Когда я спросила его, знаком ли он с Виноградовой Татьяной — так зовут мою сестру, — он сказал, что это имя ему ни о чем не говорит и пригрозил мне, что, если я попытаюсь запутать его, он вынужден будет ударить меня… Тогда я стала плакать и клясться, что у меня нет никакого саквояжа, что я ничего не знаю… Но он в ответ на мои уверения достал из кармана смятую афишу — мою последнюю афишу, где моя фотография находится в самом центре, да еще и снята я там так удачно… и швыряет ее мне в лицо. «Это ты?» — кричит он. Я говорю, что, конечно, это я, разве не видно. И тут он называет меня не Ларисой, а как-то по-другому, сейчас затрудняюсь вспомнить… И я отвечаю ему, что я не та, за которую он меня принимает. И снова он кричит на меня и спрашивает, как могла я предпочесть сытую жизнь своим материнским обязанностям… Поверьте, я так ничего и не поняла. Он неожиданно ушел, хлопнув дверью, а я была в таком состоянии, что даже не нашла в себе сил заглянуть к детям. Утром я пошла в сберкассу, чтобы снять деньги и куда-нибудь с Машей и Никиткой уехать от греха подальше. А когда вернулась, увидела, что все в моей квартире перевернуто вверх дном, а в комнате на том же самом кресле сидит это чудовище…
Маша вспомнила, как Сергей рассказывал ей о том, что встретил Ларису на улице в разных туфлях. «Да уж, можно себе представить, как же она разволновалась, что не заметила даже, что обула разные туфли, бедняжка…
— А как же он вошел к вам? — спросила Маша.
— Думаю, что я находилась в таком состоянии, что оставила дверь незапертой или он еще ночью взял запасные ключи, они же висят прямо возле двери, на крючке.
— И что было потом? — раздался голос Марты.
— А потом он снова стал кричать на меня, сказал, что мой сын ждет меня и что мне надо только отдать ему саквояж, и он отвезет меня к сыну. А потом раздался звонок, это пришла ты, Машенька… И я бы намекнула тебе о том, что надо срочно вызывать милицию, что мне угрожает опасность, но ведь этот человек обещал в случае моего неповиновения сделать и вам с Никиткой плохо. Поэтому я ничего тебе не сказала…
— Но мы и так поняли. А когда вас посадили в машину и увезли, позвонили в аэропорт и узнали, каким рейсом и куда улетела Лариса Ветрова.
— Представьте себе, эти чудесные дети прикатили сюда, в Саратов, на отцовских «жигулях», чтобы только спасти вас, Лариса, — сказала Марта. — И если бы не они, вы до сих пор лежали бы в… чемодане…
При слове «чемодан» Лариса вздрогнула и съежилась.
— Я вспомнила… Мы прилетели в Саратов, взяли такси и приехали в гостиницу! Точно! Но мне было так плохо, в голове шумело, все кружилось перед глазами, а он все твердил про какой-то саквояж, а потом… Я помню только, что мне стало плохо, словно в комнате стало душно…
Он раздел вас и уложил в ваш же чемодан, — сказала Маша. — А мы разыскали вас с помощью Соломона и привезли сюда, к Марте. Соломон и Марта — друзья.
— Думаю, что произошло какое-то чудовищное недоразумение, — заключила из всего услышанного Марта. — Ефим Борисович явно вас с кем-то спутал…
— Так вы знакомы с ним? — повторила свой вопрос Маша.
— Знала я одного Ефима Борисовича, и не дай Бог кому встретиться с ним… Но мы потом поговорим об этом. Главное, что теперь вы в безопасности, что скоро начнете поправляться… Он сделал вам укол, чтобы вы какое-то время спали, думаю, что он собирался избавиться от вас и вывезти вот таким вот образом, в чемодане, из гостиницы… Вполне вероятно, что он и сам понял, что спутал вас с кем-то…
Но Маша Ларисе уже не верила. Уж слишком много совпадений. И действительно, откуда было знать этому типу о том, что у Ларисы есть сын?
Марта дала Ларисе выпить лекарство, укрыла ее одеялом, и они вышли с Машей из комнаты.
— Пусть она поспит, она еще очень слаба, а ей пришлось так много вспомнить…
— А вы верите ей? — спросила Маша.
— Верю, — ответила Марта. — Очень даже верю.
В это время на их голоса со второго этажа спустились Сергей с Соломоном. Они выглядели довольными, и чувствовалось, что они поговорили от души.
— Лариса пришла в сознание, — сказала им Маша. — Она сейчас отдыхает, а завтра, может, она нам что-нибудь расскажет…
Ей не захотелось сейчас, на ночь глядя, расстраивать Сергея новостью о том, что Лариса — это вовсе не та Лариса, которую они так любили и уважали… Что Лариса — оборотень. Овечка в волчьей шкуре. Или наоборот: волчица в овечьей шкуре…
Марта, которая прочувствовала это и тоже промолчала, предложила ребятам «стелиться». Это означало, что и сегодняшнюю ночь путешественники вместе со своим новым другом проведут в нормальных, человеческих условиях, которые в сто раз даже лучше детсадовских.
— А где же Никитка? — спросила Маша у ребят. — Куда вы его дели?
— Он до сих пор спит, — таков был ответ.
— Ну и зря, а что же он будет делать ночью?
— Маленькие дети помногу спят, так что не переживай, — мягко успокоила ее Марта. — Маша, ты ляжешь в большой комнате на диване, я в своей спальне, а вы, ребята, наверху, в библиотеке.
Перед тем, как удалиться к себе в спальню, Марта обошла весь дом и, заглянув в каждую из комнат, пожелала всем спокойной ночи.
Маша крепко спала и видела море, Ялту и розовые сады, когда ее разбудили. Распахнув глаза, она увидела перед собой взлохмаченное существо, которое голосом ее брата шептало ей в самое ухо: «Машка, ты спишь?»
— Слушай, ты чего это бродишь по ночам? — Маша обняла и прижала к себе брата, по которому уже успела соскучиться. — Говорю же тебе всегда — не ложись спать вечером, ночью-то что будешь делать? Ты чего-нибудь хочешь? Как ты себя чувствуешь?
Она, возможно, успела бы ему задать еще несколько таких почти материнских вопросов, если бы Никита не перебил ее:
— Слушай, что это ты со мной как с маленьким разговариваешь? Сначала я, конечно, проснулся и никак не мог понять, где нахожусь. Пошел гулять по дому. И вдруг увидел ее, Марту… Она сидела в своей спальне, перед зеркалом… Она — ведьма!
— Бог с тобой, Никита, что ты такое говоришь? Марта — добрейшая из женщин!
— Я знаю, что говорю… Смотри, что она с себя сняла… — и Никитка сунул ей прямо в лицо что-то непонятное, шелковистое и прохладное.
Маша от омерзения чуть не закричала и вскочила с постели.
— Что это? Включи немедленно свет!
— Я бы включил, да нельзя, — еще более таинственным голосом говорил Никита. — У меня спички есть. Подожди, сейчас…
Вспыхнул свет, и Маша увидела на кровати седые волосы. Длинные и некрасивые, как пакля.
— Это ее парик, поняла? Она сняла его прямо на моих глазах, как скальп. А на самом деле у твоей Марточки длинные белые волосы с какой-то прозеленью… как у русалки…
— Никита, у меня от твоих слов у самой волосы на голове встают дыбом, того и гляди поседеют и позеленеют… Парик…
Она уже более спокойно трогала его и даже поднесла к носу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Маша вспомнила, как Сергей рассказывал ей о том, что встретил Ларису на улице в разных туфлях. «Да уж, можно себе представить, как же она разволновалась, что не заметила даже, что обула разные туфли, бедняжка…
— А как же он вошел к вам? — спросила Маша.
— Думаю, что я находилась в таком состоянии, что оставила дверь незапертой или он еще ночью взял запасные ключи, они же висят прямо возле двери, на крючке.
— И что было потом? — раздался голос Марты.
— А потом он снова стал кричать на меня, сказал, что мой сын ждет меня и что мне надо только отдать ему саквояж, и он отвезет меня к сыну. А потом раздался звонок, это пришла ты, Машенька… И я бы намекнула тебе о том, что надо срочно вызывать милицию, что мне угрожает опасность, но ведь этот человек обещал в случае моего неповиновения сделать и вам с Никиткой плохо. Поэтому я ничего тебе не сказала…
— Но мы и так поняли. А когда вас посадили в машину и увезли, позвонили в аэропорт и узнали, каким рейсом и куда улетела Лариса Ветрова.
— Представьте себе, эти чудесные дети прикатили сюда, в Саратов, на отцовских «жигулях», чтобы только спасти вас, Лариса, — сказала Марта. — И если бы не они, вы до сих пор лежали бы в… чемодане…
При слове «чемодан» Лариса вздрогнула и съежилась.
— Я вспомнила… Мы прилетели в Саратов, взяли такси и приехали в гостиницу! Точно! Но мне было так плохо, в голове шумело, все кружилось перед глазами, а он все твердил про какой-то саквояж, а потом… Я помню только, что мне стало плохо, словно в комнате стало душно…
Он раздел вас и уложил в ваш же чемодан, — сказала Маша. — А мы разыскали вас с помощью Соломона и привезли сюда, к Марте. Соломон и Марта — друзья.
— Думаю, что произошло какое-то чудовищное недоразумение, — заключила из всего услышанного Марта. — Ефим Борисович явно вас с кем-то спутал…
— Так вы знакомы с ним? — повторила свой вопрос Маша.
— Знала я одного Ефима Борисовича, и не дай Бог кому встретиться с ним… Но мы потом поговорим об этом. Главное, что теперь вы в безопасности, что скоро начнете поправляться… Он сделал вам укол, чтобы вы какое-то время спали, думаю, что он собирался избавиться от вас и вывезти вот таким вот образом, в чемодане, из гостиницы… Вполне вероятно, что он и сам понял, что спутал вас с кем-то…
Но Маша Ларисе уже не верила. Уж слишком много совпадений. И действительно, откуда было знать этому типу о том, что у Ларисы есть сын?
Марта дала Ларисе выпить лекарство, укрыла ее одеялом, и они вышли с Машей из комнаты.
— Пусть она поспит, она еще очень слаба, а ей пришлось так много вспомнить…
— А вы верите ей? — спросила Маша.
— Верю, — ответила Марта. — Очень даже верю.
В это время на их голоса со второго этажа спустились Сергей с Соломоном. Они выглядели довольными, и чувствовалось, что они поговорили от души.
— Лариса пришла в сознание, — сказала им Маша. — Она сейчас отдыхает, а завтра, может, она нам что-нибудь расскажет…
Ей не захотелось сейчас, на ночь глядя, расстраивать Сергея новостью о том, что Лариса — это вовсе не та Лариса, которую они так любили и уважали… Что Лариса — оборотень. Овечка в волчьей шкуре. Или наоборот: волчица в овечьей шкуре…
Марта, которая прочувствовала это и тоже промолчала, предложила ребятам «стелиться». Это означало, что и сегодняшнюю ночь путешественники вместе со своим новым другом проведут в нормальных, человеческих условиях, которые в сто раз даже лучше детсадовских.
— А где же Никитка? — спросила Маша у ребят. — Куда вы его дели?
— Он до сих пор спит, — таков был ответ.
— Ну и зря, а что же он будет делать ночью?
— Маленькие дети помногу спят, так что не переживай, — мягко успокоила ее Марта. — Маша, ты ляжешь в большой комнате на диване, я в своей спальне, а вы, ребята, наверху, в библиотеке.
Перед тем, как удалиться к себе в спальню, Марта обошла весь дом и, заглянув в каждую из комнат, пожелала всем спокойной ночи.
Маша крепко спала и видела море, Ялту и розовые сады, когда ее разбудили. Распахнув глаза, она увидела перед собой взлохмаченное существо, которое голосом ее брата шептало ей в самое ухо: «Машка, ты спишь?»
— Слушай, ты чего это бродишь по ночам? — Маша обняла и прижала к себе брата, по которому уже успела соскучиться. — Говорю же тебе всегда — не ложись спать вечером, ночью-то что будешь делать? Ты чего-нибудь хочешь? Как ты себя чувствуешь?
Она, возможно, успела бы ему задать еще несколько таких почти материнских вопросов, если бы Никита не перебил ее:
— Слушай, что это ты со мной как с маленьким разговариваешь? Сначала я, конечно, проснулся и никак не мог понять, где нахожусь. Пошел гулять по дому. И вдруг увидел ее, Марту… Она сидела в своей спальне, перед зеркалом… Она — ведьма!
— Бог с тобой, Никита, что ты такое говоришь? Марта — добрейшая из женщин!
— Я знаю, что говорю… Смотри, что она с себя сняла… — и Никитка сунул ей прямо в лицо что-то непонятное, шелковистое и прохладное.
Маша от омерзения чуть не закричала и вскочила с постели.
— Что это? Включи немедленно свет!
— Я бы включил, да нельзя, — еще более таинственным голосом говорил Никита. — У меня спички есть. Подожди, сейчас…
Вспыхнул свет, и Маша увидела на кровати седые волосы. Длинные и некрасивые, как пакля.
— Это ее парик, поняла? Она сняла его прямо на моих глазах, как скальп. А на самом деле у твоей Марточки длинные белые волосы с какой-то прозеленью… как у русалки…
— Никита, у меня от твоих слов у самой волосы на голове встают дыбом, того и гляди поседеют и позеленеют… Парик…
Она уже более спокойно трогала его и даже поднесла к носу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34