Но что поразило на всю жизнь Астиага в царских дворцах — это огромные каменные быки с человеческими головами. Они глядели каменными глазами на мидийцев, когда те поднимались к дворцу; они разглядывали их со всех сторон так, что по спине шел холод. И когда мидийцы все-таки вошли в ворота дворца, эти каменные — Астиаг клялся в этом! — сразу шагнули вперед.
Но ничто не остановило мидийцев. Они разрушали, жгли, убивали!
— Неужели одно мидийское войско сделало это?
— Нет, не одно мидийское. С нами были и вавилоняне. Но без нас Вавилон не победил бы. А кроме того, пошел разброд в самой Ассирии. Начали бунтовать рабы. Вышли из повиновения покоренные народы. Это помогло нам. А почему так случилось? Слабые были цари. Надо бы еще крепче держать рабов. Не щадить. Народ должен бояться царя! Трепетать должен перед царем! Воля царя — воля богов, а народ — прах, который он попирает ногой! Вот как надо!
«Вот как не надо, — думал Кир, слушая это, — только безумные в своей жестокости правители поступают так. Страхом и ненавистью не укрепить царства».
О жестокости ассирийских царей Кир наслышался довольно. Даже просвещенный царь Ашшурбанипал своей рукой выкалывал пленным глаза и сажал людей на кол…
«Нет, — думал Кир, — не о казнях надо думать, а о том, чтобы покоренному народу жилось хорошо и спокойно под твоей рукой. Тогда не будет у царя врагов в тылу. Надо, чтобы нивы были засеяны и сады наполнялись плодами. Только безумные правители разоряют землю, принадлежащую им».
»…Поднимается на тебя, Ниневия, рушительный молот… — писал о конце города Ниневии древний автор, — по улицам несутся конницы, они гремят на площадях. Блеск от них, как от огня, они сверкают, как молнии. Врата речные отворяются, и рушится дворец… Захватывайте серебро, захватывайте золото, нет предела искусным изделиям и множеству драгоценной утвари!
Ниневия опустошена, разорена и разграблена… Горе кровавому городу, он весь полон обмана и убийств, в нем не прекращается разбой.
Слышится хлопанье бича, стук вертящихся колес, ржание коней и грохот скачущих колесниц… «
Так же, упиваясь воспоминаниями о разгромах и разрушениях, рассказывал о походе в Ассирию и Астиаг.
— Теперь там тишина. Песок заносит развалины. Только смерчи гуляют там, где было проклятое «логово львов», — Ниневия. Но еще шумит Вавилон! Киаксар, мой отец, разрушил Ниневию. Я, Астиаг, его сын, — мне предстояло разрушить Вавилон! А ты, глупейший, бессовестнейший, разве можешь ты сделать то, что сделал бы я?
«Я сделаю то, что сделал бы ты, — думал Кир, — но не так, как сделал бы ты. Кому польза от развалин и заросших бурьяном полей? Не себе ли самому враг тот властитель, который опустошает покоренную им страну?»
И каждый раз при этом он вспоминал разговор с Крезом.
»…— Эти солдаты — что они делают?
— Грабят твой город!
— Нет. Не мой город разоряют они… Расхищают они твое достояние!»
«Ты прав, старый мудрый Крез. Ты прав!»
Кир обдумывал поход в Вавилонию. И готовил войска.
ВАВИЛОН — «ВОРОТА БОГА»
Уходя от Армении, горный хребет Тавр поднимается все выше и выше. Здесь, в горной стране, возникают могучие реки Тигр и Евфрат. То сближаясь, то отходя друг от друга, мчат они свои глубокие бурные воды через всю равнину Месопотамии до самого Персидского залива.
Горный хребет с вершиной Загрос стоит над обширной равниной Междуречья, отделяя Мидию от Вавилона. Равнина эта жаркая, сухая. Дождей почти нет. Солнце палит свирепо и неотвратимо. И если бы не эти две реки — Тигр и Евфрат, широко несущие свои воды, — если бы не эти реки, спасающие равнину разливами и плодородным илом, здесь была бы пустыня, гибель и смерть…
Реки разливались широко, удобряя поля. Вода поднималась на двадцать локтей до уровня высоких берегов и на двадцать локтей сверх берегов. Каналы, которыми была изрезана равнина, наполнялись водой и потом долго светились ярко-синими бороздами на красной земле. Землю засевали, не давая ей высохнуть. Особой обработки эта земля не требовала, а урожаи давала богатые. Древнегреческий географ и историк Страбон рассказывает, что рис там «стоял в воде до четырех локтей высоты с множеством колосьев и зерен».
Сеяли пшеницу, ячмень, босмор — хлебный злак, помельче пшеницы, которым вавилоняне очень дорожили. После обмолота они поджаривали зерно, а прежде давали клятву, что не вынесут с тока неподжаренного зерна, — они не хотели вывозить семена босмора в другие страны.
Во время разлива воду накапливали в больших цистернах, специально для этого устроенных. А потом, когда наступала засуха, спускали ее на поля.
Урожаи были такие обильные, такие богатые, что хватало зерна и людям, и скоту, и на продажу, и на обмен. Хлеб меняли на металлы, на камень, на дерево, потому что ни металлов, ни камня, ни дерева в Междуречье не было.
В Вавилонии разводили скот — овец, ослов, коров. Стада их бродили по склонам гор, по болотам и низинам, где земля не засевалась. Пастушьи поселки давали стране молоко, масло, творог. Искусные мастера-кожевники выделывали кожи.
По берегам рек селились рыбаки. Улов рыбы был обильным. Рыбу сушили, перемалывали в муку, кормили ею скот, продавали… Рыбаки на своих связанных из тростника и обмазанных смолой суденышках уходили далеко вниз по рекам, до самого Персидского залива…
Высокий густой тростник, щедро растущий по берегам рек, был незаменим в жизни народа, жившего в Вавилонии. Тростник был и топливом, и подстилкой скоту. Из тростника плели корзины. Делали горшки для варки пищи — плели из тростника и покрывали глиной. Тростником, мелко нарубленным, кормили скот. Даже дома строили из тростниковых вязанок, складывали стены и обмазывали глиной для крепости. Покрывали дома тоже тростником. Или просто строили из тростника шалаши.
В этой широкой равнине на реке Евфрат стоял древний город Вавилон, или «Ворота бога», как называли его вавилоняне.
Вавилон окружали крепкая высокая стена и большой ров, наполненный водой.
»…Копая ров, рабочие в то же время выделывали кирпичи из вынимаемой земли; приготовивши достаточное количество кирпичей, обжигали их в печках. Цементом служил им горячий асфальт, а через каждые тридцать рядов кирпича они закладывали в стене ряд тростниковых плетенок; укрепляли сначала края рва, а потом таким же способом возводили и самую стену. На стене по обоим краям ее поставлены были одноярусные башни, одна против другой, в середине между башнями оставался проезд для четверки лошадей. Стена имеет кругом сто ворот, сделанных целиком из меди, с медными косяками и перекладинами» — так рассказывает Геродот о постройке вавилонской стены.
Вавилон стоял по обоим берегам Евфрата — огромный четырехугольник в двадцать два километра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34