Он быстро подошел и взял ее за руку.
— Хватит, Селина. Ты промокла, пойдем в экипаж.
— Какой толк от экипажа без лошадей?
Для целей Джеймса такой экипаж подходил как нельзя лучше.
— Они вернутся.
— Я подожду здесь, — заявила Селина.
— Селина, не испытывай мое терпение. — Джеймс быстро подхватил ее и забросил себе на плечо. — Ты сейчас же отправишься в экипаж, моя милая.
— Я не твоя милая. — Селина забарабанила кулачками по его спине, и Джеймс вдруг ощутил, что ему это нравится. Добравшись до экипажа, он открыл дверцу, бесцеремонно засунул ее внутрь и сам забрался следом.
Селина мгновенно забилась в угол и сложила руки под грудью, что так нравилось Джеймсу. Когда-нибудь он скажет ей об этом.
— Ну что, — весело сказал он. — Слава Богу, Вонтел догадался все закрыть. Здесь нам будет тепло и сухо.
— Летти будет беспокоиться обо мне.
— Мне очень жаль. Когда мы вернемся, я расскажу ей обо всех обстоятельствах. — Джеймс не любил врать, но временами это было просто необходимо. — А пока успокойся и сними одежду.
— Что? — Девушка крепче обняла себя, от чего грудь поднялась еще выше. — Я ничего не сниму с себя, — заявила она.
— Но ты вымокла.
— И ты тоже.
Джеймс расстегнул сюртук.
— Я тоже разденусь.
— Нет! — Она резко отвернулась, и ее сердито поджатые губы и гордо поднятый подбородок озадачили Джеймса.
Придется попробовать другой ход. Быстро просмотрев содержимое корзины мисс Фишер и обнаружив там только лимонад и сандвичи, Джеймс занялся корзиной Лиам. Он благодарно улыбнулся, увидев лежавшую там бутылку шампанского. Достав завернутые в льняные салфетки бокалы, он вытащил бутылку, откупорил ее и улыбнулся вскрикнувшей от испуга Селине.
— Это согреет нас, — сказал он, разливая шампанское в бокалы.
— Но это шампанское!
— Да.
— Я не одобряю крепких напитков, — сказала Селина и снова отвернулась. — Что нам делать?
Им многое предстояло сделать. Но вначале ему предстояло успокоить ее и развязать ей язык.
— Нам недолго придется ждать, уверяю тебя. Такое уже случалось.
— Правда? — Селина с надеждой взглянула на него.
— Конечно. Вонтел наверняка выпряг лошадей, чтобы они попаслись, а Антоний убежал.
— Антоний?
— Да, это гнедой коренной. Он иногда бывает непредсказуемым. А остальные последовали за ним. Но они не могли уйти далеко. Вонтел быстро их найдет.
— Сколько это займет времени? Джеймс пожал плечами.
— Час или два.
— Слабое утешение для меня, — сказала Селина, откинувшись на спинку сиденья. — Провести два часа наедине с мужчиной, который презирает тебя.
Он поставил бутылку на пол и протянул Селине бокал.
Девушка отрицательно замотала головой.
— Я же сказала, что не пью крепких напитков.
— Но это только чтобы согреться. От одного бокала шампанского не опьянеешь.
Джеймс вручил Селине бокал и внимательно наблюдал, как она осторожно взяла его, поднесла к губам, сморщила нос от пузырьков и сделала глоток. Она сделала другой глоток, третий, а потом выпила содержимое до конца.
— Вкусно, да?
Джеймс залпом осушил свой бокал и долил ей еще.
— Это очень согревает. Она рассмеялась.
— Кто тебе сказал? Твоя няня?
— Не помню. А почему ты считаешь, что пьянство ужасно? Я имею в виду настоящее пьянство.
Селина отпила немного.
— Потому что оно является причиной диких выходок у людей. Я очень боюсь пьяных: никогда не знаешь, чего от них ожидать.
— Ты говоришь о своих родителях? И как это у них проявляется? — спросил он, стараясь сохранять хладнокровие.
— Я точно не знаю. — Селина отпила немного и облизнула губы. — Видишь ли, когда это случается, они сначала начинают пить… потом отсылают слуг в их комнаты.
Нас с Летти тоже запирают.
— Запирают? — недоверчиво переспросил Джеймс. — Надеюсь, ненадолго?
— О да. — Девушка вздохнула, и взгляд у нее стал немного рассеянным и печальным. — Иногдане разрешали выходить день или два. Самое долгое заключение длилось три дня. Это так ужасно. Без Летти я бы наверняка не выжила. Побледнев, Джеймс попытался осмыслить услышанное.
— Но ты наверняка догадываешься, почему твои родители запирают тебя. Может, они беспокоятся о твоей безопасности?
Она покачала головой.
— Нет. Они не хотят, чтобы мы видели, как они занимаются поисками.
— Поисками? — спросил Джеймс, и сердце у него екнуло. — А почему ты так думаешь?
— Очень просто, — пояснила Селина и отпила шампанского. — Мебель, картины и другие вещи сдвинуты. В некоторых комнатах все перевернуто вверх дном.
— Понятно. Тебе, должно быть, тяжело это видеть.
— Я научилась скрывать свои чувства. Они радуются, заметив мой ужас, поэтому я никогда не показываю своего страха, — произнесла она. — Можно мне еще немного шампанского, чтобы согреться?
Джеймс долил в ее бокал и положил бутылку в корзину. Там он заметил небольшую коробочку, перевязанную серебряной ленточкой, которую венчала желтая роза. Джеймс улыбнулся, довольный заботливостью Лиам. Она заслужила его благодарность этим вечером.
Он протянул коробочку Селине.
— Открой ее. Внутри что-то очень приятное для тебя. Селина прижала к себе розу и улыбнулась Джеймсу.
— Ты так добр. И я уверена, что ты также расстроился из-за лошадей. Джеймс, прости меня, что я смутила тебя своей просьбой и…
— Я решил принять твое предложение.
— Я больше никогда… Правда?
— Да, но сначала ты должна объяснить мне, зачем тебе это нужно.
— Ну хорошо. — Она понюхала розу, и ее взгляд слегка затуманился. — Ты же видел этого отвратительного Перси-валя Лечвита? Ты видел, как он пытался заставить меня подчиняться ему?
— Да, но расскажи, почему этот человек угрожает тебе?
— Не он, а его отец, Бертрам Лечвит. Слухи, которые дошли до тебя, правдивы. Мои родители дали ему повод надеяться, что благосклонно отнесутся к его браку со мной.
У Джеймса сжалось сердце.
— А тебе это не по душе?
— Но он такой мерзкий. — Девушка наклонилась и громко зашептала: — Толстый старик, от которого пахнет вином и помадой. Он брызжет слюной, когда разговаривает. А однажды, — тут она содрогнулась, — он сжал мне… сжал мою… и пробормотал что-то странное… что он отведает этот фрукт.
Только огромным усилием воли Джеймс не позволил себе взглянуть на то, что сжал этот отвратительный Лечвит. При мысли о том, что такой негодяй прикасался к невинной девушке, кровь закипела у него в жилах. Этот мерзавец еще поплатится!
— Не думай о нем, просто объясни остальное.
— Но разве ты еще не понял?
— Я хочу, чтобы ты сама пояснила.
— Единственное, что может заставить родителей отказаться от предложения Лечвита, — это другое предложение. Но этого не случится. Так что мне остается одно.
— Что же? — Скомпрометировать себя, чтобы у Лечвита пропало желание жениться на мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63