ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Руки ее блуждали по всему телу Люсьена. останавливаясь на самых чувствительных местах. Ощутив ее пальцы на вздрагивающей мужской плоти, Люсьен задохнулся. А впрочем, сейчас ему, кажется, и дышать было не надо, все жизненные соки сосредоточились в самой сладости ее ласк. Она заводила его, не давала опомниться, вела к высшей точке наслаждения, и вот он превратился в пылающий сосуд страсти, жаждущей немедленного утоления.
Влажное прикосновение ее губ заставило Люсьена протяжно застонать. Пальцы их сплелись. Микаэла завладевала постепенно всем его существом, и огонь, пожирающий Люсьена, разгорался еще сильнее.
Губы ее, коснувшись на мгновение кончиков его пальцев, сомкнулись на гордо восставшей плоти. Трепетное дрожание ее языка доводило Люсьена до изнеможения. В конце концов он не выдержал — неумолимое желание выплеснулось наружу.
— О, Мики, — простонал он, — ты убиваешь меня!..
— Но ведь тебе нравится умирать у меня на руках, разве не так, Люсьен? — Микаэла улыбнулась и, не дожидаясь ответа, не давая ему передохнуть, вновь принялась за любовную игру.
— Ну пожалуйста, прошу тебя… — Люсьен задержал дыхание и зажмурился, тщетно пытаясь унять дрожь, пробегавшую по всему его телу. — Довольно. Хватит…
Микаэла слизнула последние свидетельства его утоленного желания, и звуки его голоса растворились в наступившей тишине. Весь он сейчас был подобен вулкану, только что извергнувшему свою пылающую лаву.
Тем временем ищущие губы Микаэлы, ее неутомимые руки продолжали свое дело.
— Посмотри на меня, Люсьен! — Она властно повторила его собственные слова. — Кто перед тобой, кого ты видишь?
— Мне для этого и глаз открывать не надо, — хрипло проговорил Люсьен. — Я тебя хоть в непроглядной мгле тысячи ночей узнаю. И в глухой тишине всегда будет звучать твой голос. Мне достаточно протянуть руку, чтобы понять: ты здесь, ты всегда со мной…
Люсьен страстно потянулся к ней, и Микаэла уступила, уверенная, что теперь он испытывает то же, что и она, любя его безумно, безоглядно. Даже если это действительно последний миг их близости, все равно Люсьен стал ее неотделимой частью, и ни пространство, ни время тут не властны. Память об этом человеке всегда будет гореть в ее душе, и никакого мужчину так, как его, она уже любить не сможет. Он открыл ей глубины ее собственного сердца, и именно поэтому она никогда не простит того, что он заставил любить себя с закрытыми глазами. Она влюбилась в то, что могло быть, точно так же, как Люсьен любил то, чего быть не могло у него с Сесиль. Теперь наконец-то Микаэла поняла, какую муку пережил он, потеряв эту женщину, но сохранив тоску мечтаний, которым не суждено было стать реальностью. Чувствуя, как всю ее, до кончиков пальцев, охватывает желание, Микаэла снова и снова отдавалась ритму любви. Она откликалась на каждое движение Люсьена, в то время как огонь внутри ее разгорался все сильнее и сильнее, пока наконец экстаз полностью не поглотил ее. Мир вокруг стал бешено вращаться; Микаэла купалась в волнах невыразимого наслаждения, отнимающего у нее последние силы. Она теснее прильнула к Люсьену, ощущая, как его дрожь передается ей, упоенно впитывая его томительные стоны. В этот последний раз ей хотелось шептать слова любви, но в конце концов безумная страсть погрузила ее во тьму умиротворенного молчания…
Глава 19
Прошло немало времени, пока у Люсьена достало сил и желания поднять голову. О Боже! Они с Микаэлой лежали на ковре, наполовину скрытые под столом.
Выходит, подхвативший их порыв страсти был так силен, что даже до кровати они не добрались. Мягкая тахта была в двух шагах, но с таким же успехом она могла быть в тысяче миль отсюда. Да что там ковер! Огонь желания поглотил Люсьена настолько, что он и колючей проволоки бы не заметил.
— Микаэла? — Люсьен приподнялся на локтях и посмотрел на ангельское лицо, чуть розовевшее в мерцающем свете ночника. Его жена была погружена в глубокий сон. Люсьен улыбнулся. Что ж, это и неудивительно — она выпила столько, что это количество бренди двух здоровых мужчин свалило бы с ног. Можно представить, каково будет похмелье!
Люсьен на цыпочках отошел в сторону, хотя никакой нужды в подобной предосторожности не было: даже если бы тяжелый компас упал на пол, Микаэла все равно бы не проснулась. Он бережно поднял ее на руки, перенес на постель, подоткнул простыни, прикрыл одеялом и, неторопливо натягивая одежду, посмотрел на спящую красавицу, золотистые волосы которой рассыпались по подушке. С улыбкой вспоминал он о необыкновенной страсти, равно охватившей их обоих, — это результат не только нынешней ночи, но и всех прежних ночей, что провели они в объятиях друг друга. Что бы ни вставало между ними, существовала некая сила, притягивавшая их друг к другу, как магнит.
Погруженный в свои мысли, Люсьен осторожно прикрыл дверь и побрел на палубу. Его угнетало то, что насчет их будущего так ничего и не было решено. Микаэла попросила развода, но о деньгах и словом не обмолвилась. Это так на нее похоже — она слишком независима, чтобы полагаться на чью-либо поддержку.
Как бы ни представляла себе Микаэла свою будущую жизнь, Люсьен твердо решил предоставить ей свободу выбора, к которой она всегда так стремилась. Более дорогого подарка она скорее всего и не желала. А вот ее отказ отвечать на вопросы, касающиеся той страшной ночи, поверг его в сильнейшее смущение. Что-то ей было известно, что-то такое, о чем она не хочет рассказывать. И что означали все эти ее намеки…
— Люсьен? — На опустевшей палубе голос Вэнса прозвучал особенно громко. — Я должен извиниться перед тобой.
— За что? — Люсьен даже головы к нему не повернул, неподвижно глядя, как полночная луна отбрасывает свой серебряный свет на поверхность воды.
— Ты сам прекрасно знаешь за что, — пробурчал Вэнс, — но я хочу, чтобы ты знал: ничего такого по дороге в Новый Орлеан между нами не было. Ну а сейчас я распоряжусь, чтобы все вещи Микаэлы перенесли на твой корабль.
— Думаю, она предпочтет остаться здесь, — все так же спокойно откликнулся Люсьен. Повернувшись, он направился было вниз, но Взнс неожиданно остановил его:
— Еще одно. Только что из города вернулся Родди Блэнкеншип — он рассказывает интересные вещи. После всего происшедшего нынче в казармах Карлоса Моралеса вызвал сам генерал О'Рейли: говорят, ему стало известно о том, что Моралес берет взятки. При обыске у него обнаружили в карманах английские деньги. Мора-леса обвиняют и в том, что он бросил в тюрьму молодую женщину только за то, что она отказалась выйти за него замуж. Ходят слухи, что он пытался затащить ее в постель в обмен на снятие выдвинутых против нее ложных обвинений.
— Действительно интересно, — заметил Люсьен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70