— «Нет» вы тоже не сказали! И не спешите говорить, Крус! Прощайте!…
V
Генеральный директор компании «Камера обскура» сидел в своем кабинете и, казалось, был полностью поглощен изучением какой-то пуговки, пополнившей его коллекцию раритетов. Однако, глядя, как подрагивает его левое ухо, техник Самос понял, что Цезарь внимательно слушает только что доставленную ему магнитофонную запись.
— К счастью, на всю Гурарру не хватило средств, — рокотал магнитофон, — конечно, пострадает и кое-кто из невинных, зато логово Цезаря будет уничтожено дотла вместе с Системой и с телекратами!
Цезарь махнул рукой, и Самос выключил магнитофон.
— Он устал, — сказал Цезарь. — Ему пора отдохнуть. Вы согласны со мной, Самое?
— Я полностью разделяю ваше мнение, господин Це…
— Отныне можете меня называть просто — мой Цезарь.
— Это для меня великая честь, мой Цезарь! — сверкнул Самос единственным глазом.
— Займитесь им сами, Самос, извините за каламбур.
— Слушаюсь, мой Цезарь!
Самое направился к двери. Голос Цезаря остановил его:
— А Барсово ущелье… это далеко?
— По-моему, в Бальзамических горах, мой Цезарь.
— Это в Стране Оранжевых Озер?… В стране, от которой ничего не осталось, кроме названия цвета?… Любимого цвета Син-сина… Пусть ущельем займется Абабас, остальным ни слова.
— Слушаюсь, мой Цезарь. А что прикажете делать с Крусом?
— Вы полагаете, что он?…
— Не исключено, мой Цезарь.
— Жаль. Такие люди, как он, нам очень нужны, Самос. Ступайте.
Цезарь щелкнул тумблером интерфона:
— Касас, вы следите за нашим новичком?… Убирать его
только в самом крайнем случае, а вот чтобы он был податливее, небольшое родимое пятнышко на щеке ему наверняка не помешает, как вы думаете, Касас?
— Я понял вас, мой Цезарь, — скороговоркой ответил интерфон.
VI
Крус стоял на пороге рыбацкой хижины, растерянно озираясь. Вокруг простиралось застывшее море пустыни. На ближайшем бархане виднелись силуэты двух вертолетов. Походкой лунатика, которая органично вписывалась в безжизненный лунный пейзаж, Крус направился к вертолетам. Один из них стремительно поднялся в воздух и тут же растаял в ночи.
Крус подошел ко второй машине. Постоял в нерешительности, словно ожидая команды, затем забрался в кабину. Он опустился в сиденье для пилота, осмотрелся, обратил внимание на оптический прицел над рулевым управлением, приник к нему и увидел гребень бархана. Затем нащупал гашетку и, немного поколебавшись, нажал ее. Не услышав выстрела, нажал еще раз, глянул в глазок прицела и обомлел: гребень бархана был срезан, словно бритвой, а по склону вниз лениво ползла лавина расплавленного песка!…
Крус откинулся на сиденье и вытер вспотевший лоб. Затем усмехнулся, сравнив убойную силу своего старенького шестизарядного «сервуса» с только что испытанным оружием, и включил двигатель.
Вертолет легко оторвался от земли и по спирали стал быстро набирать высоту. Крус не принял еще окончательного решения, даже не заглянул в черный пенал: сначала он хотел увидеть Изабелл, которая, если с ней все в порядке, наверное, уже ждет его у дверей виллы…
Так оно и было. Едва он приземлился и заглушил мотор, как из темноты вынырнула собачонка я с радостным лаем бросилась к вертолету.
— Только без нежностей! — с напускной строгостью сказал Крус, вытирая облизанную щеку, хотя в душе радовался встрече не меньше Изабелл.
Они вошли в виллу. Крус зажег свет, внимательно огляделся и не заметил ничего подозрительного. Он достал из бара бутылку с ионом, налил Изабелл и себе, залпом выпил. Затем опустился в кресло-качалку и, преодолев внутреннее сопротивление, включил телевизор. На экране возникло возбужденное лицо Касаса:
— … стящая победа! Да, дамы и господа, мы были свидетелями драматической схватки двух титанов — супердетектива Круса и суперубийцы Зольдатта! Победил наш гураррский титан!
Оператор Зольдатт оказался андулийским агентом, засланным к нам, чтобы истребить цвет гураррской нации. Прибегая к шантажу и угрозам, он сколотил группу «АВЦ» во главе с подставным лицом, рекламным актером Цезарем Грисом. Опытный диверсант, Зольдатт сумел войти в доверие даже к такому проницательному человеку, как режиссер Син-син, который, узнав страшную правду о своем операторе, получил тяжелую психическую травму. Дамы и господа, мы еще раз покажем вам эти знаменательные кадры: супердетектив Крус навещает больного Син-сина…
Крус увидел себя стоящим у изголовья режиссера.
— Поздравляю вас, — говорил Син-син, — вы блестяще завершили свой крестовый поход!
Крус схватил кресло-качалку и обрушил его на экран. Раздался взрыв, осколки стекла впились ему в лицо, кровь заливала глаза, но он все крушил и крушил телевизор, пока от аппарата не остались одни обломки.
Шатаясь, Крус добрался до ванной и долго держал голову под душем. Затем выпрямился и уставился в зеркало.
Оттуда на него таращилось чужое окровавленное лицо, на левой щеке которого можно было различить геральдический щит с вензелем «АВЦ». И лишь присутствие Изабелл, жалобно скулившей у его ног, вынуждало Круса верить, что это его лицо…
— Идем, Изабелл, — сказал он, — наш поход еще не закончен.
Крус запер дверь виллы и в сопровождении перепуганной собачонки решительно двинулся к вертолету.
VII
С кошачьей ловкостью, удивительной для его солидной комплекции, Син-син вскарабкался по водосточной трубе на второй этаж телестудии, перемахнул через перила балкона и проскользнул в открытую форточку.
В полной темноте, действуя на ощупь, он опустил двойные шторы, стараясь не греметь ключами, запер все двери и только тогда зажег свет.
Син-син находился в съемочном павильоне, который, судя по толстому слою осевшей повсюду пыли, давно уже не использовался по назначению, превратившись в склад для всякого хлама.
Режиссер порылся в груде одежды и извлек оттуда черный вечерний фрак. Он сбросил халат, ночной колпак и переоделся. Затем проверил исправность телекамеры, остальной аппаратуры, нашел среди рухляди бутафорский электростул и поставил его перед объективом. Из кармана халата вынул сценарий, уселся на электростул, поискал нужную позу, стараясь выглядеть как можно более непринужденно. Подошел к камере, проверил, все ли в порядке и, скомандовав громким шепотом: «Внимание! При— готовились! Мотор!», одним прыжком снова очутился на стуле. Открыв сценарий на последней странице, Син-син обратился к воображаемым телезрителям:
— Дамы и господа, я недаром назвал свой фильм «Девятым валом». Это вершина, но и конец искусства, дальше некуда, дальше — зияющая бездна!…
Закончив монолог, он сорвался со стула и выключил телекамеру. Затем подбежал к режиссерскому пульту и после ряда манипуляций нажал кнопку воспроизведения видеозаписи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41