Мы начали взбираться в гору. Вади говорила мне, куда сворачивать. Вместо дороги теперь тянулась тропинка, но вскоре и она исчезла в густом лесу возле ветхого домика с гаражом сзади. Гараж только выглядел ветхим: фары осветили новые и крепкие доски внутри.
Я выключил мотор, погасил фары и потянулся к ручному тормозу. Вади, должно быть, сидела как на иголках в ожидании этой минуты. Я услышал, как она наклонилась и раздался щелчок, будто она вытащила что-то из-под щитка. Дверца на ее стороне распахнулась.
Я закричал, чтобы она остановилась, и выскочил из грузовика, чтобы поймать ее. Но она уже поджидала меня.
Как только я выбрался из кабины, вспыхнула молния, маленькая, зеленая, яркая. Я видел, как она приближается, и понял, что это сделала Вади при помощи предмета, который держала в руках. Затем молния ударила в меня, и это был конец.
Когда я пришел в себя, вокруг не было ни души, и на меня лился дождь так же, как тогда на доктора.
Некоторое время я с трудом полз к гаражу, и вскоре мне удалось до него добраться и подняться с ощущением тяжести и боли во всем теле. Руки и ноги были словно чужие. Я стоял в гараже, укрываясь от дождя, растирал онемевшие конечности и думал.
Весь мой энтузиазм испарился. Я больше не хотел на Олений Рог. Чернота его вершины пугала и наводила чувство жуткого одиночества, и одному Богу было известно, что творится там под покровом туч. Вспышки молнии — настоящей небесной молнии — ярко освещали деревья, с которых стекала вода.
Потом я подумал о Салли Тэйт и о маленьком рыжеволосом парнишке, и еще подумал, что Эд Беттс, возможно, уже где-нибудь наверху пробирается через лес в поисках меня. Я не знал, сколько времени был в беспамятстве.
Я проверил, на месте ли револьвер, и обнаружил, что он на месте. Я не пошел в гору прямым путем. Я сообразил, что у девушки было достаточно времени найти своего брата и предупредить его, и он мог ждать меня как раз на этой дороге. Я свернул на восток, вспомнив, что там есть ущелье, в котором можно укрыться. Прежде я бывал на Оленьем Роге, но только при дневном свете, когда лежал снег, и со мной были друзья, и самое опасное, на что можно было рассчитывать, это встреча с медведем.
Я карабкался по крутому склону горы, пробираясь между деревьями. Лил дождь. При вспышках молнии видно было каждую жилочку на листьях деревьев, зато после наваливалась такая темень, что казалось, будто солнце и звезды еще не изобрели. Я никак не мог отыскать ущелье. Я знал только, что еще поднимаюсь, — в этом-то не было никакого сомнения. Через некоторое время дождь ослабел.
Крутой склон резко оборвался, и я чуть не скатился кубарем в длинную неглубокую котловину, густо поросшую лесом. Сквозь деревья просвечивали огни.
Я пошел осторожнее. Из глубины слышались голоса и какой-то металлический скрежет.
Вскоре я подошел к поляне. Она была не более десяти футов в поперечнике. Почти рядом со мной стояли две палатки, так хитро спрятанные между деревьями, что нужно было практически подойти вплотную, чтобы их обнаружить.
Из одной палатки слышалось сонное всхлипывание ребенка. В центре поляны стояли Вади и ее брат. Они разглядывали металлическую мачту, составленную из отдельных частей, которая поднималась из вырытой в земле ямы. Вершина мачты тонула в облаках. На земле около ямы стоял фонарь.
Лица Вади и ее брата были раздраженными.
Вади, как мне показалось, была напугана. Она все смотрела на палатки. Через минуту из одной из них вышел Марлин. Он выглядел усталым, промок от дождя и был в отвратительном настроении.
Марлин подошел прямо к Вади, ругая ее за то, что она сделала. Арнек сказал по-английски:
— Я ее сюда не звал… я ее отправляю сегодня же домой.
— А что толку! Все равно нам придется теперь менять базу.
— Возможно, и нет, — сказал Арнек решительно. Он смотрел на уходящую в высоту мачту, мягко поскрипывающую в местах стыков.
— Вы дурак, — резко сказал Марлин холодным, презрительным тоном. — Зря вы затеяли эту историю, Арнек. Надо было вам связываться с этой девчонкой, да еще Ребенка сделать! И тех парней в фургоне не сумели убрать. Одного убили, а другого оставили живым. А потом она теряет единственный шанс, который у нас оставался. Вы что, не знаете, сколько денег мы на этом потеряем? А сколько времени уйдет на поиск нового места? Да и где вы еще найдете такое место, как это?
Голос Арнека был хоть и твердым, но уверенности в нем не хватало.
— Да перестаньте вы ругаться и вспоминать эти подробности. Нам нужен еще час времени, и гори тогда все огнем. Гор на планете много.
— Неужели? — презрительно спросил Марлин и посмотрел на Вади.
Арнек неуверенно взглянул на сестру и снова сосредоточил внимание на мачте. Лицо Вади было белее мела. Она дернулась было к палатке, но Арнек грубо оттолкнул ее и заговорил с ней на своем языке. Марлин снова ушел в палатку.
Я проскользнул позади палаток к той из них, куда только что вошел Марлин. Внутри что-то жужжало и выло. Приподняв брезент, я юркнул в палатку.
У меня не было времени осмотреться. Вся палатка была заставлена каким-то электронным оборудованием. Марлин сидел на табуретке перед большим щитом, на котором было расположено около дюжины мониторов, похожих на миниатюрные экраны слежения. У меня лишь хватило времени разглядеть на экранах окрестности Оленьего Рога и прилегающей местности. Марлин, очевидно, контролировал окрестности с помощью специальных камер, которые посылали изображение сюда. Передача сигнала, должно быть, велась узко направленным лучом, потому что изображение было на редкость четким. Теперь я знал, каким образом божье око наблюдало за мной и доктором на Танкхэнноке.
Я еще не понял, как они вызывали молнии, но я был совершенно уверен, что Эд Беттс получит одну такую в свою машину, хорошо видную на экране.
Марлин обернулся и увидел, что в палатке не Арнек. Он вскочил быстрее, чем я мог себе представить. Подняв легкий табурет, на котором сидел, он запустил им в меня и ловко отпрыгнул в сторону. За ту секунду, которая понадобилась мне, чтобы нагнуть голову, спасаясь от табуретки, он достал револьвер.
Времени на выстрел у него не хватило. Я выстрелил в него дважды. Он упал. Я вышиб револьвер из его рук, тесно прижался к брезентовой стенке около входного клапана, не давя на нее. Брезент был светопроницаемый, а маленькие лампочки над контрольным щитом не отбрасывали теней.
Арнек входить не стал.
Прошла секунда, другая, я нервничал. Потом услышал его крик: «Марлин, Марлин!» — и осторожно, стараясь ничего не задеть, вбежал в узкое пространство позади щита с оборудованием. Не заметив там никаких кабелей, я догадался, что генератор, видимо, под землей, внизу. Пол был из какого-то темно-серого материала, к которому был прикреплен щит с экранами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Я выключил мотор, погасил фары и потянулся к ручному тормозу. Вади, должно быть, сидела как на иголках в ожидании этой минуты. Я услышал, как она наклонилась и раздался щелчок, будто она вытащила что-то из-под щитка. Дверца на ее стороне распахнулась.
Я закричал, чтобы она остановилась, и выскочил из грузовика, чтобы поймать ее. Но она уже поджидала меня.
Как только я выбрался из кабины, вспыхнула молния, маленькая, зеленая, яркая. Я видел, как она приближается, и понял, что это сделала Вади при помощи предмета, который держала в руках. Затем молния ударила в меня, и это был конец.
Когда я пришел в себя, вокруг не было ни души, и на меня лился дождь так же, как тогда на доктора.
Некоторое время я с трудом полз к гаражу, и вскоре мне удалось до него добраться и подняться с ощущением тяжести и боли во всем теле. Руки и ноги были словно чужие. Я стоял в гараже, укрываясь от дождя, растирал онемевшие конечности и думал.
Весь мой энтузиазм испарился. Я больше не хотел на Олений Рог. Чернота его вершины пугала и наводила чувство жуткого одиночества, и одному Богу было известно, что творится там под покровом туч. Вспышки молнии — настоящей небесной молнии — ярко освещали деревья, с которых стекала вода.
Потом я подумал о Салли Тэйт и о маленьком рыжеволосом парнишке, и еще подумал, что Эд Беттс, возможно, уже где-нибудь наверху пробирается через лес в поисках меня. Я не знал, сколько времени был в беспамятстве.
Я проверил, на месте ли револьвер, и обнаружил, что он на месте. Я не пошел в гору прямым путем. Я сообразил, что у девушки было достаточно времени найти своего брата и предупредить его, и он мог ждать меня как раз на этой дороге. Я свернул на восток, вспомнив, что там есть ущелье, в котором можно укрыться. Прежде я бывал на Оленьем Роге, но только при дневном свете, когда лежал снег, и со мной были друзья, и самое опасное, на что можно было рассчитывать, это встреча с медведем.
Я карабкался по крутому склону горы, пробираясь между деревьями. Лил дождь. При вспышках молнии видно было каждую жилочку на листьях деревьев, зато после наваливалась такая темень, что казалось, будто солнце и звезды еще не изобрели. Я никак не мог отыскать ущелье. Я знал только, что еще поднимаюсь, — в этом-то не было никакого сомнения. Через некоторое время дождь ослабел.
Крутой склон резко оборвался, и я чуть не скатился кубарем в длинную неглубокую котловину, густо поросшую лесом. Сквозь деревья просвечивали огни.
Я пошел осторожнее. Из глубины слышались голоса и какой-то металлический скрежет.
Вскоре я подошел к поляне. Она была не более десяти футов в поперечнике. Почти рядом со мной стояли две палатки, так хитро спрятанные между деревьями, что нужно было практически подойти вплотную, чтобы их обнаружить.
Из одной палатки слышалось сонное всхлипывание ребенка. В центре поляны стояли Вади и ее брат. Они разглядывали металлическую мачту, составленную из отдельных частей, которая поднималась из вырытой в земле ямы. Вершина мачты тонула в облаках. На земле около ямы стоял фонарь.
Лица Вади и ее брата были раздраженными.
Вади, как мне показалось, была напугана. Она все смотрела на палатки. Через минуту из одной из них вышел Марлин. Он выглядел усталым, промок от дождя и был в отвратительном настроении.
Марлин подошел прямо к Вади, ругая ее за то, что она сделала. Арнек сказал по-английски:
— Я ее сюда не звал… я ее отправляю сегодня же домой.
— А что толку! Все равно нам придется теперь менять базу.
— Возможно, и нет, — сказал Арнек решительно. Он смотрел на уходящую в высоту мачту, мягко поскрипывающую в местах стыков.
— Вы дурак, — резко сказал Марлин холодным, презрительным тоном. — Зря вы затеяли эту историю, Арнек. Надо было вам связываться с этой девчонкой, да еще Ребенка сделать! И тех парней в фургоне не сумели убрать. Одного убили, а другого оставили живым. А потом она теряет единственный шанс, который у нас оставался. Вы что, не знаете, сколько денег мы на этом потеряем? А сколько времени уйдет на поиск нового места? Да и где вы еще найдете такое место, как это?
Голос Арнека был хоть и твердым, но уверенности в нем не хватало.
— Да перестаньте вы ругаться и вспоминать эти подробности. Нам нужен еще час времени, и гори тогда все огнем. Гор на планете много.
— Неужели? — презрительно спросил Марлин и посмотрел на Вади.
Арнек неуверенно взглянул на сестру и снова сосредоточил внимание на мачте. Лицо Вади было белее мела. Она дернулась было к палатке, но Арнек грубо оттолкнул ее и заговорил с ней на своем языке. Марлин снова ушел в палатку.
Я проскользнул позади палаток к той из них, куда только что вошел Марлин. Внутри что-то жужжало и выло. Приподняв брезент, я юркнул в палатку.
У меня не было времени осмотреться. Вся палатка была заставлена каким-то электронным оборудованием. Марлин сидел на табуретке перед большим щитом, на котором было расположено около дюжины мониторов, похожих на миниатюрные экраны слежения. У меня лишь хватило времени разглядеть на экранах окрестности Оленьего Рога и прилегающей местности. Марлин, очевидно, контролировал окрестности с помощью специальных камер, которые посылали изображение сюда. Передача сигнала, должно быть, велась узко направленным лучом, потому что изображение было на редкость четким. Теперь я знал, каким образом божье око наблюдало за мной и доктором на Танкхэнноке.
Я еще не понял, как они вызывали молнии, но я был совершенно уверен, что Эд Беттс получит одну такую в свою машину, хорошо видную на экране.
Марлин обернулся и увидел, что в палатке не Арнек. Он вскочил быстрее, чем я мог себе представить. Подняв легкий табурет, на котором сидел, он запустил им в меня и ловко отпрыгнул в сторону. За ту секунду, которая понадобилась мне, чтобы нагнуть голову, спасаясь от табуретки, он достал револьвер.
Времени на выстрел у него не хватило. Я выстрелил в него дважды. Он упал. Я вышиб револьвер из его рук, тесно прижался к брезентовой стенке около входного клапана, не давя на нее. Брезент был светопроницаемый, а маленькие лампочки над контрольным щитом не отбрасывали теней.
Арнек входить не стал.
Прошла секунда, другая, я нервничал. Потом услышал его крик: «Марлин, Марлин!» — и осторожно, стараясь ничего не задеть, вбежал в узкое пространство позади щита с оборудованием. Не заметив там никаких кабелей, я догадался, что генератор, видимо, под землей, внизу. Пол был из какого-то темно-серого материала, к которому был прикреплен щит с экранами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12