Игорь напрягся от предощущения темного, бессмысленного ужаса, и тут же сработала подсознательная психологическая защита, подкидывая простейшее и нужнейшее сейчас объяснение: «Бред… безумие!»
«Если это безумие, – родилась в голове провокационная мысль, – то тебе просто надо открыть глаза и убедиться, что оно прошло!»
«И открою!» – сказал сам себе Вихров.
Однако, прежде чем осуществить принятое решение, он внимательно прислушался к собственным ощущениям. Судя по всему, сейчас его организм должен был быть в полном порядке! Боли не чувствовалось ни в одной точке тела, более того, он ощущал себя необычайно свежим, отдохнувшим, голова была ясной, готовой четко реагировать на любые, самые неожиданные задачи и… загадки. Игорь глубоко вдохнул и почувствовал, как вздымается его грудь, как чувствует этот вдох его тело… Хотя на одно-единственное странное мгновение ему вдруг подумалось, что вдох этот вовсе ему и не нужен, что он вообще может обойтись без воздуха! Тем не менее, не обращая внимания на это фантомное ощущение, он рывком сел на постели и открыл наконец глаза.
Каюту слабо освещал тусклый синий свет ночника, однако это «ночное» освещение показалось ему необыкновенно ярким, позволяющим рассмотреть буквально любую, самую мелкую Деталь интерьера. Впрочем, Вихров не стал осматривать свою каюту, гораздо больше его интересовало его собственное тело.
Игорь опустил глаза на свои, чувствующиеся совершенно обычными, ноги и увидел… свои совершенно обычные ноги – светлая кожа, покрытая светлыми же редкими волосками, самые обычные колени. Он пошевелил пальцами ног, которые прекрасно чувствовал и отлично видел. С ногами все было в полном порядке. Игорь вытянул вперед руки и убедился, что руки его также самые обычные человеческие, мужские…
«Бред и безумие!..» – снова с гораздо большей уверенностью подумал Вихров и встал на ноги. Чуть постояв, убедившись, что вполне владеет своим телом, он шагнул к легкой переборке, отделяющей каюту от туалета, и отодвинул ее в сторону. В туалетной нише мгновенно вспыхнул свет… Игорь шагнул внутрь и взглянул в небольшое полиольстальное зеркало, укрепленное на стене.
Из глубины полированного металлопластика на него смотрело совершенно незнакомое лицо!
На мгновение у Вихрова мелькнула мысль: «Может быть, я просто забыл, как выгляжу?! Забыл собственное лицо?!»
И тут же он растерянно осознал, что действительно не помнит собственного лица. Однако то, что он видел в зеркале, не могло быть его изображением. Ну… например, он точно помнил, что глаза у него были зеленовато-карие, причем зеленоватый оттенок был достаточно ярок. А теперь?.. Из зеркала на него с пристальным прищуром таращились странные ярко-бирюзовые глазищи…
В этот момент он вдруг услышал за дверью своей каюты приближающиеся шаги. Подходили двое и, как сразу же определил Игорь, направлялись они именно к нему!
Он не стал объяснять сам себе, откуда в нем такая непоколебимая уверенность, вместо этого, сделав быстрый шаг назад, он задернул штору туалетной ниши и коротким броском занял свое место в кровати. Прикрыв глаза, он замер, легким усилием заставив собственное сердце биться спокойно, размеренно.
Спустя мгновение шаги замерли перед его дверью и сразу же раздался короткий щелчок электронного замка.
Дверь распахнулась, и… Игорь вдруг понял, что он отлично видит сквозь закрытые веки!
В каюту вошли двое. В первом Вихров сразу же узнал Виталия Кокошко, первого ассистента главного врача «Одиссея». Сопровождал его молодой совсем парень с нашивками медицинской службы на рукаве комбинезона.
Кокошко подошел к изголовью кровати и пробежал пальцами по панели небольшого прибора, прикрепленного к переборке прямо над головой Игоря. Прибор пару раз сухо щелкнул и из него медленно выполз небольшой кусок писчего пластика. Виталий Сергеевич с минуту изучал информацию, выданную прибором, а затем протянул своему спутнику и начал тихо ему объяснять:
– Капитан Игорь Вихров, третий ассистент нуль-навигатора. Он первый из пострадавших от этой эпидемии. Находится в бессознательном состоянии уже сто тридцать шесть дней. Я специально пригласил вас сюда, чтобы вы убедились, что он не потерял человеческого облика, хотя, надо признать, его внешность серьезно изменилась! Но, как видите, и диагностика подтверждает, что его организм вполне… э-э-э… человеческий, и все его функции и отправления находятся почти в норме.
Спутник Кокошко поднял взгляд от изучаемой им записки и возразил, хотя и с явной долей уважения:
– Вы, Виталий Сергеевич, считаете, что эти вот… – он тряхнул листочком, зажатым в руке, – …данные – нормальная человеческая диагностика? Вы считаете, что температура тела сорок три и четыре нормальна? А состав крови? Неужели вы будете утверждать, что такой состав нормален для человека? Посмотрите на ритмы работы сердца!.. – Молодой врач явно не мог сдержать нарастающего волнения и перешел почти на крик. – Вы что, не видите, что работа его сердца за последние сутки нарушалась трижды? Посмотрите, вот и вот! – Он ткнул пальцем в короткие строчки на листке. – Получается, что почти четыре часа его сердце вообще не билось!!!
Кокошко предостерегающе поднял руку, и его молодой спутник, бросив испуганный взгляд на Вихрова, смолк.
Виталий Сергеевич устало потер виски и снова тихо заговорил:
– В то время, на которое вы указываете, я как раз был здесь. Можете мне поверить, больной находился в совершенно нормальном состоянии, дышал довольно спокойно, хоть и не глубоко, никаких конвульсий, никаких болевых ощущений, даже автоматика реанимации не сработала…
От изумления у молодого врача округлились глаза и приоткрылись губы:
– Как не сработала? Он же умирал… умер!..
– Как видите, нет, – пожал плечами Кокошко. – Не умер и не собирается умирать!
Он немного помолчал, а затем все так же тихо, но с большей проникновенностью произнес:
– Поймите, Вадим, мы столкнулись с совершено неизвестным заболеванием!.. Мы пока что не знаем даже, каким образом оно распространяется и распространяется ли вообще – ведь среди заболевших только те, кто спускался на Гвендлану или контактировал с гвендландцами. Да и из числа таких… контактеров заболели не все, ваш покорный слуга, как вы знаете, тоже имел контакты с тем… мальчишкой! Не торопитесь делать выводы на базе своего прошлого опыта, не лишайте человека права… оставаться человеком!.. Ведь мы даже не можем сказать уверенно, что это действительно… заболевание!..
– Но, Виталий Сергеевич, – перебил Кокошко молодой врач, – вы же видели, во что превращаются… превратились заболевшие десантники! Разве их можно назвать людьми? Вы видели Строя? Вы видели Набса и Когана?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
«Если это безумие, – родилась в голове провокационная мысль, – то тебе просто надо открыть глаза и убедиться, что оно прошло!»
«И открою!» – сказал сам себе Вихров.
Однако, прежде чем осуществить принятое решение, он внимательно прислушался к собственным ощущениям. Судя по всему, сейчас его организм должен был быть в полном порядке! Боли не чувствовалось ни в одной точке тела, более того, он ощущал себя необычайно свежим, отдохнувшим, голова была ясной, готовой четко реагировать на любые, самые неожиданные задачи и… загадки. Игорь глубоко вдохнул и почувствовал, как вздымается его грудь, как чувствует этот вдох его тело… Хотя на одно-единственное странное мгновение ему вдруг подумалось, что вдох этот вовсе ему и не нужен, что он вообще может обойтись без воздуха! Тем не менее, не обращая внимания на это фантомное ощущение, он рывком сел на постели и открыл наконец глаза.
Каюту слабо освещал тусклый синий свет ночника, однако это «ночное» освещение показалось ему необыкновенно ярким, позволяющим рассмотреть буквально любую, самую мелкую Деталь интерьера. Впрочем, Вихров не стал осматривать свою каюту, гораздо больше его интересовало его собственное тело.
Игорь опустил глаза на свои, чувствующиеся совершенно обычными, ноги и увидел… свои совершенно обычные ноги – светлая кожа, покрытая светлыми же редкими волосками, самые обычные колени. Он пошевелил пальцами ног, которые прекрасно чувствовал и отлично видел. С ногами все было в полном порядке. Игорь вытянул вперед руки и убедился, что руки его также самые обычные человеческие, мужские…
«Бред и безумие!..» – снова с гораздо большей уверенностью подумал Вихров и встал на ноги. Чуть постояв, убедившись, что вполне владеет своим телом, он шагнул к легкой переборке, отделяющей каюту от туалета, и отодвинул ее в сторону. В туалетной нише мгновенно вспыхнул свет… Игорь шагнул внутрь и взглянул в небольшое полиольстальное зеркало, укрепленное на стене.
Из глубины полированного металлопластика на него смотрело совершенно незнакомое лицо!
На мгновение у Вихрова мелькнула мысль: «Может быть, я просто забыл, как выгляжу?! Забыл собственное лицо?!»
И тут же он растерянно осознал, что действительно не помнит собственного лица. Однако то, что он видел в зеркале, не могло быть его изображением. Ну… например, он точно помнил, что глаза у него были зеленовато-карие, причем зеленоватый оттенок был достаточно ярок. А теперь?.. Из зеркала на него с пристальным прищуром таращились странные ярко-бирюзовые глазищи…
В этот момент он вдруг услышал за дверью своей каюты приближающиеся шаги. Подходили двое и, как сразу же определил Игорь, направлялись они именно к нему!
Он не стал объяснять сам себе, откуда в нем такая непоколебимая уверенность, вместо этого, сделав быстрый шаг назад, он задернул штору туалетной ниши и коротким броском занял свое место в кровати. Прикрыв глаза, он замер, легким усилием заставив собственное сердце биться спокойно, размеренно.
Спустя мгновение шаги замерли перед его дверью и сразу же раздался короткий щелчок электронного замка.
Дверь распахнулась, и… Игорь вдруг понял, что он отлично видит сквозь закрытые веки!
В каюту вошли двое. В первом Вихров сразу же узнал Виталия Кокошко, первого ассистента главного врача «Одиссея». Сопровождал его молодой совсем парень с нашивками медицинской службы на рукаве комбинезона.
Кокошко подошел к изголовью кровати и пробежал пальцами по панели небольшого прибора, прикрепленного к переборке прямо над головой Игоря. Прибор пару раз сухо щелкнул и из него медленно выполз небольшой кусок писчего пластика. Виталий Сергеевич с минуту изучал информацию, выданную прибором, а затем протянул своему спутнику и начал тихо ему объяснять:
– Капитан Игорь Вихров, третий ассистент нуль-навигатора. Он первый из пострадавших от этой эпидемии. Находится в бессознательном состоянии уже сто тридцать шесть дней. Я специально пригласил вас сюда, чтобы вы убедились, что он не потерял человеческого облика, хотя, надо признать, его внешность серьезно изменилась! Но, как видите, и диагностика подтверждает, что его организм вполне… э-э-э… человеческий, и все его функции и отправления находятся почти в норме.
Спутник Кокошко поднял взгляд от изучаемой им записки и возразил, хотя и с явной долей уважения:
– Вы, Виталий Сергеевич, считаете, что эти вот… – он тряхнул листочком, зажатым в руке, – …данные – нормальная человеческая диагностика? Вы считаете, что температура тела сорок три и четыре нормальна? А состав крови? Неужели вы будете утверждать, что такой состав нормален для человека? Посмотрите на ритмы работы сердца!.. – Молодой врач явно не мог сдержать нарастающего волнения и перешел почти на крик. – Вы что, не видите, что работа его сердца за последние сутки нарушалась трижды? Посмотрите, вот и вот! – Он ткнул пальцем в короткие строчки на листке. – Получается, что почти четыре часа его сердце вообще не билось!!!
Кокошко предостерегающе поднял руку, и его молодой спутник, бросив испуганный взгляд на Вихрова, смолк.
Виталий Сергеевич устало потер виски и снова тихо заговорил:
– В то время, на которое вы указываете, я как раз был здесь. Можете мне поверить, больной находился в совершенно нормальном состоянии, дышал довольно спокойно, хоть и не глубоко, никаких конвульсий, никаких болевых ощущений, даже автоматика реанимации не сработала…
От изумления у молодого врача округлились глаза и приоткрылись губы:
– Как не сработала? Он же умирал… умер!..
– Как видите, нет, – пожал плечами Кокошко. – Не умер и не собирается умирать!
Он немного помолчал, а затем все так же тихо, но с большей проникновенностью произнес:
– Поймите, Вадим, мы столкнулись с совершено неизвестным заболеванием!.. Мы пока что не знаем даже, каким образом оно распространяется и распространяется ли вообще – ведь среди заболевших только те, кто спускался на Гвендлану или контактировал с гвендландцами. Да и из числа таких… контактеров заболели не все, ваш покорный слуга, как вы знаете, тоже имел контакты с тем… мальчишкой! Не торопитесь делать выводы на базе своего прошлого опыта, не лишайте человека права… оставаться человеком!.. Ведь мы даже не можем сказать уверенно, что это действительно… заболевание!..
– Но, Виталий Сергеевич, – перебил Кокошко молодой врач, – вы же видели, во что превращаются… превратились заболевшие десантники! Разве их можно назвать людьми? Вы видели Строя? Вы видели Набса и Когана?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119