.. Это не чисто феодальное?
А б р а м (продолжая стоять, обсыпанный мукой, на табурете, грустно). Что такое частная собственность?
Л ю д м и л а. Несчастный! Посмотрите на себя в зеркало. Ой, не могу-у! Весь в муке! Голодный, одна штанина порвана... Куда это, интересно знать, смотрит ваша супруга?
А б р а м. К сожалению, моя супруга смотрит исключительно в "Историю общественных форм" Плотникова.
Л ю д м и л а. Ой, бедненький Абрамчик! Какой вы несчастненький! Что же вы стоите на табурете, все равно как памятник? Идите, я вас пожалею.
А б р а м. Ого! Кузнецова! Ты слышишь? Твоего мужа уже начинают жалеть беспартийные товарищи.
Л ю д м и л а. Стойте смирно.
А б р а м. Что это будет?
Л ю д м и л а. Я вам зашью сейчас штанину.
А б р а м. Всегда готов.
Л ю д м и л а (зашивает). Вот так. Не болтайтесь, как маятник, а то уколю. Вот так... Ну и дыра! Ровно собаки зубами трепали.
А б р а м. Это феодальный велосипед, черт бы его по-Драл.
Л ю д м и л а. Ну, ну... Не вертитесь, а то, серьезно говорю, уколю. Вот так. Вот так. (Шьет.)
А б р а м. Это кто висит?
Л ю д м и л а. Это моя бабушка, домашняя хозяйка.
А б р а м. На редкость симпатичная старушка. А это?
Л ю д м и л а. Это мой дедушка.
А б р а м. Тоже первоклассный старик.
Л ю д м и л а. Выдвиженец и герой труда.
А б р а м. Кто б мог сказать! Такой молодой и уже герой труда! До чего ж, наверное, приятно иметь такую симпатичную бабушку и такого многоуважаемого дедушку!
Л ю д м и л а. Оставьте ваши насмешки.
А б р а м. Какие могут быть насмешки, когда я готов прямо-таки от всей души обнять ваших замечательных предков! (Делает движение, накалывается на иглу.) Ай!
Л ю д м и л а (смеясь). Я ж вам говорила, чтоб не рыпались, - вот и накололись. Стойте смирно. (Перекусывает нитку.) Готово.
А б р а м. Была дыра - и нет дыры. Прямо поразительно! Чудеса науки и техники!
Л ю д м и л а. Ну?
А б р а м. Ну?
Л ю д м и л а. Ну?
А б р а м. Ну? Что ну?
Л ю д м и л а. Ну, что теперь надо сделать?
А б р а м. А я не знаю.
Л ю д м и л а. А кто же знает? Теперь надо поблагодарить, поняли?
А б р а м. Очень благодарен.
Л ю д м и л а. Да кто ж так благодарит даму? Не так. Фи, какой вы плохой кавалер!
А б р а м. Может быть, надо - мерси? Так мерси.
Л ю д м и л а. Да нет же. (Настойчиво протягивает руку.) Ну?
А б р а м. Что?
Л ю д м и л а. Надо ручку поцеловать, поняли?
А б р а м. Поцеловать... ручку?..
Л ю д м и л а. Что ж вы оробели? Ну? Живо!
А б р а м (обалдело целует ручку). Ой! (Стремительно убегает на свою половину и начинает бешено рыться в книгах.)
Л ю д м и л а (хохочет). Ой, не могу! Ой, умру! Ой, какой он смешной! Куда же вы убежали? Абрамчик! Постойте. (Бежит за ним.) А другую ручку? Другую надо.
А б р а м. Подождите. (Быстро перебирает книги.)
Л ю д м и л а. Что вы там ищете?
А б р а м. Книгу об этике ищу. Постойте, произошел страшнейший крах. Ее кто-то спер.
Л ю д м и л а. Ну и что ж из этого?
А б р а м. А кто мне теперь скажет, этично или не этично, чтобы член ВЛКСМ целовал руку беспартийному товарищу!
Л ю д м и л а. Беспартийному товарищу? Вот комик! Прямо умора! Живехонько целуйте!
А б р а м. Вы думаете, этично?
Л ю д м и л а. Целуйте!
А б р а м. Или, может быть, не этично?
Л ю д м и л а. Да ну вас, в самом деле! Как ручкой брюки зашивать, так этично, а как потом эту ручку поцеловать, так не этично? Ну, целуйте же!
А б р а м. Или этично? А? Или не этично? Или нет? А?
Л ю д м и л а. Целуйте...
А б р а м (целует). Или да?
Л ю д м и л а. Теперь эту.
Абрам целует.
Теперь еще раз эту. Теперь эту.
А б р а м. Теперь эту опять, да? (Целует.)
Л ю д м и л а. Какой хитрый! Довольно, довольно! (Смеется, отдергивает руки.) Будет.
А б р а м. Вполне этично.
Л ю д м и л а. То-то же! Ах вы, мой миленький! Ах вы, мой бедненький, и некому вас пожалеть. Какой же вы худенький-худенький! Вам надо молоко пить. Молочка хотите?
А б р а м. Ого! И хлеба.
Л ю д м и л а. Пейте, Абрамчик, пейте. (Наливает ему молоко.) Хотите, я вам положу котлетку?
А б р а м. Хочу котлетку.
Л ю д м и л а. Вот это умница! Ешьте. Поправляйтесь.
А б р а м. Всегда готов.
Л ю д м и л а. На здоровьечко. Будьте у меня толстеньким-толстеньким.
А б р а м (с полным ртом). А мне-таки не помешает, если я буду толстеньким-толстеньким. Кстати, у меня почему-то сегодня солиднейший аппетит.
Л ю д м и л а. Вот и хорошо, Абрамчик, не стесняйтесь. Знаете, Абрамчик, вы мне сегодня, между прочим, всю ночь снились. Ужасно смешно. Будто мы вместе с вами по железнодорожному полотну на коньках бегали. Такая ночь вокруг, стра-шная, и вдруг за нами по рельсам примус, вроде как паровоз с фонарями... ту-ту-ту... гонится... У-у-у...
А б р а м. Тяжелый случай на транспорте.
Л ю д м и л а. И вдруг вы меня обнимаете...
А б р а м. Что вы говорите!..
Л ю д м и л а. Ей-богу. А потом вдруг я вас обнимаю.
Инстинктивно обнимаются.
И вдруг мы вместе.
Целуются.
А б р а м. Ого.
Л ю д м и л а. Ай! И вдруг мы просыпаемся... То есть я просыпаюсь.
А б р а м. А я не просыпаюсь?
Л ю д м и л а. Вы... тоже... просыпаетесь.
А б р а м. Хорошие шуточки. А целоваться?
Л ю д м и л а. Что целоваться?
А б р а м. Целоваться с женой товарища - это этично или не этично?
Л ю д м и л а. Так это же было во сне.
А б р а м. Во сне?
Л ю д м и л а. Во сне.
А б р а м. Ну, если во сне, тогда, я думаю, скорее этично, чем не этично.
Л ю д м и л а (со вздохом). Абрамчик, мне, ей-богу, так совестно. Я не знаю, что такое этично и что не этично.
А б р а м. Она не знает, что такое этично! Куда же, интересно знать, смотрит ваш многоуважаемый муж Васька? Он же должен смотреть, чтобы вы развивались.
Л ю д м и л а. А он только смотрит, чтобы я завивалась.
А б р а м. Какой негодяй!
Л ю д м и л а. И некому меня пожалеть, и некому меня развивать. (Плачет.) И некому со мной книжку почитать. И некому меня в Зоологический сад повести...
А б р а м. Ой, бедненькая! Что же вы молчите до сих пор? Давайте я вас буду жалеть, давайте я вас буду развивать. Давайте я вам буду книжки читать. (Бежит за книжкой.) Только, пожалуйста, не плачьте. Когда женщина плачет, в этом есть что-то зверски феодальное. Ну, давайте читать. Можно начать с самого простого. (Читает.) "Электромагнитная теория света. Переживаемое нами время представляет собою эпоху глубоких изменений, имеющих характер революционных потрясений во всех областях жизни. Будущему историку нашей эпохи предстоит выяснить ту закономерную связь, которая объединяет в едином историческом законе переживаемые нами социально-политические перемены и те глубокие изменения, которые..."
Л ю д м и л а. Абрамчик! Поведите меня в Зоологический сад.
А б р а м. Всегда готов! Монеты есть?
Л ю д м и л а. Кавалер! Есть, есть.
А б р а м. Так в чем же дело?
Л ю д м и л а. А Вася? Что подумает Вася?
А б р а м. А Тоня? Что скажет Тоня?
Л ю д м и л а. Ах, но это так интересно! Подайте шубку, будьте кавалером. Ну, пошли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15