Глауен решил, что для пользы дела все же надо сейчас же продлить свет на эти таинственные обстоятельства и заговорил с напряжением и неохотой:
— Вполне возможно, что замечание Клайти гораздо серьезней, чем вам кажется.
— Неужели? — Вскинулся Вук. — Выкладывай, что тебе известно.
— Я знаю только, что замечание Клайти действительно очень серьезно. А еще серьезнее то, что Джулиан шныряет по всему миру по каким-то «важным делам».
— Ну, как обычно, весь мир знает обо всем, и только Бюро Б блуждает в потемках, — вздохнул Вук.
— Но позвольте вас попросить, Глауен Клаттук, выразиться несколько яснее, — предложил Эгон.
— Конечно, я должен. Я не сделал этого сразу, поскольку меня просили о полной конфиденциальности.
— Конфиденциальности от начальства? — взревел Вук. — Ты что, и впрямь считаешь, что знаешь все лучше нас?
— Вовсе нет, сэр. Я только соглашаюсь с моим респондентом в том, что секретность всегда идет всем на пользу.
— Ага! И кто же это такой осторожный респондент?
— Что ж… Это Уэйнесс.
— Уэйнесс?!
— Да. Сейчас она на Земле, как вам известно.
— Продолжай.
— Если говорить коротко, то суть в следующем. Уэйнесс еще в прошлый свой визит к Пири Тамму, обнаружила, что Хартия пропала, и никто нигде не может ее найти. Шестьдесят лет назад тогдашний секретарь Общества по имени Фронс Нисфит тихо надул все Общество и продал все имеющие какую-либо ценность документы коллекционерам-антикварам. В число этих проданных документов, получается, входила и Хартия. Теперь Уэйнесс надеется найти следы этой сделки и считает, что ей будет легче действовать, если никто не будет ничего знать о пропаже.
— Звучит вполне разумно, — подтвердил Шард. — Но не слишком ли большую ответственность она берет на себя?
— Как бы то ни было, это ее решение. Но, скорее всего, о пропаже прекрасно осведомлена и Смонни. И более того, осведомлена гораздо полнее.
— Рассказывайте дальше.
— Концы могли обнаружиться у коллекционера по имени Флойд Сванер, но он умер и оставил все свое имущество внуку Эустасу Чилку. Смонни уже давно выслеживает Чилка, она вытащила его на Розалию с помощью Намура, и там всяческими путями пыталась узнать, где может быть спрятана Хартия. Но безуспешно. Тогда она приказала похитить Чилка, привезти его на Шатторак и там заставила подписать бумаги на передачу ей всего его имущества. Получается, что дело приняло самый серьезный оборот, раз уж в него вмещалась Смонни со своими пособниками.
— Но Клайти? Откуда знает она?
— Я думаю, надо еще раз допросить Каткара, — предположил Глауен.
Эгон вызвал горничную и приказал привести Каткара из той комнаты, что была временно ему отведена.
Бывший тюремный повар появился немедленно и остановился в дверях, с любопытством оглядывая собравшихся. Он как следует причесался, и надел приличный темный костюм в консервативном духе старой Штромы. Черные глаза его вызывающе блестели.
— Ну, что на этот раз, господа? Я уже сказал вам все, что знал, остальные вопросы будут пустым сотрясанием воздуха.
— Садитесь, Руфо, — предложил Эгон. — Может быть, сначала стакан вина?
Каткар сел, но от вина решительно отказался.
— Я пью очень мало.
— Мы надеемся, что вы поможете нам пролить свет на некие странные обстоятельства, связанные с Клайти Варден.
— Не могу представить, что еще рассказать вам.
— В вашем разговоре с мадам Зигони поднимался ли вопрос об Эустасе Чилке?
— Такое имя не упоминалось.
— А имя Сванер?
— Тоже не слышал.
— Странно, — протянул Вук.
— Или Клайти, или Бохост непременно имеют отношения с сестрой Смонни Спанчеттой, здесь, на Араминте. Это вам известно?
Руфо Каткар изобразил задумчивость.
— Джулиан разговаривал с кем-то на Станции, но кто это — мне неизвестно. Правда, имя «Спанчетта» я слышал, но не помню при каких обстоятельствах. Ах, да! Джулиан был очень возбужден, и Клайти сказала: «Я надеюсь, ты займешься этим делом как следует, оно имеет большую важность» или что в таком духе. Потом она увидела, что я рядом и прекратила этот разговор.
— Еще что-нибудь?
— Джулиан отбыл немедленно после этого разговора.
— Благодарим, Руфо.
— Это все, что вы хотели?
— В данный момент — да.
Каткар вышел, а Глауен решительно сказал:
— Разумеется, Спанчетта показала Джулиану те письма, что писала мне Уэйнесс. Там она не говорит о Хартии впрямую, но пишет так, что Спанчетте было о чем задуматься.
— Но зачем ей было показывать эти письма Джулиану? Вот в чем вопрос? — удивился Эгон.
— Если бы она захотела информировать Смонни, то сделала бы это через Намура. Значит, в данном случае Клайти была боле удобна, — попытался рассудить Шард.
Глауен встал.
— Я должен отбыть немедленно, сэр, — обратился он к Вуку.
— Хм. К чему такая спешка?
— Это не спешка, сэр Операция на Шаттораке прошла успешно, но теперь есть не менее важные и срочные дела.
— Все твои дела отменятся. Я поручаю тебе особое задание — ты должен отправиться на Землю как можно скорее и до конца прояснить все, о чем мы здесь только что говорили.
— Отлично, сэр. Это совпадает с моими желаниями.
— И моими, — буркнул Вук.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ

I
Уэйнесс прибыла в космопорт Старой Земли Гранд-Фьямурьес на борту космического судна «Цафоросия Наяд» и отправилась прямо в «Волшебные Ветры» — резиденцию своего дяди Пири Тамма в Йисинджесе, неподалеку от деревушки Тиренс, в пятидесяти милях к югу от Шиллави.
К дому она приближалась в полной нерешительности, совершенно не представляя себе, какой прием ее ожидает. Все еще очень живо вспоминался прошлый ее визит в эти края. «Волшебные Ветры» являли собой старинное поместье с домом из темного камня, странным, неуклюжим, но все же удобным, окруженным десятком массивных деодаров. В нем в последнее время вот уже многие десятилетия жил Пири Тамм, вдовец вместе с двумя своими дочерьми — Шалис и Мойрой. Обе были старше Уэйнесс и обе вели в этих краях весьма светскую жизнь. Еще «Волшебные Ветры» отличались обилием коридорчиков, переходиков, всевозможных кладовочек, садиков, интимных кабинетиков для ужинов, вечеринок, встреч и проводов гостей, и все это при непременном наличии роскошного зала для проведения пикников и ежегодного костюмированного бала. Сам Пири Тамм всегда держался гордо и корректно, говорил веско, действовал быстро и решительно, и в то же время был человеком, по сути, очень добрым. Мило с Уэйнесс всегда находили в нем щедрого хозяина, хотя и приверженного старинными церемониям.
Во время же своего последнего визита в «Ветры» Уэйнесс обнаружила немало перемен: сестры вышли замуж и уехали, Пири жил теперь один, если не считать пары слуг, и большой старый дом казался неестественно тихим и пустым. Да и сам Пири как-то весь высох и поседел;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117