Он хотел было добавить что-то еще, но тут с вершины соседнего холма их окликнул Арси:
– Эй, давайте сюда! Отсюда уже виден город!
Они поднялись на вершину, откуда и впрямь можно было различить темные пятна зданий по берегам реки. Солнце опустилось за горы, и в долине стало темно. В сумерках замигали окна домов, а на окраинах города, у самых стен, начали один за другим вспыхивать оранжево-красные огоньки костров. Кайлана указала на них посохом.
– Цыгане, – сказала она. – Нам понадобятся… как вы называете это?.. Деньги.
Пока они разглядывали долину, ворон, который сидел на дереве прямо за ними, удовлетворенно каркнул и, взлетев, пронесся над их головами вниз, к городу.
Кайлана соскользнула с оленя и, благодарно потрепав его по шее, махнула рукой. Сильное животное огромными прыжками умчалось в лес. Сэм несколько секунд боролся с собой, а потом спешился и жестом предложил Кайлане своего коня, которого он, после некоторого размышления, назвал Дамаском, в честь шадрезарианской стали с узорами, из которой получались превосходные кинжалы.
– Мне нет необходимости ехать верхом, – спокойно сказала Кайлана. – Ты ранен, и тебе это нужнее.
Сэм раздраженно оттолкнул Дамаска, который, воспользовавшись возможностью, ткнулся мордой ему в плечо, едва не сбив с ног, и с отвращением утер щеку.
– Ты, конечно, права, но я не хочу, чтобы все видели, как я восседаю верхом, а дама бредет по грязи. Первый признак дурного человека – отсутствие рыцарственности. Чекушка не в счет: пешком ему за нами нипочем не угнаться. – Арси ухмыльнулся и приподнял шляпу, услышав одно из немногих своих прозвищ, которые его не раздражали. – Так что садись, иначе я разозлюсь и начну грубить, чем так славится мой характер.
Во взгляде Кайланы появилась суровость.
– Я не желаю, чтобы со мной обращались как с изнеженной аристократкой! Я – Кайлана, и, клянусь Дубом, Ясенем и Терном, не позволю юнцу вроде тебя…
– Я видел уже тридцать с лишним зим, сударыня, – коротко бросил Сэм.
Кайлана высокомерно выпрямилась и стукнула посохом о землю. Арси нетерпеливо забарабанил пальцами по луке седла, а Дамаск, из-за которого вспыхнула ссора, шумно вздохнул.
– А я видела времена, которые ты никогда…
Она не закончила: Сэм стремительным движением подхватил ее, вместе с дорожной сумкой и посохом, и водрузил в седло. От бешенства Кайлана не могла вымолвить ни слова и только яростно сверлила его взглядом. Сэм устало посмотрел на нее:
– Ладно. Тогда считай, что делаешь мне одолжение. В этом городе меня и без того ждет уйма неприятностей, чтобы нарываться на лишние. Я устал стоять на холме и спорить.
Он начал спускаться по склону. Арси поехал за ним, и Кайлана, покипев еще примерно с минуту, сделала то же самое. Когда они подъехали к городским воротам, Арси нарушил молчание:
– Ты сказала, что нам понадобятся деньги? Сколько – и для чего?
– Для цыган, – немного обиженно, как показалось Арси, ответила Кайлана. – Они кочуют по всему миру, и от них мы сможем узнать, как далеко простирается власть Света и где его слабые места. Не исключено, что в случае удачи нам удастся повернуть ход событий вспять, в сторону равновесия. Но цыгане не делятся сведениями задаром… Я думаю, придется заплатить им стоимость трех лошадей – но лошади нужны нам самим. Так что надо каким-то образом добыть денег.
– Лошади… – вслух размышлял Арси. – Они сейчас в среднем по сорок золотых, а нас трое… Значит, с каждого по сорок теллинов. – Он ухмыльнулся: – Все просто!
Сэм поразмыслил. Конечно, бариганцу добыть такую сумму – пара пустяков, и вполне вероятно, что при нем уже есть по крайней мере в десять раз больше. Осененный внезапной догадкой, он сунул руку в карман, куда положил аванс от Арси, – естественно, тот исчез. Впрочем, они были почти у самых городских ворот, и Сэм решил пока этот вопрос не поднимать. Но потом… Он сполна получит свой гонорар, когда вручит Арси окровавленную голову Миззамира. Сейчас у Сэма не было ни гроша, но он тоже знал пару-другую уловок.
– Сделаю.
Мошенники выжидательно посмотрели на друидку. Кайлана ответила высокомерным взглядом:
– Хорошо.
– Вот и ладненько! – сказал бариганец, радостно потирая руки. Они как раз проезжали ворота (которые не охранялись, что было в порядке вещей в эти спокойные времена). – Стало быть, разбегаемся, а встретимся на том постоялом дворе. – Он показал на раскачивающуюся на ветру вывеску. – Вышло так, что у меня есть при себе немного деньжат… Я поставлю лошадей в конюшню.
– Мы проводим тебя, дружище, – а то как бы ты не увел их в другой город, или не продал, или еще чего, – ласково сказал Сэм.
– Эй, да ведь это мои лошади! Я украл их, своими руками, честно и… – начал громко возмущаться Арси, а в следующее мгновение Сэм зажал ему рот рукой. Несколько горожан, проходивших мимо, с любопытством посмотрели на них и рассмеялись. Найдя конюшню для Дамаска и пони, которому Арси дал имя Пудик, все трое разошлись в разные стороны.
* * *
Арси жизнерадостно шагал по улицам и вскоре оказался в той части города, где прежде, видимо, были трущобы. Сейчас здесь все стремительно менялось, но его опытный взгляд с легкостью различал воровские пометы, уже поблекшие от времени, а кое-где и закрашенные. Следуя им, он пришел к зданию, где должна была быть местная гильдия. Почти в каждом более или менее крупном городе имелась своя гильдия, хотя в небольших городках действовали обычные шайки. Гильдии наемных убийц встречались гораздо реже. Гильдия Сэма была единственной, о которой знал Арси. Здания гильдий в каждом городе, разумеется, были замаскированы – та, в которой главенствовал Арси, для непосвященных была модной лавкой, а здесь, в Мертензии, прикрытием ей служила пекарня под многообещающим названием «Вставай, поднимайся!». Арси открыл дверь. Дверной колокольчик прозвенел, сообщая о появлении нового покупателя, – и аромат теплого хлеба ударил ему в нос.
Кайлане было не по себе. Перед своими спутниками она старалась этого не показать, но, по правде говоря, ненавидела города. Мостовые вместо мягкой земли, духота и вонь приводили ее в ужас. На нее глазели все кому не лень, и под любопытными взглядами она испытывала неловкость и страх. Ее колотила дрожь. Зайдя в небольшой парк, Кайлана села на траву и постаралась взять себя в руки.
Давно ли она в последний раз была в таком же большом городе, как этот? Много, много зим сменилось с тех пор… Тогда она сидела на мостовой и горящими глазами смотрела, как толпа радостным ревом приветствует своих Героев. Кайлана мало что знала о них, как и о том, что они совершили – только о результатах, – и в тот день впервые увидела их самих: волшебника, целителя, следопыта, лесовика и рыцаря в серебряных доспехах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
– Эй, давайте сюда! Отсюда уже виден город!
Они поднялись на вершину, откуда и впрямь можно было различить темные пятна зданий по берегам реки. Солнце опустилось за горы, и в долине стало темно. В сумерках замигали окна домов, а на окраинах города, у самых стен, начали один за другим вспыхивать оранжево-красные огоньки костров. Кайлана указала на них посохом.
– Цыгане, – сказала она. – Нам понадобятся… как вы называете это?.. Деньги.
Пока они разглядывали долину, ворон, который сидел на дереве прямо за ними, удовлетворенно каркнул и, взлетев, пронесся над их головами вниз, к городу.
Кайлана соскользнула с оленя и, благодарно потрепав его по шее, махнула рукой. Сильное животное огромными прыжками умчалось в лес. Сэм несколько секунд боролся с собой, а потом спешился и жестом предложил Кайлане своего коня, которого он, после некоторого размышления, назвал Дамаском, в честь шадрезарианской стали с узорами, из которой получались превосходные кинжалы.
– Мне нет необходимости ехать верхом, – спокойно сказала Кайлана. – Ты ранен, и тебе это нужнее.
Сэм раздраженно оттолкнул Дамаска, который, воспользовавшись возможностью, ткнулся мордой ему в плечо, едва не сбив с ног, и с отвращением утер щеку.
– Ты, конечно, права, но я не хочу, чтобы все видели, как я восседаю верхом, а дама бредет по грязи. Первый признак дурного человека – отсутствие рыцарственности. Чекушка не в счет: пешком ему за нами нипочем не угнаться. – Арси ухмыльнулся и приподнял шляпу, услышав одно из немногих своих прозвищ, которые его не раздражали. – Так что садись, иначе я разозлюсь и начну грубить, чем так славится мой характер.
Во взгляде Кайланы появилась суровость.
– Я не желаю, чтобы со мной обращались как с изнеженной аристократкой! Я – Кайлана, и, клянусь Дубом, Ясенем и Терном, не позволю юнцу вроде тебя…
– Я видел уже тридцать с лишним зим, сударыня, – коротко бросил Сэм.
Кайлана высокомерно выпрямилась и стукнула посохом о землю. Арси нетерпеливо забарабанил пальцами по луке седла, а Дамаск, из-за которого вспыхнула ссора, шумно вздохнул.
– А я видела времена, которые ты никогда…
Она не закончила: Сэм стремительным движением подхватил ее, вместе с дорожной сумкой и посохом, и водрузил в седло. От бешенства Кайлана не могла вымолвить ни слова и только яростно сверлила его взглядом. Сэм устало посмотрел на нее:
– Ладно. Тогда считай, что делаешь мне одолжение. В этом городе меня и без того ждет уйма неприятностей, чтобы нарываться на лишние. Я устал стоять на холме и спорить.
Он начал спускаться по склону. Арси поехал за ним, и Кайлана, покипев еще примерно с минуту, сделала то же самое. Когда они подъехали к городским воротам, Арси нарушил молчание:
– Ты сказала, что нам понадобятся деньги? Сколько – и для чего?
– Для цыган, – немного обиженно, как показалось Арси, ответила Кайлана. – Они кочуют по всему миру, и от них мы сможем узнать, как далеко простирается власть Света и где его слабые места. Не исключено, что в случае удачи нам удастся повернуть ход событий вспять, в сторону равновесия. Но цыгане не делятся сведениями задаром… Я думаю, придется заплатить им стоимость трех лошадей – но лошади нужны нам самим. Так что надо каким-то образом добыть денег.
– Лошади… – вслух размышлял Арси. – Они сейчас в среднем по сорок золотых, а нас трое… Значит, с каждого по сорок теллинов. – Он ухмыльнулся: – Все просто!
Сэм поразмыслил. Конечно, бариганцу добыть такую сумму – пара пустяков, и вполне вероятно, что при нем уже есть по крайней мере в десять раз больше. Осененный внезапной догадкой, он сунул руку в карман, куда положил аванс от Арси, – естественно, тот исчез. Впрочем, они были почти у самых городских ворот, и Сэм решил пока этот вопрос не поднимать. Но потом… Он сполна получит свой гонорар, когда вручит Арси окровавленную голову Миззамира. Сейчас у Сэма не было ни гроша, но он тоже знал пару-другую уловок.
– Сделаю.
Мошенники выжидательно посмотрели на друидку. Кайлана ответила высокомерным взглядом:
– Хорошо.
– Вот и ладненько! – сказал бариганец, радостно потирая руки. Они как раз проезжали ворота (которые не охранялись, что было в порядке вещей в эти спокойные времена). – Стало быть, разбегаемся, а встретимся на том постоялом дворе. – Он показал на раскачивающуюся на ветру вывеску. – Вышло так, что у меня есть при себе немного деньжат… Я поставлю лошадей в конюшню.
– Мы проводим тебя, дружище, – а то как бы ты не увел их в другой город, или не продал, или еще чего, – ласково сказал Сэм.
– Эй, да ведь это мои лошади! Я украл их, своими руками, честно и… – начал громко возмущаться Арси, а в следующее мгновение Сэм зажал ему рот рукой. Несколько горожан, проходивших мимо, с любопытством посмотрели на них и рассмеялись. Найдя конюшню для Дамаска и пони, которому Арси дал имя Пудик, все трое разошлись в разные стороны.
* * *
Арси жизнерадостно шагал по улицам и вскоре оказался в той части города, где прежде, видимо, были трущобы. Сейчас здесь все стремительно менялось, но его опытный взгляд с легкостью различал воровские пометы, уже поблекшие от времени, а кое-где и закрашенные. Следуя им, он пришел к зданию, где должна была быть местная гильдия. Почти в каждом более или менее крупном городе имелась своя гильдия, хотя в небольших городках действовали обычные шайки. Гильдии наемных убийц встречались гораздо реже. Гильдия Сэма была единственной, о которой знал Арси. Здания гильдий в каждом городе, разумеется, были замаскированы – та, в которой главенствовал Арси, для непосвященных была модной лавкой, а здесь, в Мертензии, прикрытием ей служила пекарня под многообещающим названием «Вставай, поднимайся!». Арси открыл дверь. Дверной колокольчик прозвенел, сообщая о появлении нового покупателя, – и аромат теплого хлеба ударил ему в нос.
Кайлане было не по себе. Перед своими спутниками она старалась этого не показать, но, по правде говоря, ненавидела города. Мостовые вместо мягкой земли, духота и вонь приводили ее в ужас. На нее глазели все кому не лень, и под любопытными взглядами она испытывала неловкость и страх. Ее колотила дрожь. Зайдя в небольшой парк, Кайлана села на траву и постаралась взять себя в руки.
Давно ли она в последний раз была в таком же большом городе, как этот? Много, много зим сменилось с тех пор… Тогда она сидела на мостовой и горящими глазами смотрела, как толпа радостным ревом приветствует своих Героев. Кайлана мало что знала о них, как и о том, что они совершили – только о результатах, – и в тот день впервые увидела их самих: волшебника, целителя, следопыта, лесовика и рыцаря в серебряных доспехах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139