ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Ублюдки! Ублюдки!
Потом он повернулся и побежал.
В домах горел свет, и Кукушата выходили посмотреть, кто смутил их покой. Те же любопытные лица, приоткрытые рты, выпученные глаза.
Они еще не знали, что рядом с ними бродит тот, кто может превратить их в пепел одним взглядом. А если бы и узнали, то помощи он у них не получит.
Так пусть приходит конец, подумал де Боно в отчаянии. Пусть приходит и покончит с ненавистной тиранией напрасных надежд.

VI
Смерть возвращается
Ближе к рассвету снег повалил сильнее. Кэл сидел в отцовском кресле у окна и смотрел на мелькающие белые хлопья, зная, что уснуть ему уже не удастся. Придется сидеть а ждать, когда простучит первый утренний поезд. Через час уже начнет светлеть, а в полвосьмого он еще раз позвонит Глюку. Он звонил ему много раз последние дни, но без всякого успеха. Глюка не было дома. Может быть, пришельцы, которых он так долго искал, наконец навестили его.
В переднюю дверь постучали. Он взглянул на часы: полчетвертого. Кого это черт принес в такую рань?
Он спустился в холл. Кто-то скребся в дверь с той стороны. Собака?
– Кто там?
Ответа не было. Звуки прекратились. Кэл отпер замок и распахнул дверь. Вместе со снегом в дом ввалился де Боно. Его едва можно было узнать: обожженное, скривившееся от боли лицо. Однажды он обманул огонь, но теперь огонь нашел его.
Кэл склонился над юношей. Его глаза, мигнув, открылись.
– Кэл...
– Я вызову «скорую»...
– Нет. Это небезопасно.
Его взгляд отбил у Кэла охоту спорить.
– Я заведу машину, – сказал он и, взяв ключи, пошел к двери. Но тут его желудок сдавила судорога – знакомый симптом из сна, означающий, что чудовище близко.
Он вгляделся в темноту. На улице было пусто и тихо; он слышал только учащенное биение собственного сердца.
Когда он вернулся к де Боно, тому удалось на время справиться с болью. Он привстал.
– Он идет... за мной...
На дальнем конце улицы залаяла собака.
– Кто? – спросил Кэл, продолжая смотреть вдаль.
– Бич.
– О Господи!
Лай подхватили другие собаки. Это был тревожный лай, вызванный приближением чего-то страшного.
– Нужно идти, – сказал Кэл.
– Боюсь, я не смогу.
Кэл посмотрел на де Боно. Его раны были серьезны, но не кровоточили – огонь запечатал их черной коркой. Лицо его, покрытое бисеринками пота, по цвету не отличалось от снега.
– Я отведу тебя к машине, – Кэл поднял де Боно на ноги. Тот пытался идти, но голова его бессильно упала на плечо Кэла.
– Огонь сжег меня...
– Все будет нормально.
– Он меня сожрал...
– Хватит болтать. Иди.
Кэл кое-как впихнул юношу на пассажирское сиденье, а сам сел за руль, поминутно оглядываясь. Снег шел все сильнее, и улица плохо просматривалась.
Собаки вдруг перестали лаять. Они выполнили свою сторожевую обязанность; теперь пора было позаботиться о спасении: Кэл захлопнул дверь и включил газ. Машина не заводилась.
– Он близко, – прошептал де Боно.
Кэл и сам это знал. Он снова повернул ключ, и на этот раз двигатель заработал. Нужно было как можно быстрее уезжать, но проклятый снег затруднял путь. Буксуя и виляя из стороны в сторону, машина ползла вперед. Снег и туман превратили родную Чериот-стрит в незнакомую, враждебную территорию, которая не была уже частью Королевства. Она принадлежала Бичу, и он поймал их в плен. Ничего не видя, Кэл наудачу повернул вправо. Тут де Боно подскочил вверх.
– Назад!
– Что?
– Назад! О Боже! Назад!
Он ухватился обожженными руками за панель управления, с ужасом глядя в темноту впереди.
– Он там! Там!
В тумане двигалось что-то большое. Кэл не мог его толком рассмотреть, но понял, что оно больше, чем казалось ему во сне.
Он попытался развернуть машину. Туман заслонял дорогу. Непонятно было, где враг. Или он везде, со всех сторон?
Де Боно вскрикнул и упал ничком на сиденье. Впереди из тумана выступил Бич.
Сначала Кэл ничего не понял. Перед ним стояли две фигуры, соединенные каким-то образом воедино. Хобарт, бледный и окровавленный в десятках мест, с черным, выжженным ртом, и громоздящаяся над ним чудовищная бледная фигура.
Кэл глядел на Бича. Он был темным и сияющим, прекрасным и отвратительным, соединяющим все зло мира и совершенно пустым. Состоящая из парадоксов живая крепость глаз и огня.
Де Боно рванул ручку дверцы и попытался выскочить. Кэл, удерживая его, нажал акселератор, в этот момент Бич испустил струю белого пламени. Она ударила в землю в двух шагах от машины.
Хобарт открыл рот, и оттуда раздался неописуемый голос:
– Я вас вижу.
Де Боно все же вылез из машины и скрылся в тумане, успев крикнуть Кэлу:
– Беги!
Кэл последовал за ним и сделал несколько неуверенных шагов. Ему со всех сторон мерещились глаза. Впереди в тумане стоял еще кто-то. Да, это поистине была ночь встреч: сначала де Боно, потом Хобарт, и вот теперь – Кэл не сразу поверил в это – Шэдвелл.
Он видел этого человека во многих ролях. Торгаш, расточающий улыбки и обещания; обманщик и обольститель; пророк-завоеватель. Но таким он видел его впервые. На сером, исхудавшем лице жили только глаза – всегда небольшие, они теперь казались громадными и горели лихорадочным огнем.
Он смотрел, как Кэл пятится назад к машине.
– Бежать некуда, – сказал он усталым голосом. – Он найдет тебя везде, Муни. Это ангел, и он всевидящ.
– Ангел? Это?
Туман справа и слева дрожал, как живой. Кэл мог еще попытаться убежать, но вид Шэдвелла и его слова приковали его к месту.
– Его зовут Уриэль. Пламя Господа. И он пришел покончить с волшебством. Это его единственная цель. Волшебства больше не будет. Отныне и вовеки.
Туман задрожал снова, но Кэл все смотрел на торговца, не в силах понять, что в нем изменилось еще.
– Это мой дар миру. Я уничтожу Чародеев не ради выгоды, а из любви к людям.
Тут Кэл понял. Изменения касались костюма. Пиджак Шэдвелла, который в свое время разбил сердце Брендана и многих других, исчез. Вместо него на торговце было новое пальто, не имеющее, по всей видимости, никакого отношения к чудесам.
– Мы покончим с волшебством и обманом. Со всем этим...
Тут туман прорезал страшный крик, который тут же оборвался. Последний крик де Боно.
– Ублюдок! – вырвалось у Кэла.
– Они обманули меня, – продолжал Шэдвелл. – Ужасно обманули. Завлекли лживыми посулами, заставили проливать кровь...
– А что ты делаешь сейчас? Не проливаешь кровь?
Шэдвелл поднял руки.
– Я пришел с пустыми руками, Кэлхоун. Это мой дар тебе. Пустота.
– Не нужны мне твои проклятые дары.
– Нужны. Они ведь и тебя обманули. Но я покончу с этим.
В его голосе слышались искренние нотки политикана, доказывающего избирателям необходимость бомбы. Эта искренняя убежденность пугала больше, чем истерика.
Кэл подумал, что Шэдвелл-актер не исчез. Он просто так заигрался, что сам начал верить в свою роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104