— Надеюсь, что нет, — вдохновенно сказала Мелита.
— Здесь владельцев плантаций убедили, что освобождение рабов обернется для них финансовым кризисом. Однако на Антигуа все произошло совсем иначе!
— Вы хотите сказать, что плантаторы только выиграли?
— Они стали богаче, чем когда бы то ни было. Когда они шли к беседке, в руках у Мелиты были завещание и письмо, написанные Сесиль. Теперь, поскольку они заговорили о деньгах, она отдала бумаги Этьену.
— Мне кажется, сейчас вам надо поехать к юристу и убедиться, что это завещание полностью отменяет все ужасные последствия предыдущего, — сказала она.
— Я это сделаю и уверен, что не возникнет никаких трудностей. Адвокат нашей семьи был в ужасе оттого, что Жозефина получила в наследство все деньги, но тогда он ничего не мог сделать.
— А он пытался?
— Это было совершенно бесполезно. Завещание заверили по всем правилам, а Сесиль могла распоряжаться своим имуществом по собственному усмотрению.
— Поезжайте к нему теперь же, — торопила Мелита. — Я не могу чувствовать себя вполне счастливой, пока не получу подтверждения, что это завещание действительно. Ведь Эжени и Жанна не могли даже подписаться!
Графа умилило звучавшее в ее голосе беспокойство.
— Здесь мало кто умеет писать, и поэтому крестика вполне достаточно, — объяснил он. — А оставленное Сесиль письмо послужит лишним доказательством того, что Жозефина должна быть лишена всяких прав на наследство.
Внезапно он обвил Мелиту руками и крепко прижал к себе.
— Ненаглядная моя, а если бы ей удалось убить и вас? Как бы я мог жить дальше, зная, что не должен был оставлять вас в Весонне наедине с этим чудовищем?
— Это Эжени спасла меня, — ответила Мелита. — Очевидно, все это время она знала, как умерла Сесиль. Интересно, почему же она ничего не сказала?
— Думаю, она считала, и вполне обоснованно, что я вряд ли смогу ей поверить. Жозефина бы все отрицала, а слово белого человека всегда будет весить больше, чем слово черного.
Он на минуту задумался.
— Видимо, Эжени решила, что будет лучше, если она ничего не скажет, но станет внимательно присматривать за Роз-Мари. Она ее всегда обожала.
— Девочка сейчас вне опасности? — внезапно испугалась Мелита.
— Эжени не допустит, чтобы с головы Роз-Мари упал хоть один волосок! — уверенно сказал граф. — Да и мы скоро вернемся назад.
Он не целовал Мелиту, но и не выпускал из своих объятий.
Она понимала, что было бы неуместно проявлять страсть, когда так свежа его скорбь по покойной жене — девочке, убитой лишь потому, что он был привлекательным мужчиной.
Он только прижался щекой к ее волосам и сказал:
— Сейчас я поеду к адвокату, а встреча в банке сегодня, видимо, не состоится.
— Вы еще не обращались за кредитом? — спросила Мелита.
— Обращался, но мне сказали, что этот вопрос будет обсуждаться руководством банка и сегодня я смогу получить ответ.
В его голосе слышалось отчаяние от унизительной необходимости просить у кого бы то ни было деньги. Зато теперь, если только не случится чего-нибудь непредвиденного, он станет обладателем огромного состояния.
Граф поднялся.
— Пойдемте, дорогая, я отведу вас в дом, и, пока меня не будет, вы сможете принять ванну и отдохнуть.
Взглянув на ее костюм для верховой езды, он сказал:
— Жаль, что я не видел вас верхом, но у меня будет для этого еще масса возможностей. Я думаю, вы сможете подобрать себе что-нибудь из платьев моей сестры — она гостила у меня в прошлом году и оставила в спальне какие-то вещи.
Он снова улыбнулся.
— Она сказала, что они вряд ли подойдут для холодной Швеции, где они живут с мужем.
У крыльца граф поцеловал ей руку и, как только она направилась в дом, крикнул груму, чтобы тот подавал коляску.
Лишь поднявшись в спальню сестры Этьена, Мелита поняла, что совершенно измучена. Причиной тому было не только долгое путешествие, но и пережитые ею страхи и волнения — ведь ей удалось вырваться из Весонна лишь чудом.
Юная служанка приготовила ей ванну. Мелита почувствовала бодрящую свежесть, переоделась в красивое платье из цветастого шелка, которое нашла в шкафу. Оно оказалось великовато в талии, но Мелита стянула его голубым кушаком, так подходившим к ее глазам, и заново уложила волосы. Увидев себя в зеркале, она пришла к выводу, что у нее есть шанс показаться графу весьма привлекательной.
Приготовления заняли у нее довольно много времени, но когда она спустилась в гостиную, граф еще не вернулся. Жара уже чувствовалась даже на веранде, а потому Мелита удобно устроилась на софе и решила, что поступит разумно, если немного полежит.
Девушка принялась рассматривать комнату. Обставленная на французский манер, она выглядела довольно эффектно, однако нельзя было не заметить, что шторы и чехлы на стульях с золочеными виньетками уже изрядно выцвели, а ковер протерся почти до дыр.
«Стены надо бы покрасить, — подумала она. — Как быстро при жаре начинает осыпаться штукатурка!»
Она вздохнула. Если завещание Сесиль имеет силу, то у графа будет достаточно средств, чтобы привести в порядок и этот дом, и поместье.
«Он такой… замечательный!» — подумала она.
Мелита проснулась от поцелуя. Открыв глаза, она увидела стоящего на коленях графа — он осыпал ее страстными, требовательными поцелуями.
По всему ее телу пробежала чудесная теплая волна. Сжав ее так крепко, что она едва могла дышать, граф взволнованно сказал:
— Дорогая моя, обожаемая моя девочка! Все хорошо! Юристы подтвердили, что последнее завещание Сесиль отменяет все, что она подписывала раньше. О любовь моя, как мне вас благодарить?
Он снова принялся целовать ее, и Мелита уже не могла думать ни о чем, она утонула в захлестнувшем ее восторге.
— Я люблю вас! Люблю вас! — шептал граф.
Наконец он заставил себя выпустить ее из объятий и встал. Сверху вниз он смотрел на ее пылающие щеки, блестящие глаза и жаркие от поцелуев губы.
— Обед уже на столе, — сказал он. — Он дожидается нас уже больше часа: у меня было так много дел.
Мелита тоже встала, но колени ее слегка дрожали. Она чувствовала только, что безумно любит его, и с трудом понимала обращенные к ней слова.
Граф снова привлек ее к себе.
— У меня на вторую половину дня есть кое-какие планы, — сказал он, — а сейчас вы, должно быть, голодны, да и сам я страшно хочу есть!
— Служанка принесла кофе, когда я принимала ванну, но, если честно, я уже ощущаю внутри некоторую пустоту.
— Тогда обед вам понравится, а это очень важно, потому что у нас не так много времени.
— Мы возвращаемся в Весонн? — спросила Мелита.
— Не сегодня. Мы женимся!
— Женимся?
Мелита смотрела на него широко открытыми глазами.
— Женимся, мое сокровище, — повторил граф. — Неужели вы могли хоть на секунду допустить, что я позволю вам ускользнуть из поля зрения, а точнее — из моих объятий?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36