Розово-белое тело Венеры восхитительно оттеняется более смуглым торсом Меркурия, а Купидон у него на коленях придает композиции завершенность.
— Когда-то я видел репродукцию этой картины, но не очень хорошую.
— Я уверена, она послужит центром всего интерьера комнаты.
Граф поднялся, и Дарсия поняла, что мысленно он уже видит свою гостиную с картиной ван Лу на стене.
— Когда я смогу получить эту картину?
— Вы уверены, что хотите ее приобрести?
— Неужели это вы задаете мне такой глупый вопрос? Вы знаете, что я хочу приобрести ее сразу же, как вы привезете ее. Или, может быть, вы предпочтете, чтобы я сам приехал за ней?
— Вами руководит вежливость или любопытство? — задала ему вопрос Дарсия.
В ответ граф расхохотался:
— Признаюсь, я подумал, что это может помочь мне узнать, где же находится ваша сокровищница. Я прекрасно понимаю, что «Венера, Меркурий и Купидон» слишком велика для того маленького коттеджа в Летти-Грин, который якобы принадлежит вам.
— Я привезу вам картину завтра, — пообещала Дарсия. — Или вам это неудобно? Тогда, может быть, в какой-то другой день на этой неделе?
Возникла пауза. Дарсия знала, о чем думает граф: леди Каролина наверняка рассчитывает задержать его в Лондоне и на следующий день. Наконец он принял решение:
— Я вернусь завтра в полдень.
— Я позабочусь, чтобы картина была у вас к этому времени, — пообещала Дарсия.
— А вы сами приедете?
— Не уверена, — ответила она. — Для меня это может быть сложно.
— Что вы подразумеваете под словом «сложно»? — поинтересовался граф. — Кто еще распоряжается вашим временем?
— У вас нет права задавать такие вопросы.
— Поскольку вы проявляете определенный интерес к моему дому, вам придется ответить, — сказал граф. — И раз уж вы снова приехали, я бы хотел, чтобы вы ясно себе представляли, что я не успокоюсь, купив одну картину, мне нужно их намного больше.
— И сколько же?
— Я жду, что вы мне скажете это.
— Знаете, мне придется быть очень осторожной, а то вы опять вообразите, что я собираюсь отнять у вас ваш дом, — поддразнила его Дарсия.
— В день нашей первой встречи я был ужасно невежлив, — согласился граф. — Трудно объяснить, почему я неожиданно испугался вас, вашей интуиции, если это можно так назвать.
Дарсия не ответила, занятая едой.
— Ну вот, — продолжал граф, как бы подыскивая слова, — вы с убийственной точностью высказываете идеи, которые я еще сам для себя четко не определил. Разве может быть что-то лучше такого взаимопонимания?
От этих слов сердце Дарсии забилось быстрее. Но, стараясь ничем не выдать себя, она сказала:
— Я не хочу навязываться вам, милорд, но… Она замолчала, и граф нетерпеливо сказал:
— Хотелось бы, чтобы вы закончили свою мысль.
— …Но ваш дом, — тихо сказала Дарсия, — представляется мне столь великолепным, столь гармоничным и вдохновляющим, что хочу помочь вам сделать его совершенным, как он того заслуживает.
— Таким он и будет, — с уверенностью сказал граф. — Но, пожалуйста, поймите меня правильно: вы нужны мне! Порой я начинаю думать, что ничего не смогу сделать без вас.
Дарсия взглянула на него, стараясь придать своему лицу выражение обычной деловой заинтересованности, но каким-то образом он поймал ее взгляд, и ей уже было трудно не смотреть ему прямо в глаза.
Через силу Дарсия произнесла:
— Вы ничего не едите, мой шеф-повар будет очень огорчен.
Она сказала это не подумав, а граф тут же оживился:
— Значит, вы держите шеф-повара. Вынужден заметить, что он, вероятно, с трудом прячется где-нибудь в подвале, если таковой вообще имеется в домике в Летти-Грин.
Дарсия рассмеялась:
— Должна ли я признаваться, что этот завтрак приготовил для меня шеф-повар одной из моих подруг?
И это была правда, потому что повар был взят на работу маркизой, и, несмотря на то что жалованье он получал из денег отца Дарсии, она не считала его своим личным слугой.
— Не сомневался, что вы найдете какое-нибудь объяснение, — заметил граф, — но не скажу, что я в него верю.
— Не понимаю, почему.
— В вас есть что-то экзотическое, хотя это и не совсем точное слово. Нечто необычное, хотя вы очень просто одеты. Ощущение богатства — причем я имею в виду не деньги, а вашу сущность. — Его голос стал проникновенным. — Вы не соответствуете этому крошечному коттеджу и не принадлежите тихому мирку обыденной жизни, потому что ваши горизонты ограничиваются лишь небом.
Дарсия чувствовала, что вся дрожит, слушая его. Она не могла ничего сказать и молчала. А граф продолжал:
— Мне нужно ваше доверие, мне не нравится, что между нами есть какие-то секреты. Я хочу, чтобы вы рассказали мне правду.
— Я не подозревала, что вы такой… ненасытный, — проговорила она после мучительной паузы.
— Ненасытный?
— Я предлагаю вам только ван Лу, а вы желаете большего.
— Может быть, то, чего я от вас жду, намного дороже любой картины.
— Означает ли это, что я должна предложить вам, чтобы вы не чувствовали себя обделенным, комод работы Крессента, который будет превосходно смотреться в Красной гостиной?
— Вы пытаетесь увести меня в сторону, — сказал граф. — Конечно, я знаком с работами Крессента. Он был скульптором, но делал и мебель, и, несомненно, это как раз то, что мне нужно: он составит пару другому комоду, который уже есть у меня. На нем вырезаны купидоны, и, на мой взгляд, это лучшая из его работ.
Дарсия улыбнулась:
— Купидоны в столовой, купидоны в обеих гостиных! Поистине, милорд, вы строите дом, наполненный символами любви!
Но граф не засмеялся ее шутке. Задумчиво поглядев на долину, он тихо сказал:
— Об этом я и мечтал, когда начали класть только первые камни в фундамент.
Такая тоска прозвучала в его голосе, что Дарсия не задумываясь сказала:
— Вы вкладываете душу в строительство своего дома, так будьте осторожны в выборе той, с кем вы разделите свой кров!
Проговорив это, она тут же поняла, что зашла слишком далеко.
Граф нахмурился и сказал:
— Я получил удовольствие от нашего восхитительного завтрака, но теперь, полагаю, нам следует приступить к работе. Мне необходимо уехать в Лондон ближе к вечеру.
— Я готова, — откликнулась Дарсия. — Мой лакей отнесет корзину в карету.
Они вернулись к дому, Дарсия видела, что граф все еще хмурится.
Только когда они снова заговорили об оформлении комнат и цвете штор, он повеселел и улыбка тронула его губы.
Три часа спустя, возвращаясь в Лондон, Дарсия озорно улыбалась, не сомневаясь, что заставила графа опоздать к ужину.
Она узнала, что пока шли работы, граф жил в трех милях от стройки, у своего приятеля.
Значит, ему пришлось сначала съездить туда переодеться, потом добраться до Лондона, потом снова переодеться для ужина. К тому времени ему уже надо было либо посылать записку леди Каролине с предупреждением, что он задерживается, либо заставлять ее ждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34