Кроме того. Родитель поведал нам о Мастерах и о ста основных видах межзвездных зондов.
Свое оружие и исследовательское оборудование мы испытывали среди обломков зондов, прибывших на Эпсилон Эридан с первой волной, когда Галактика была юной. Как тревожно было смотреть на эти обломки, мерцающие под мучительно ясным звездным небом, — они лучше всех наставлений Родителя напоминали нам, сколь опасной стала Галактика.
Каждый из нас ждал дня, когда придет пора исполнить свой почетный долг. И этот день настал. День Запуска.
Я даже не оглянулся, чтобы последний раз взглянуть на Родителя. Ведь я был молод, полон энергии и не обращал внимания на такие мелочи. Двигатели вынесли меня в темноту, все органы чувств смотрели только вперед, в сторону цели. Крохотное пятнышко Солнца стало для меня центром Вселенной; я стрелой мчался к нему сквозь ночь.
Позже я пришел к осознанию того, что должен был чувствовать Родитель, отправляя нас в путь. Но тогда, в межзвездном пространстве, я беспечно убивал время, дробя свое сознание на тысячу отдельных частей и устраивая миллион маленьких состязаний между ними. Я рылся в архивах Мастеров, разучивал стихи, придумывал всевозможные сюжеты.
Наконец я достиг Солнца… как раз к началу войны.
С тех пор, как Земля начала транслировать свои экстравагантные, беззаботные передачи, мы, оставшиеся в живых, слушали симфонии Бетховена и тяжелый рок, спорили о достоинствах Китса, Лао-Цзы и Кобаяси Исса. Мы вели бесконечные дискуссии о странностях жизни на этой планете.
Я следил за многими землянами, но эта разведчица меня особенно заинтересовала. Приборы ее корабля ощупывали развалины совсем рядом с нашим последним прибежищем. Проникнуть в ее примитивный компьютер и считать вводимые туда мысли оказалось легко. Возможно, потому, что она мыслит, как Мастер.
Блоки и каналы глубоко во мне пробуждались ото сна длинной в шестьдесят миллионов лет. Этого требовала заложенная в меня программа: я почуял Цель.
Ждущий тоже забеспокоился. Встречающий прислушивался и приглядывался. К нам присоединились зонды поменьше — Агенты, Ученики, Защитники и Сеятели. Все уцелевшие в древней баталии несут в себе индивидуальные свойства своих создателей и давно погибших цивилизаций, и теперь попытаются самоутвердиться вновь. Как будто после стольких лет слияния можно восстановить независимость друг от друга. Все мы слышим, что и как думает каждый из нас. Я думаю о достижении Цели. Остальные — о какой-то ерунде. Их желания сейчас абсолютно неуместны. Цель — вот что превыше всего! Скоро в этом уголке Вселенной осуществится замысел моих предков.
6
На фоне звездного неба громоздились темные силуэты башен и шпилей. Давным-давно погибший город, город-призрак. Когда-то скалы кипели здесь от огромного количества тепла, выделявшегося при взрывах. Теперь об этом напоминала лишь застывшая стекловидная пена. Внизу, под грудами рухнувших лесов, лежали взорванные куски недостроенных аппаратов. Урсула пробиралась за Гэвином среди исковерканных обломков по гигантскому кладбищу кораблей-роботов. Жуткое место, пугавшее своими масштабами. Человечество не придумало оружия, способного вызвать такие разрушения. Сердце Урсулы сжалось от ледяного ощущения безнадежности.
«Конечно, это просто глупый рефлекс, — мысленно убеждала себя Урсула, — разрушители давно покинули Пояс». Но ее глаза все равно непроизвольно высматривали среди развалин фигуры чужаков. Несомненно было одно: человечество не сможет противостоять, если они вернутся.
— Это там, внизу, — сказал Гэвин, прокладывая дорогу во мрак покосившейся башни. Спеша в своем блестящем костюме вслед за роем мини-зондов, он выглядел совсем как человек. Ничто, кроме тембра голоса, не указывало на его происхождение от силиконовых предков.
Но дело не в предках. Сегодня понятие «человечество» включает в себя не только людей, а всех, кто только способен ценить музыку, наслаждаться закатами, сострадать другим существам и понимать юмор. Будущее внесет еще большее разнообразие, и Человек будет называться таковым не по строению тела, а по приверженности к системе человеческих ценностей. Это подтверждает вся история цивилизации с тех пор, как люди покинули земную колыбель, чтобы жить в мире под звездными небесами других планет.
Продвигаясь вслед за Гэвином сквозь покореженный металлический туннель, Урсула размышляла о том, что решение людей не было единственно возможным. Другие цивилизации могли использовать роботов для других целей.
Неведомые силы оставили на поверхности планетоида ужасный шрам. В глубине открывались многочисленные ходы. Гэвин переключил реактивный двигатель на торможение и показал рукой вперед:
— Мы как раз осматривали первые ответвления, когда один из разведчиков сообщил, что обнаружены инкубаторы.
Урсула тряхнула головой, не веря своим ушам.
— Инкубаторы? Герметически закрытые боксы, наполненные газом? Для поддержания органической жизни?
Гэвин поморщился, с трудом скрывая раздражение.
— Пойдем, мамочка, я тебе все покажу.
Урсула включила двигатель и последовала за своим партнером в глубину тоннеля. Прожектор на шлеме скафандра освещал путь.
Инкубаторы? Урсула задумалась. Уже несколько лет люди прочесывали развалины в поисках чужих космических аппаратов, но впервые обнаружено свидетельство визита живых существ. Неудивительно, что Гэвин раздражен. Незрелому андроиду впору заподозрить в этом глупую шутку.
Живые путешественники со звезд! Это и впрямь противоречит всякой логике. Но вскоре Урсула увидела первое подтверждение. В пыли лежали массивные двери шлюзовых камер, сорванные с петель. Пятна ржавчины могли образоваться только в воздушной среде.
Хотя по закону все разумные равны, биологический вид традиционно считается в Солнечной системе доминирующим. Между тем немало представителей класса ААА считают, что будущими лидерами станут их потомки. Расе андроидов предстоит покорять звезды. Открытие инопланетных зондов в поясе астероидов было для них добрым знаком. Конечно, с посланцами иных миров случилось нечто ужасное, но так или иначе Галактикой правят машины из металла и силикона. Будущее за ними.
Однако здесь, во чреве планетоида — исключение из правила.
Урсула протиснулась между обломками огромной глыбы, вывороченной из углеродистой скалы. Часть инкубаторов разрушилась от сотрясения, вызванного взрывами на поверхности, но некоторые, небольшие по размерам, как будто уцелели. И уж, во всяком случае, механизмы в этой пещере отличались от всех, найденных раньше.
Она обвела взглядом очертания сложных сепараторных колонок. «Химическое оборудование… и не для крекинга, не криогенное, а для синтеза органики!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Свое оружие и исследовательское оборудование мы испытывали среди обломков зондов, прибывших на Эпсилон Эридан с первой волной, когда Галактика была юной. Как тревожно было смотреть на эти обломки, мерцающие под мучительно ясным звездным небом, — они лучше всех наставлений Родителя напоминали нам, сколь опасной стала Галактика.
Каждый из нас ждал дня, когда придет пора исполнить свой почетный долг. И этот день настал. День Запуска.
Я даже не оглянулся, чтобы последний раз взглянуть на Родителя. Ведь я был молод, полон энергии и не обращал внимания на такие мелочи. Двигатели вынесли меня в темноту, все органы чувств смотрели только вперед, в сторону цели. Крохотное пятнышко Солнца стало для меня центром Вселенной; я стрелой мчался к нему сквозь ночь.
Позже я пришел к осознанию того, что должен был чувствовать Родитель, отправляя нас в путь. Но тогда, в межзвездном пространстве, я беспечно убивал время, дробя свое сознание на тысячу отдельных частей и устраивая миллион маленьких состязаний между ними. Я рылся в архивах Мастеров, разучивал стихи, придумывал всевозможные сюжеты.
Наконец я достиг Солнца… как раз к началу войны.
С тех пор, как Земля начала транслировать свои экстравагантные, беззаботные передачи, мы, оставшиеся в живых, слушали симфонии Бетховена и тяжелый рок, спорили о достоинствах Китса, Лао-Цзы и Кобаяси Исса. Мы вели бесконечные дискуссии о странностях жизни на этой планете.
Я следил за многими землянами, но эта разведчица меня особенно заинтересовала. Приборы ее корабля ощупывали развалины совсем рядом с нашим последним прибежищем. Проникнуть в ее примитивный компьютер и считать вводимые туда мысли оказалось легко. Возможно, потому, что она мыслит, как Мастер.
Блоки и каналы глубоко во мне пробуждались ото сна длинной в шестьдесят миллионов лет. Этого требовала заложенная в меня программа: я почуял Цель.
Ждущий тоже забеспокоился. Встречающий прислушивался и приглядывался. К нам присоединились зонды поменьше — Агенты, Ученики, Защитники и Сеятели. Все уцелевшие в древней баталии несут в себе индивидуальные свойства своих создателей и давно погибших цивилизаций, и теперь попытаются самоутвердиться вновь. Как будто после стольких лет слияния можно восстановить независимость друг от друга. Все мы слышим, что и как думает каждый из нас. Я думаю о достижении Цели. Остальные — о какой-то ерунде. Их желания сейчас абсолютно неуместны. Цель — вот что превыше всего! Скоро в этом уголке Вселенной осуществится замысел моих предков.
6
На фоне звездного неба громоздились темные силуэты башен и шпилей. Давным-давно погибший город, город-призрак. Когда-то скалы кипели здесь от огромного количества тепла, выделявшегося при взрывах. Теперь об этом напоминала лишь застывшая стекловидная пена. Внизу, под грудами рухнувших лесов, лежали взорванные куски недостроенных аппаратов. Урсула пробиралась за Гэвином среди исковерканных обломков по гигантскому кладбищу кораблей-роботов. Жуткое место, пугавшее своими масштабами. Человечество не придумало оружия, способного вызвать такие разрушения. Сердце Урсулы сжалось от ледяного ощущения безнадежности.
«Конечно, это просто глупый рефлекс, — мысленно убеждала себя Урсула, — разрушители давно покинули Пояс». Но ее глаза все равно непроизвольно высматривали среди развалин фигуры чужаков. Несомненно было одно: человечество не сможет противостоять, если они вернутся.
— Это там, внизу, — сказал Гэвин, прокладывая дорогу во мрак покосившейся башни. Спеша в своем блестящем костюме вслед за роем мини-зондов, он выглядел совсем как человек. Ничто, кроме тембра голоса, не указывало на его происхождение от силиконовых предков.
Но дело не в предках. Сегодня понятие «человечество» включает в себя не только людей, а всех, кто только способен ценить музыку, наслаждаться закатами, сострадать другим существам и понимать юмор. Будущее внесет еще большее разнообразие, и Человек будет называться таковым не по строению тела, а по приверженности к системе человеческих ценностей. Это подтверждает вся история цивилизации с тех пор, как люди покинули земную колыбель, чтобы жить в мире под звездными небесами других планет.
Продвигаясь вслед за Гэвином сквозь покореженный металлический туннель, Урсула размышляла о том, что решение людей не было единственно возможным. Другие цивилизации могли использовать роботов для других целей.
Неведомые силы оставили на поверхности планетоида ужасный шрам. В глубине открывались многочисленные ходы. Гэвин переключил реактивный двигатель на торможение и показал рукой вперед:
— Мы как раз осматривали первые ответвления, когда один из разведчиков сообщил, что обнаружены инкубаторы.
Урсула тряхнула головой, не веря своим ушам.
— Инкубаторы? Герметически закрытые боксы, наполненные газом? Для поддержания органической жизни?
Гэвин поморщился, с трудом скрывая раздражение.
— Пойдем, мамочка, я тебе все покажу.
Урсула включила двигатель и последовала за своим партнером в глубину тоннеля. Прожектор на шлеме скафандра освещал путь.
Инкубаторы? Урсула задумалась. Уже несколько лет люди прочесывали развалины в поисках чужих космических аппаратов, но впервые обнаружено свидетельство визита живых существ. Неудивительно, что Гэвин раздражен. Незрелому андроиду впору заподозрить в этом глупую шутку.
Живые путешественники со звезд! Это и впрямь противоречит всякой логике. Но вскоре Урсула увидела первое подтверждение. В пыли лежали массивные двери шлюзовых камер, сорванные с петель. Пятна ржавчины могли образоваться только в воздушной среде.
Хотя по закону все разумные равны, биологический вид традиционно считается в Солнечной системе доминирующим. Между тем немало представителей класса ААА считают, что будущими лидерами станут их потомки. Расе андроидов предстоит покорять звезды. Открытие инопланетных зондов в поясе астероидов было для них добрым знаком. Конечно, с посланцами иных миров случилось нечто ужасное, но так или иначе Галактикой правят машины из металла и силикона. Будущее за ними.
Однако здесь, во чреве планетоида — исключение из правила.
Урсула протиснулась между обломками огромной глыбы, вывороченной из углеродистой скалы. Часть инкубаторов разрушилась от сотрясения, вызванного взрывами на поверхности, но некоторые, небольшие по размерам, как будто уцелели. И уж, во всяком случае, механизмы в этой пещере отличались от всех, найденных раньше.
Она обвела взглядом очертания сложных сепараторных колонок. «Химическое оборудование… и не для крекинга, не криогенное, а для синтеза органики!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10