— Валяйте, — ответил тот.
— Моей банки нет, — пожаловался Энди.
— Выбери другую, — посоветовала Джоуди. — Любую из четырех ближних.
— Стоять надо как-то по-особенному?
— Как тебе удобно. Лично я предпочитаю позу ткачихи.
— Что?
— Ничего. Расставь ноги и слегка согни в коленях, так чтобы стойка была твердой и устойчивой. Затем вытягивай руку и стреляй. Если хочешь по-настоящему хорошо прицелиться, можно использовать левую руку в качестве своеобразной подставки для правой, в которой держишь пистолет.
— Вот так?
— Ну да.
— Пли! — И он нажал на курок. Одна из банок подскочила вверх и отлетела назад. — Ура!
— Замечательно!
— Жаль, что не могу сделать так, чтобы она действительно улетела.
— Главное — попасть, а не то, как далеко отлетает.
— Да, но из этой пукалки даже не убьешь.
— Убить из нее можно с таким же успехом, как и из пушки Шарон.
— Да, да, конечно. Ежедневно и дважды в воскресенье. — Он снова выстрелил, но на этот раз промазал.
— Я не шучу. Я где-то читала, что профессиональные убийцы используют пистолеты двадцать второго калибра. Например, ими пользуются секретные израильские спецслужбы, которые ведут борьбу с террористами. На близком расстоянии двадцать второй не хуже других. К тому же это достаточно тихое оружие и, если поставить глушитель, почти беззвучное.
Энди выстрелил еще раз и попал в банку так, что она перевернулась, но не подскочила. Затем посмотрел на Джоуди.
— У тебя есть глушитель к нему?
— Их нельзя ставить. Запрещены законом.
— По телевизору их всегда показывают.
— Да, и по телевизору всегда ставят глушители на револьверы. Телевизионщики ни черта не смыслят в огнестрельном оружии. Вечно все путают. После сегодняшнего дня ты будешь замечать всю нелепицу, что бы ни смотрел.
— Правда?
— Конечно. Скоро сам убедишься. Ага.
Энди выстрелил и промахнулся.
— Это из-за тебя.
— Шарон сейчас будет стрелять.
Энди повернул голову в ее сторону.
— Необязательно останавливаться, — напомнила ему Джоуди. — Я все еще жду своей очереди, если ты не забыл.
— Не хочу пропустить, как будет стрелять Шарон.
Шарон посмотрела на них.
— Стреляй. Я подожду, пока ты отстреляешься.
Энди разрядил пистолет четырьмя быстрыми нажатиями на курок. От первого выстрела банка волчком отлетела назад. Следующие три были мимо, но все легли всего в нескольких дюймах от цели.
— Черт! — ругнулся он.
— Совсем неплохо, — возразила Джоуди. — Если бы вместо банки из-под пепси был преступник, все пули попали бы ему в грудь.
— Правда? — расцвел он. — Ура! Да, ты права.
— У всех в ушах затычки? — крикнула Шарон. — О'кей. Видите вон там торчащую сухую корягу? Там, перед бугром.
Джоуди отыскала ее глазами. Не очень крупная цель и на приличном расстоянии от самых дальних банок, установленных Шарон. Как ей показалось, высотой она была не более фута и ненамного толще ее руки. Похоже, это был пенек небольшого усохшего деревца.
— Ты видишь? — спросил у нее Энди.
— Да, а ты?
— Кажется, да.
— Хорошо, — произнесла Шарон. — Поехали. Ух, разнесу!
Отступив на несколько шагов в сторону, отец скомандовал:
— Пли!
Грохот выстрелов сотряс воздух.
Казалось, она стреляет так быстро, что даже не отпускает курок.
Под шквалом пуль коричневый пенек вздрагивал, и от него во все стороны разлетались щепки. Каждая пуля откалывала кусок от пенька, затем неслась дальше, взрывала пригорок и выбрасывала в воздух облачко пыли.
Отец смотрел не на цель. Он не сводил глаз с Шарон.
Джоуди взглянула на Энди: тот тоже смотрел на Шарон.
Зрелище было потрясающее: бейсболка повернута козырьком назад, винтовка вздрагивает при каждом выстреле и выбрасывает латунные блестки всякий раз, когда из дула вырывается огонь и белый дым. Шарон всем телом гасит отдачу, которая сотрясает ее резкими жесткими толчками, отчего вибрируют бедра, хотя Джоуди знала, что ноги у Шарон стоят так же крепко, как стволы дерева.
У нее действительно потрясный вид, подумала Джоуди. Не удивительно, что ребята пялятся на нее, как пара недоумков. Наверное, хотели бы находиться по другую сторону, чтобы видеть, что творится с ее грудями.
Стрельба прекратилась. Наступившая тишина показалась мертвой. Опустив винтовку, Шарон, прищурившись, стала всматриваться в даль.
— Мы будем называть тебя Рэмбо, — восхищенно произнес отец.
— Кажется, я прилично его изрешетила.
— Да от него и следа не осталось! — воскликнул Энди. Голос у него был возбужденный. — Можно мне попробовать?
— Может, позднее, — осадила его Шарон. — Сейчас тебе надо потренироваться с пистолетом.
— Шаг за шагом, — добавил отец.
— Но мне хочется что-нибудь разнести.
— Мы сотворили чудовище, — покачала головой Джоуди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Энди протянул пистолет.
— Ага, прекрасно, — фыркнула Джоуди, — хотел выстрелить мне в живот?
— Извини, — поморщился от замечания Энди.
— Вот от такой тупости и гибнут люди. — Джоуди заметила, что отец за ними наблюдает. — Правильно, па?
— Верно. Рад, что ты обращаешь на это внимание. — И он переключил внимание на Шарон.
Шарон стояла чуть поодаль от машины, но достаточно близко, чтобы дотянуться до коробки с боеприпасами, стоящей на багажнике. Она вынимала оттуда длинные заостренные патроны и вжимала их большим пальцем в бананообразную обойму, сверкавшую хромом на солнце.
— Ух ты ж, — пробормотала Джоуди. — Ты только посмотри.
Энди послушался.
— Мать честная.
Джоуди взяла у него из руки пистолет. Следя за тем, чтобы он ни на кого не был направлен, она нажала кнопку фиксатора обоймы. Изящная черная обойма выскользнула из рукоятки на ладонь. — Наши лишь чуточку меньше, чем ее.
— Ты шутишь.
— Еще немного, и папа переведет меня на тридцать восьмой. Он считает, что мне нужно больше останавливающей силы. Сколько я ни пыталась его переубедить, но...
— Зачем же его отговаривать? Разве плохо иметь пистолет более крупного калибра?
— Да, но мне нравится этот, и я не хочу его менять. — Вставив полную обойму в пистолет, Джоуди защелкнула ее толчком ладони. — Смотри на меня, а не на нее. Потому что следующий раз я заставлю это делать тебя.
— Я и смотрю.
— О'кей. Ты должен убедиться, что обойма полностью вошла и зафиксировалась на месте. Затем ты толкаешь эту штучку-дрючку, и ползунок выталкивает и досылает в патронник верхний патрон. Смотри. — Она показала. — Теперь он заряжен и готов к стрельбе.
— Только на предохранителе, — добавил Энди, принимая пистолет у нее из рук.
— Правильно. Начинаешь усваивать.
Джоуди заметила, что отец стоял теперь ближе к Шарон. Они тихо о чем-то переговаривались, тогда как Шарон продолжала набивать обойму.
— Можно выходить на огневую позицию? — спросила она у отца.
— Валяйте, — ответил тот.
— Моей банки нет, — пожаловался Энди.
— Выбери другую, — посоветовала Джоуди. — Любую из четырех ближних.
— Стоять надо как-то по-особенному?
— Как тебе удобно. Лично я предпочитаю позу ткачихи.
— Что?
— Ничего. Расставь ноги и слегка согни в коленях, так чтобы стойка была твердой и устойчивой. Затем вытягивай руку и стреляй. Если хочешь по-настоящему хорошо прицелиться, можно использовать левую руку в качестве своеобразной подставки для правой, в которой держишь пистолет.
— Вот так?
— Ну да.
— Пли! — И он нажал на курок. Одна из банок подскочила вверх и отлетела назад. — Ура!
— Замечательно!
— Жаль, что не могу сделать так, чтобы она действительно улетела.
— Главное — попасть, а не то, как далеко отлетает.
— Да, но из этой пукалки даже не убьешь.
— Убить из нее можно с таким же успехом, как и из пушки Шарон.
— Да, да, конечно. Ежедневно и дважды в воскресенье. — Он снова выстрелил, но на этот раз промазал.
— Я не шучу. Я где-то читала, что профессиональные убийцы используют пистолеты двадцать второго калибра. Например, ими пользуются секретные израильские спецслужбы, которые ведут борьбу с террористами. На близком расстоянии двадцать второй не хуже других. К тому же это достаточно тихое оружие и, если поставить глушитель, почти беззвучное.
Энди выстрелил еще раз и попал в банку так, что она перевернулась, но не подскочила. Затем посмотрел на Джоуди.
— У тебя есть глушитель к нему?
— Их нельзя ставить. Запрещены законом.
— По телевизору их всегда показывают.
— Да, и по телевизору всегда ставят глушители на револьверы. Телевизионщики ни черта не смыслят в огнестрельном оружии. Вечно все путают. После сегодняшнего дня ты будешь замечать всю нелепицу, что бы ни смотрел.
— Правда?
— Конечно. Скоро сам убедишься. Ага.
Энди выстрелил и промахнулся.
— Это из-за тебя.
— Шарон сейчас будет стрелять.
Энди повернул голову в ее сторону.
— Необязательно останавливаться, — напомнила ему Джоуди. — Я все еще жду своей очереди, если ты не забыл.
— Не хочу пропустить, как будет стрелять Шарон.
Шарон посмотрела на них.
— Стреляй. Я подожду, пока ты отстреляешься.
Энди разрядил пистолет четырьмя быстрыми нажатиями на курок. От первого выстрела банка волчком отлетела назад. Следующие три были мимо, но все легли всего в нескольких дюймах от цели.
— Черт! — ругнулся он.
— Совсем неплохо, — возразила Джоуди. — Если бы вместо банки из-под пепси был преступник, все пули попали бы ему в грудь.
— Правда? — расцвел он. — Ура! Да, ты права.
— У всех в ушах затычки? — крикнула Шарон. — О'кей. Видите вон там торчащую сухую корягу? Там, перед бугром.
Джоуди отыскала ее глазами. Не очень крупная цель и на приличном расстоянии от самых дальних банок, установленных Шарон. Как ей показалось, высотой она была не более фута и ненамного толще ее руки. Похоже, это был пенек небольшого усохшего деревца.
— Ты видишь? — спросил у нее Энди.
— Да, а ты?
— Кажется, да.
— Хорошо, — произнесла Шарон. — Поехали. Ух, разнесу!
Отступив на несколько шагов в сторону, отец скомандовал:
— Пли!
Грохот выстрелов сотряс воздух.
Казалось, она стреляет так быстро, что даже не отпускает курок.
Под шквалом пуль коричневый пенек вздрагивал, и от него во все стороны разлетались щепки. Каждая пуля откалывала кусок от пенька, затем неслась дальше, взрывала пригорок и выбрасывала в воздух облачко пыли.
Отец смотрел не на цель. Он не сводил глаз с Шарон.
Джоуди взглянула на Энди: тот тоже смотрел на Шарон.
Зрелище было потрясающее: бейсболка повернута козырьком назад, винтовка вздрагивает при каждом выстреле и выбрасывает латунные блестки всякий раз, когда из дула вырывается огонь и белый дым. Шарон всем телом гасит отдачу, которая сотрясает ее резкими жесткими толчками, отчего вибрируют бедра, хотя Джоуди знала, что ноги у Шарон стоят так же крепко, как стволы дерева.
У нее действительно потрясный вид, подумала Джоуди. Не удивительно, что ребята пялятся на нее, как пара недоумков. Наверное, хотели бы находиться по другую сторону, чтобы видеть, что творится с ее грудями.
Стрельба прекратилась. Наступившая тишина показалась мертвой. Опустив винтовку, Шарон, прищурившись, стала всматриваться в даль.
— Мы будем называть тебя Рэмбо, — восхищенно произнес отец.
— Кажется, я прилично его изрешетила.
— Да от него и следа не осталось! — воскликнул Энди. Голос у него был возбужденный. — Можно мне попробовать?
— Может, позднее, — осадила его Шарон. — Сейчас тебе надо потренироваться с пистолетом.
— Шаг за шагом, — добавил отец.
— Но мне хочется что-нибудь разнести.
— Мы сотворили чудовище, — покачала головой Джоуди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104