ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Скамейка по странной случайности уцелела – черная и обугленная, она стояла у пня, усугубляя кошмар случившегося.
Дальше дорога вела к засыпанному пеплом и утыканному горелыми комлями пространству, еще недавно бывшему эльфийской дубравой. Деревья были срублены оркскими топорами, кое-где валялись останки стволов, не доеденные бушевавшим здесь пожаром. Дубы плохо горят – не иначе, их запалила магия Саурона. Вот этот пень – все, что осталось от чайной Кэризль, а здесь стояло дерево, под которым размещалось жилье учителя.
Фандуил переходил от комля к комлю, вспоминая живших здесь нолдоров. Это было больно, но он чувствовал себя обязанным отдать им скорбный долг. Выходцы из Валинора, они искренне стремились сблизиться с коренными народами Средиземья, хотя и было в них нечто, не позволявшее стать вровень с остальными. Нолдоры всегда были старшими, они были учителями – добрыми, понимающими, отзывчивыми, но все-таки посторонними. Может, поэтому они и остались одни в трудную минуту? Может, соседские атани просто не поверили, что их мудрые, всезнающие опекуны могут сами нуждаться в помощи?
Пока они были здесь, казалось, что они будут здесь всегда. Но теперь, когда их больше не было – отважных и самонадеянных искателей мудрости, слишком поверивших в собственную силу и тем накликавших на себя проклятие Мандоса – стало очевидным, какую потерю понесло Средиземье. Фандуилу вспомнился легкий налет отчужденности, мешавший ему свободно бывать в дубраве и чувствовать себя своим среди нолдоров. Теперь этот невидимый барьер рухнул – посмертно.
Сам того не замечая, Фандуил обошел дубраву и направился обратно. Он знал о гибели Тинтариэль еще тогда, на опушке Сумрачного леса, хотя и отказывался поверить в нее, пока не увидел сожженный Ост-ин-Эдил. Перед лицом этого беспощадного знания было бессмысленно тешить себя надеждой, что девушка укрылась в лесах или все же ушла в Линдон вместе с беженцами. Он шел по останкам мертвого города, сдавшись наконец чувству безвозвратной потери, которому до сих пор сопротивлялся, как мог.
Вот здесь, на этом месте, после первого налета орков выла и голосила женщина-атани. Кого она оплакивала тогда – мужа, сына или обоих сразу – Фандуил так и не узнал. Теперь он позавидовал ей, потому что не мог, не умел забыться звериным воем, опустившись до уровня обезумевшего от боли животного – в нем стояла прозрачная, болезненно-ослепительная ясность. Он нес свое горе, словно хрустальную чашу с Белоцветом, и не было звука, который не осквернил бы скорбную красоту этой чаши.
***
Гномий тракт был прямым и наезженным, хотя гномы со времен Войны Гнева почти не пользовались им. Теперь он соединял цепочку больших и малых селений атани, выстроившихся в последние столетия вдоль удобной дороги. Друзья шли по ней сквозь жаркое ягодное лето, пока на его исходе впереди не показались невысокие и бесснежные вершины Синих гор. Их сизый гранит был затянут полупрозрачной дымкой, придававшей горам оттенок, за который они получили свое название.
Чем выше становился горный хребет на горизонте, тем чаще друзья обсуждали, что им делать, прибыв на место. Как ни увлекались Фандуил и Рамарон всевозможными предложениями и предположениями, они всегда оставляли последнее слово за Гормом – кому, как не гному, знать подход к другим гномам. С одной стороны, Горму было лестно ощущать свое исключительное положение, с другой – он быстро понял, что оно влечет за собой исключительную ответственность. Он никогда не бывал в Казад-Гуше и почти ничего знал об его жильцах, за исключением основных исторических сведений, известных каждому гному.
В Казад-Гуше жило четыре гномьих клана. Катаклизм во время Войны Гнева разорвал Синие горы надвое как раз по перевалу между Габилгатхолом и Тумунзахаром, которые теперь были разделены Лунским заливом. Второй и третий кланы, возглавляемые Ньяллом и Браином, жили севернее Лунского залива, в Габилгатхоле. К югу от залива, в Тумунзахаре, жили шестой и седьмой кланы, возглавляемые Грором и Фарином. После катаклизма, когда оставшиеся здесь гномы восстанавливали свои жилища и шахты, оба города были соединены под заливом не менее чем двумя подземными путями, как это принято у подгорного народа.
Хотя Коугнир обещал ждать в Синих горах, он мог поселиться в любом из кланов, каждый из которых имел свои наружные выходы, свои порядки и стражу. Как ни пытались друзья предугадать, в каком именно, они не сошлись ни на чем, решив только, что вряд ли это будет клан Грора, гонявшийся за Келебримбером. Из трех оставшихся кланов два жили в Габилгатхоле, и Горм предложил направиться сначала к северным гномам. Так как на восточную сторону хребта выходили главные ворота кланов Браина и Фарина, гном принял решение идти к Браину, понадеявшись, что и Коугнир будет рассуждать точно так же.
Главные ворота синегорских кланов издавна предназначались для торговли с наземными народами, поэтому здешние гномы не маскировали их, в отличие от остальных наружных выходов. Ворота клана Браина располагались невысоко от подножия хребта, к ним вела торная двухколейная дорога, начинавшаяся от западного тракта и заканчивавшаяся перед ними площадкой для подвод. Фандуилу, однако, показалось, что прежде по дороге ездили чаще, а теперь она начала зарастать.
Горм подобрал камень и постучал им в чугунные створки, украшенные литьем и чеканкой. Изнутри раздался лязг засовов, и ворота распахнулись. Двое привратников, узнав соплеменника, дружелюбно приветствовали Горма. Тот ответил им таким же витиеватым, неспешным и обстоятельным приветствием.
– Я – Горм, сын Орина из рода Ульфрига, – представился он наконец, как и положено доброму гному. Привратники тоже представились, добавив себе еще по паре родословных колен, чтобы подчеркнуть древность своих родов.
– С чем пожаловал, Горм сын Орина? – спросил тот, который был постарше. – В гости к родне или на обучение? Или уж не посланец ли ты от многославного короля Дарина? Не привез ли ты нам новости из древнего Казад-Дума?
Горму было прекрасно известно как то, что вожди Казад-Дума и Казад-Гуша обмениваются посланиями только в исключительных случаях, так и то, что после раздачи колец отношения между кланами стали прохладнее, чем прежде. Он счел за лучшее прикинуться посланником Дарина – новости годичной давности могли сойти здесь за свежайшие, а до разоблачения было еще ох как далеко.
– Я бесконечно восхищен твоей прозорливостью, – поклонился он привратнику. – У меня есть свежайшие новости для доблестного вождя Браина, если он изволит преклонить свое ухо к моим недостойным устам и выслушать мои речи.
– Несомненно, доблестный Браин изволит преклонить свое ухо к речам посланца многославного Дарина, – с глубочайшей важностью ответил привратник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120