– Зачем, Хобби? – О'Нейл горестно улыбнулся. – Скажи Маку, что я не виноват. Спасибо, Хобби!..
Дым ел глаза, но зарево постепенно блекло. Хобби надеялся, что оно погаснет. Тогда опасность миновала бы. Но раздались два коротких, сильных взрыва. «Вероятно, взрывные гильзы», – подумал он.
Тотчас же стало опять светло. Высокий столб был объят пламенем и на большом расстоянии освещал штольню. Хобби видел, как одни фигуры вылезали из-под обломков, другие медленно, шаг за шагом, пробирались вперед. Их грязные голые спины и руки в свете пожара казались желтыми, как сера. Из-под обломков неслись крики и стоны, руки высовывались, судорожно крюча пальцы, и манили к себе. Немного дальше земля приподнималась толчками, но слой щебня каждый раз оседал на прежнее место.
Хобби с тупым упорством полз вперед. Он хрипел. Пот капал с его лица. От сильного напряжения он почти терял сознание. Он не обратил внимания на руку, высунувшуюся из щебня и пытавшуюся схватить его за ногу, апатично миновал лужу стекавшей с потолка крови. «Как много крови в человеческом теле!» – подумал он, продолжая свой путь и переползая через лежавшего на животе мертвеца.
Негр, навязанный ему судьбой в этот ужасный час, уцепился руками за его шею. Он плакал и выл от боли и страха, целовал его волосы и умолял не покидать его.
– Меня зовут Уошингтон Джексон, – прохрипел негр, – я из Афин в Джорджии, мою жену зовут Аманда Балл, она из Дэниельсвилля. Три года назад я поступил на работу в туннель грузчиком камня. У меня двое детей: шести и пяти лет.
– Перестань болтать, парень! – рассердился Хобби. – И не цепляйся так за меня!
– О мистер Хобби, – вкрадчиво говорил Джексон, – говорят, вы добры… О мистер Хобби… – он поцеловал Хобби в голову и ухо.
Но, когда Хобби ударил его по рукам, он пришел в бешеную ярость: ему показалось, что тот хочет отделаться от него. Изо всех сил он стиснул руками шею Хобби и зашипел:
– Ты хочешь дать мне подохнуть здесь, Хобби! Ты этого хочешь?.. Ох!
И он с отчаянным криком упал на землю, так как Хобби большими пальцами вдавил ему глаза.
– Хобби, мистер Хобби, – визжал он, с плачем простирая к нему руки, – не покидайте меня, во имя вашей матери, вашей доброй старушки матери…
Хобби задыхался. Грудь была как в тисках, и собственное тело казалось ему негнущимся и длинным. Он думал, что подходит его конец.
– Идем, дьявол проклятый! – пробормотал он, когда немного пришел в себя. – Надо пролезть под этим поездом. Если ты опять станешь душить меня, я тебя убью!
– Хобби, добрый мистер Хобби!
И Джексон полз, кряхтя и плача, за Хобби, держась одной рукой за его пояс.
– Hurry up, you idiot!note 49
Хобби казалось, что его виски вот-вот лопнут.
На протяжении трех миль штольня была почти совсем разрушена, завалена столбами и камнями. Повсюду ползли окровавленные, раненые люди и с криками, плачем, стонами продвигались со всей доступной им быстротой вперед. Они карабкались через сброшенные с рельсов поезда, груженные камнем и материалами, взбирались на груды щебня и спускались с них, протискивались между балками.
Чем дальше, тем больше встречали они других потерпевших, спешивших, как и они, вперед. Здесь было совершенно темно, и только изредка сюда достигал бледный отсвет огня. Едкий дым все приближался, и, едва ощутив его, они удваивали свои усилия, спеша дальше.
Они шагали через тела медленно ползущих раненых, они кулаками сбивали друг друга с ног, чтобы выиграть хоть один шаг, а какой-то негр размахивал ножом и в слепом исступлении вонзал его в каждого, кто мешал ему пройти.
Перед узким проходом между опрокинутыми вагонами и кучей деревянных крепей шла настоящая битва. Раздавались револьверные выстрелы, и крики настигнутых пулей мешались с яростным ревом людей, душивших друг друга. Но один за другим сражавшиеся исчезали в узкой щели, а раненые со стоном ползли им вслед.
Потом путь стал свободнее. Здесь стояло меньше поездов, и взрыв не вырвал всех столбов. Но здесь было совсем темно. Кряхтя, скрипя зубами, обливаясь потом и кровью, скользили по скатам и карабкались вперед спасавшиеся. Они натыкались на балки и вскрикивали, они падали с вагонов и шарили руками во тьме. Вперед! Вперед! Ярость инстинкта самосохранения постепенно ослабевала, и вновь пробуждалось чувство товарищества.
– Сюда, здесь путь свободен!
– Есть ли там проход?
– Правее, вдоль вагонов!
Через три часа после катастрофы первые рабочие выбрались в параллельную штольню. Световая проводка была испорчена и здесь. Стоял полный мрак. Все взвыли от гнева. Ни одного поезда! Ни одного фонаря! Отряды, работавшие в параллельной штольне, давно убежали, и все поезда ушли.
Дым приполз и сюда, и бешеная гонка возобновилась. Люди ползли, бежали, мчались в темноте около часа, потом начали валиться с ног от изнеможения.
– Нет смысла! – кричали они. – Нам не пробежать четырехсот километров!
– Что же нам делать?
– Ждать, пока за нами придут!
– Придут? Кто может прийти?..
– Мы умрем с голоду.
– Где склады с припасами?
– Где аварийные фонари?
– Да, где же они?..
– Мак!..
– Ну, погоди, Мак!..
И вдруг в них вспыхнула жажда мести!
– Погоди, Мак! Дай нам только выбраться!..
Но дым настиг их, и они снова побежали вперед, пока у них не подогнулись колени.
– Вот станция!
На станции было темно и пустынно. Машины бездействовали, все бежали отсюда в общей панике.
Толпа ворвалась на станцию. Здесь рабочим было все хорошо знакомо. Они знали, что тут стоят запломбированные ящики со съестными припасами, которые надо только открыть.
Во тьме раздались треск и удары. Никто, собственно, не хотел есть, ужас прогнал ощущение голода. Но вид припасов пробудил в людях дикий инстинкт, стремление набить себе желудок, и они, как волки, кинулись на ящики. Все наполняли карманы съестным. Мало того, одурев от ужаса и гнева, они высыпали на землю мешки сухарей и сушеного мяса, разбивали сотни бутылок.
– Вот фонари! – крикнул кто-то.
Это были аварийные фонари с сухими батареями, которые надо было только включить.
– Стоп! Не зажигать, я буду стрелять!
– В чем дело?
– Может произойти взрыв!
Одного этого предположения было достаточно, чтобы все застыли на месте. Страх утихомирил их.
Но потом снова повалил дым, и они опять пустились бежать.
Вдруг до них донеслись крики и выстрелы. Свет! Они ринулись через квершлаг в параллельную штольню. И увидели, как вдали толпы людей боролись из-за места в вагоне, пуская в ход кулаки, ножи, револьверы. Поезд ушел, и они в отчаянии бросились на землю, крича:
– Мак! Мак! Погоди! Уж мы до тебя доберемся!
3
Паника очистила туннель от людей. Тридцать тысяч человек вымела она из штолен. Отряды в неповрежденных штольнях, услышав грохот взрыва, немедленно прекратили работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87