Динара почему-то сильнее ко мне прижалась, отчего глаза Галочки наполнились яростью, и заглянула мне в лицо, будто надеялась, что я смогу спасти ее от гнева моей подружки. Я, не понимая смысла действий волшебницы, в полном ступоре обернулся к ней, и увидел ее жалостливые глаза, смотрящие на меня с надеждой. Но тут развеселая старушка наконец отлепилась от меня и, согнувшись пополам, зашлась в хохоте. Это было неожиданностью даже для меня, не то что для Галины, решившей, что неизвестно откуда нарисовавшаяся соперница просто смеется над ней. Но, сделав несколько шагов в нашу сторону, она вдруг остановилась в недоумении. Возможно, ей в голову пришла мысль, что это какая-нибудь местная сумасшедшая, уже давно заблудившаяся в коридорах и после бесконечных скитаний потерявшая рассудок.
Галочка посмотрела на меня и тихонечко поинтересовалась:
– Она что, больна?
Этот, можно сказать, участливый вопрос вызвал новый приступ смеха волшебницы. Она веселилась вовсю и, едва ей удавалось поднять взгляд на нашу ошарашенную компанию, снова заходилась в смехе. Вообще-то я ее понимал – побыв здесь всего пару недель, невозможно не испытать отчаянную скукотищу, – но быть объектом ее затянувшего веселья абсолютно не хотелось. Может быть, поэтому более импульсивная Галина сделала по направлению к волшебнице несколько угрожающих шагов, на что та, так и оставаясь в скрюченном положении, вытянула руку с растопыренными пальцами, словно пытаясь остановить надвигающееся в лице моей девушки возмездие, и сквозь душащий ее смех выдавила:
– Не бейте бабушку!
Галочка замерла, уверенная, что с приведенной мною красоткой определенно не все в порядке. А острячка, уже не в силах бороться со смехом, рухнула на пол. Честно говоря, я даже заволновался за нашу проводницу, когда подскочили девочки и, склонившись над девушкой-старушкой, пытались привести ее в чувство.
И через какое-то время нашим врачевательницам удалось вывести хранительницу из состояния удушающего смеха, в продолжение которого я пытался убедить Галину, что это и есть наша пожилая защитница. Я был очень убедителен, но Галя, в конце концов поверив мне, была далеко не в восторге от чувства юмора хранительницы музея. Какой девушке может понравиться шутка с прижимающейся к ее парню незнакомой девицей? И совсем неважно, сколько ей на самом деле лет, если выглядит она просто куколкой. Галочка бросила на волшебницу такой сердитый взгляд, что я даже стал опасаться, что моя девушка не справится с охватившим ее гневом и не удержится от того, чтобы не пнуть лежащую на полу молодку под ребра.
Наконец Динара пришла в себя.
– Извините, ребятки, бога ради. Ну простите старую.
– Нашли время забавляться, – пробурчала Галочка.
– Просто не могла удержаться, – Наша провожатая с помощью девочек поднялась на ноги, наклонила голову и, забормотав, провела ладонями по лицу, а затем по складкам своего комбинезона.
Когда она, тряхнув головой, выпрямилась, на нас смотрела красивая статная дама возраста «баба ягодка опять». Волосы изменили оттенок, на лице появились мелкие морщинки, в глазах – знание и уверенность в своих силах, а фигура под комбинезоном пополнела в нужных местах, в общем, «ягодка» и есть.
Женщины они всегда женщины. Начинают кокетничать в детском саду, затем жеманятся в школе, многообещающе улыбаются в юности, а потом почему-то, вместо того чтобы обольщать конкретного мужчину, начинают меряться силами между собой, частенько забывая, с чего началось их противостояние. Я был уверен, что и Динара прибегла к этим метаморфозам только для того, чтобы заставить понервничать Галину. Мне не нравилось происходящее, но, поскольку на территории Школы магии такая скучная мирная жизнь, я понимал, почему волшебница-ниндзя решила блеснуть другими своими умениями.
– Так лучше? – поинтересовалась вредина у Гали, всем своим видом давая понять, что, несмотря на возраст, ей все по плечу.
– Лучше, – с вызовом буркнула Галочка и для надежности схватила меня за руку.
Но Динара уже достаточно позабавилась, чтобы давать развитие скандалу, поэтому посерьезнела и, вспомнив, зачем мы, собственно, тут оказались, повела нас вперед. Через какое-то время она спросила:
– А как вы дверь-то открыли? Ключ нашли?
– Нет, у меня девчонки профессиональные домушницы, – ответил я и добавил: – Боюсь, как бы в плохую компанию не попали.
– Отмычкой?
Девочки от негодования даже остановились, и Варя взбеленилась:
– Мы что, жулики?! Поколдовали чуть, делов-то, замочек ерундовый, вы бы еще одним шпингалетом обошлись! Неужели ничего серьезнее поставить нельзя, с секретом? Даже ригель, и тот некаленый. А механизм? Грегор ключ найдет, даже волчьими лапами его отпереть может.
Пока я размышлял, с каких это пор девочки так интересуются замками, хранительница музея возразила:
– Да тут замок просто для отвода глаз стоит, дверь на охранном заклинании, его не взломать.
Но тут к сестре подключилась Даша:
– Если для отвода глаз, так что же вы его вскрыть не смогли? А если охранные заклинания такие надежные, почему же надо Сашу домой возвращать? Подошел бы Грегор, потыкался, порычал, а охранное заклинание ему по лбу бац! Могли бы его даже с поличным взять. – И она, прищурившись, добавила: – Что-то ваше волшебство не очень-то и работает.
Но хранительница не стала одергивать зарвавшихся школьниц, а любезно спросила:
– И как вам удается замки чужие вскрывать? – После обличающей девичьей тирады слово «чужие» было вставлено как нельзя кстати.
Девочки смутились на какое-то время, но затем Варя, вкинув голову, словно красноармеец на допросе у белых, произнесла:
– Как-как? Прощупаю его, цилиндр поверну, и все, – она задумалась и добавила: – Это если на собачку не закрыто. Тогда сначала собачку, а уж потом цилиндр. При вращении еще неплохо ригель подтолкнуть.
Я с ужасом ее слушал, сообразив, что моя шутка про «домушниц» могла оказаться правдой, но волшебница внимательно посмотрела на сестер и уточнила:
– Чем подтолкнуть?
– Ну не руками же. Мы же в Школе магии как-никак.
– Вот именно! – обрадовалась Динара Равильевна решив, что она загнала сестер в ловушку. – В музее очень сильный блокиратор, у вас бы не получилось.
– Ах так? – обиделась Даша, не привыкшая надолго передавать сестре пальму первенства. – Вы, как хохотали, помните?
Волшебница кивнула и спросила:
– А при чем здесь мой смех?
– При том, – не стала более миндальничать Даша. – Я его забрала, там еще минут на семь осталось. Смех не болезнь, и я подумала, что ничего страшного не будет, если его немного у себя подержу, да и все равно его тут смыть некуда. Хотите, назад отдам?
И, не дав возможности хранительнице музея ответить согласием, потерла ручки одна об другую, раскрыла ладони в сторону женщины и слабо дунула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82