Отец ею вполне доволен. Ведь он ожидает от вашего пола лишь двух вещей. Умения украсить спальню и способности к воспроизводству детей.
И вновь Полетт замерла. Несомненно, Бонни вышла замуж, руководствуясь лишь меркантильными целями, — то есть продавая собственную красоту ради возможности вкусить прелестей красивой обеспеченной жизни. И теперь сознание Полетт переполняла мысль о том, не входило ли в число намерений Франко стремление исполнить свои желания в той же мере, в коей некогда претворял их в жизнь его папаша? Франко использовал ее лишь для воплощения своих целей, но почему же она с настойчивостью, достойной лучшего применения, не решалась взглянуть в лицо реальности?
И вдруг Полетт осенило: уж не потому ли Бонни пыталась использовать свое, хоть и ограниченное, влияние на Карлоса, когда пыталась отложить их свадьбу… Стало быть, и Бонни претендует на то, чем хочет завладеть Франко?
Полетт не знала, что и думать, ее подозрения менялись с каждой секундой, но теперь она осознавала, насколько беззащитнее стала после ночи, проведенной в постели с этим обворожительным негодяем. Она могла жить с ложью, если та вызвана стремлением доставить удовольствие умирающему человеку, но она не могла жить с ней и одновременно в согласии с собою при всех прочих условиях.
— Ты поразительно холодна. — Его крепкие загорелые руки внезапно стали гладить ее груди, и волна желания поднялась из глубины ее тела.
— Не трогай меня! — задохнулась Полетт от возмущения, слезы чуть не брызнули у нее из глаз. Господи, насколько же уязвимой она чувствовала себя сейчас.
Легким движением Франко повернул ее к себе лицом. Внезапные резкие складки залегли в уголках его губ.
— Я хочу забыть про этот остров и его обитателей хотя бы на эти несколько часов. — Он отбросил назад упавшие Полетт на глаза серебристые пряди волос и сжал в ладонях ее лицо. — Когда я занимаюсь с тобой любовью, я забываю обо всем на свете. И это сладчайшее изо всех известных мне забвений…
Яхта двинулась в путь вокруг острова. Поскольку площадь его составляла не более квадратной мили, эта прогулка продлится недолго. Полетт позволила Франко проводить ее в удобную каюту и осмотрела несколько уже приготовленных для нее купальных костюмов. Потратив немало времени, она выбрала бикини наименее смелого покроя. Поднявшись по трапу наверх, она обнаружила, что команда, спешно покидая яхту, забирается на моторную лодку.
— Почему они уезжают?
— Чтобы оставить нас наедине, — сообщил Франко, явно забавляясь ее вопросом. Пристальным взглядом своих золотисто-медовых глаз он лениво скользнул по ее полной упругой груди и округлости точеных бедер.
Густая краска залила лицо Полетт.
Франко стянул с себя рубашку и небрежно отшвырнул ее в сторону. У него было изумительное тело атлета. Проведя языком по пересохшим губам, Полетт опустила взгляд на его джинсы. Она надеялась, что под ними обнаружит плавки, но, когда Франко снял джинсы, под ними не оказалось ничего, что скрывало бы его мужское естество.
— Не смущайся. Привыкай. Я всегда плаваю совсем раздетый.
— Это я вижу, — загипнотизированная представшей перед ней картиной, Полетт наблюдала, как Франко, прекрасным прыжком оторвавшись от борта яхты, нырнул в море и быстро поплыл, рассекая воду мощными гребками.
Не столь способная пловчиха, Полетт спустилась в воду по предназначенному для этого трапу. Море окутало ее нежным теплом, и она почувствовала необычайный прилив энергии.
Рядом с ней вынырнул Франко.
— Что-то ты не больно активна.
— Только не надо тянуть меня под воду или вытворять какие-нибудь подобные штучки. — предупредила Полетт.
В ответ он горячо поцеловал ее, и желание, уже давно охватившее Полетт, теперь стало столь сильным, что она перестала грести и погрузилась бы под воду, если бы Франко вовремя не подхватил ее. Полчаса спустя, откинувшись в шезлонге, Полетт сжимала в руке бокал с мартини, ощущая, как по каждой клеточке ее тела растекается приятная нега. Когда восхитительное тепло вдруг резко пропало, она нехотя открыла прикрытые темными очками глаза и обнаружила, что Франко пристраивает над нею зонтик.
— Не порти удовольствия, — пробормотала она.
— Ты обгоришь… а если обгоришь, — невозмутимо разъяснил Франко, — то я не смогу к тебе прикасаться.
— Я бы предпочла обгореть…
— Я тебе не верю! — Он обхватил ее не терпящими возражений руками, и Полетт задрожала, почувствовав электризующее прикосновение его согретого солнцем тела. Франко освободился от прикрывающего бедра полотенца.
— Тебе не кажется, что стоит хоть что-нибудь надеть? — выпалила Полетт, желая и не находя в себе сил отвести взгляд от его обнаженного тела.
— Мне кажется, что тебе необходимо взять несколько уроков анатомии, — мягко рассмеялся он, рассматривая ее пылающие жаром щеки. — Что, твой муж раздевался исключительно в темноте?
— Что за пошлый вопрос!
Она вдруг разъярилась. Он, видимо, считает, что желание превратит ее в бессловесную рабыню? Что секс заставит ее быть слепой ко всему остальному?
— И, возвращаясь к тому предмету, который ты не стал обсуждать, — бросила она, — я не желаю принимать участия в этой фальшивой свадьбе!
— Порой всем нам приходится делать то, чего мы не желаем.
— Значит, тебе этого тоже не хочется? — Ее охватило безотчетное раздражение. Сжав губы, она мучительно старалась побороть то страстное желание, которое он сумел вызвать в ней со столь обидной легкостью.
— Думаю, обручальное кольцо — последняя из наград, которую я стал бы тебе дарить…
Ее аметистовые глаза распахнулись во всю ширь.
— Наградой? И эту отвратительную пародию на свадьбу ты называешь наградой?
Не обращая внимания на охватившую ее ярость, Франко одарил Полетт мрачной усмешкой.
— Пародия или нет, но все равно свадьба состоится и ты станешь моей женой… на некоторое время.
— Слушай, ты, самовлюбленный и самоуверенный негодяй! — накинулась на него Полетт. — Ты считаешь, что это награда? Это наказание! В отличие от тебя, я уважаю таинство брака. Для меня это не какая-нибудь выгодная затея… Ты же пользуешься всем и вся, чтобы заполучить то, чего тебе хочется!
Глаза Франко потемнели, он стремительно поднялся на ноги, всем своим видом выражая презрение.
— Неужели? — парировал он сухо. — Шесть лет назад я мог бы сказать твоему отцу, как близки мы с тобой стали, и, совершенно уверен, он приложил бы все усилия, чтобы только не увидеть тебя женою этого анемичного Арманда Трампа.
Полетт с ненавистью сверкнула глазами. Ей никогда не приходила в голову подобная возможность.
— Я мог сам лично поговорить с Трампом. Я мог превратить для него брак с тобой в такое унизительное мероприятие, что он сам, дабы избежать позора, отказался бы от этой свадьбы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
И вновь Полетт замерла. Несомненно, Бонни вышла замуж, руководствуясь лишь меркантильными целями, — то есть продавая собственную красоту ради возможности вкусить прелестей красивой обеспеченной жизни. И теперь сознание Полетт переполняла мысль о том, не входило ли в число намерений Франко стремление исполнить свои желания в той же мере, в коей некогда претворял их в жизнь его папаша? Франко использовал ее лишь для воплощения своих целей, но почему же она с настойчивостью, достойной лучшего применения, не решалась взглянуть в лицо реальности?
И вдруг Полетт осенило: уж не потому ли Бонни пыталась использовать свое, хоть и ограниченное, влияние на Карлоса, когда пыталась отложить их свадьбу… Стало быть, и Бонни претендует на то, чем хочет завладеть Франко?
Полетт не знала, что и думать, ее подозрения менялись с каждой секундой, но теперь она осознавала, насколько беззащитнее стала после ночи, проведенной в постели с этим обворожительным негодяем. Она могла жить с ложью, если та вызвана стремлением доставить удовольствие умирающему человеку, но она не могла жить с ней и одновременно в согласии с собою при всех прочих условиях.
— Ты поразительно холодна. — Его крепкие загорелые руки внезапно стали гладить ее груди, и волна желания поднялась из глубины ее тела.
— Не трогай меня! — задохнулась Полетт от возмущения, слезы чуть не брызнули у нее из глаз. Господи, насколько же уязвимой она чувствовала себя сейчас.
Легким движением Франко повернул ее к себе лицом. Внезапные резкие складки залегли в уголках его губ.
— Я хочу забыть про этот остров и его обитателей хотя бы на эти несколько часов. — Он отбросил назад упавшие Полетт на глаза серебристые пряди волос и сжал в ладонях ее лицо. — Когда я занимаюсь с тобой любовью, я забываю обо всем на свете. И это сладчайшее изо всех известных мне забвений…
Яхта двинулась в путь вокруг острова. Поскольку площадь его составляла не более квадратной мили, эта прогулка продлится недолго. Полетт позволила Франко проводить ее в удобную каюту и осмотрела несколько уже приготовленных для нее купальных костюмов. Потратив немало времени, она выбрала бикини наименее смелого покроя. Поднявшись по трапу наверх, она обнаружила, что команда, спешно покидая яхту, забирается на моторную лодку.
— Почему они уезжают?
— Чтобы оставить нас наедине, — сообщил Франко, явно забавляясь ее вопросом. Пристальным взглядом своих золотисто-медовых глаз он лениво скользнул по ее полной упругой груди и округлости точеных бедер.
Густая краска залила лицо Полетт.
Франко стянул с себя рубашку и небрежно отшвырнул ее в сторону. У него было изумительное тело атлета. Проведя языком по пересохшим губам, Полетт опустила взгляд на его джинсы. Она надеялась, что под ними обнаружит плавки, но, когда Франко снял джинсы, под ними не оказалось ничего, что скрывало бы его мужское естество.
— Не смущайся. Привыкай. Я всегда плаваю совсем раздетый.
— Это я вижу, — загипнотизированная представшей перед ней картиной, Полетт наблюдала, как Франко, прекрасным прыжком оторвавшись от борта яхты, нырнул в море и быстро поплыл, рассекая воду мощными гребками.
Не столь способная пловчиха, Полетт спустилась в воду по предназначенному для этого трапу. Море окутало ее нежным теплом, и она почувствовала необычайный прилив энергии.
Рядом с ней вынырнул Франко.
— Что-то ты не больно активна.
— Только не надо тянуть меня под воду или вытворять какие-нибудь подобные штучки. — предупредила Полетт.
В ответ он горячо поцеловал ее, и желание, уже давно охватившее Полетт, теперь стало столь сильным, что она перестала грести и погрузилась бы под воду, если бы Франко вовремя не подхватил ее. Полчаса спустя, откинувшись в шезлонге, Полетт сжимала в руке бокал с мартини, ощущая, как по каждой клеточке ее тела растекается приятная нега. Когда восхитительное тепло вдруг резко пропало, она нехотя открыла прикрытые темными очками глаза и обнаружила, что Франко пристраивает над нею зонтик.
— Не порти удовольствия, — пробормотала она.
— Ты обгоришь… а если обгоришь, — невозмутимо разъяснил Франко, — то я не смогу к тебе прикасаться.
— Я бы предпочла обгореть…
— Я тебе не верю! — Он обхватил ее не терпящими возражений руками, и Полетт задрожала, почувствовав электризующее прикосновение его согретого солнцем тела. Франко освободился от прикрывающего бедра полотенца.
— Тебе не кажется, что стоит хоть что-нибудь надеть? — выпалила Полетт, желая и не находя в себе сил отвести взгляд от его обнаженного тела.
— Мне кажется, что тебе необходимо взять несколько уроков анатомии, — мягко рассмеялся он, рассматривая ее пылающие жаром щеки. — Что, твой муж раздевался исключительно в темноте?
— Что за пошлый вопрос!
Она вдруг разъярилась. Он, видимо, считает, что желание превратит ее в бессловесную рабыню? Что секс заставит ее быть слепой ко всему остальному?
— И, возвращаясь к тому предмету, который ты не стал обсуждать, — бросила она, — я не желаю принимать участия в этой фальшивой свадьбе!
— Порой всем нам приходится делать то, чего мы не желаем.
— Значит, тебе этого тоже не хочется? — Ее охватило безотчетное раздражение. Сжав губы, она мучительно старалась побороть то страстное желание, которое он сумел вызвать в ней со столь обидной легкостью.
— Думаю, обручальное кольцо — последняя из наград, которую я стал бы тебе дарить…
Ее аметистовые глаза распахнулись во всю ширь.
— Наградой? И эту отвратительную пародию на свадьбу ты называешь наградой?
Не обращая внимания на охватившую ее ярость, Франко одарил Полетт мрачной усмешкой.
— Пародия или нет, но все равно свадьба состоится и ты станешь моей женой… на некоторое время.
— Слушай, ты, самовлюбленный и самоуверенный негодяй! — накинулась на него Полетт. — Ты считаешь, что это награда? Это наказание! В отличие от тебя, я уважаю таинство брака. Для меня это не какая-нибудь выгодная затея… Ты же пользуешься всем и вся, чтобы заполучить то, чего тебе хочется!
Глаза Франко потемнели, он стремительно поднялся на ноги, всем своим видом выражая презрение.
— Неужели? — парировал он сухо. — Шесть лет назад я мог бы сказать твоему отцу, как близки мы с тобой стали, и, совершенно уверен, он приложил бы все усилия, чтобы только не увидеть тебя женою этого анемичного Арманда Трампа.
Полетт с ненавистью сверкнула глазами. Ей никогда не приходила в голову подобная возможность.
— Я мог сам лично поговорить с Трампом. Я мог превратить для него брак с тобой в такое унизительное мероприятие, что он сам, дабы избежать позора, отказался бы от этой свадьбы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42