— Произведениями искусства? — воскликнула Джулия возмущенно. — Да он же ничего не смыслил в искусстве!
— По-видимому, он обладал гениальной способностью преподносить себя. Ну, потом у него была куча денег, а его офис располагался в богатой части города.
— Должно быть, его доля от тех ограблений, предположила Джулия.
— Да, похоже, ее оказалось достаточно, чтобы производить впечатление успеха. Когда Бьянка вернулась домой, он приехал вслед за ней. Сказал, что его фирма расширяется, открывает филиал в Венеции. А на самом деле, как я потом узнал, ему нужно было побыстрее убраться из Рима. Он продал некие «бесценные» артефакты одной могущественной семье, которая, естественно, захотела вернуть свои деньги, когда выяснилось, что эти вещи оказались подделками. Они прислали в Венецию своих людей, которые объяснили Джеймсу, что если он не заплатит, то у него будут неприятности. Выбора у него не было, и он заплатил. После этого оставшиеся деньги кончились очень быстро.
Джеймс был крайне расточителен. Покупал бесполезный хлам напоказ, делал неудачные капиталовложения. Это был довольно глупый и ограниченный человек.
— Да, — согласилась она. — Это его точная характеристика.
— Но не было ничего такого, что заставило бы меня заподозрить его в чем-то еще более худшем.
У него был паспорт на имя Джеймса Кардью, а девочка в метрике значилась как Роза Кардью. У него была целая папка бумаг, подтверждающих, что Джеймс Кардью — преуспевающий торговец произведениями искусства с целым списком благодарных клиентов в нескольких странах.
— Полагаю, что достать фальшивые документы не так уж трудно, были бы деньги.
— Какое-то время деньги у него точно были.
Когда средства кончились, он впал в отчаяние. Пытался достать денег у меня, хотя все это было уже после разорения и все знали, что у нас нет ничего.
Но он думал, что я что-то припрятал от кредиторов в тайнике. Полагал, что мне пора передать ему ."долю" Бьянки.
— Да, он мыслил именно так, — припомнила она. Никогда не верил, что все является таким, каким кажется, особенно если речь шла о деньгах. Может быть, он думал, когда они поженились, что у нее есть припрятанное состояние?
— Джеймс фактически признался в этом. Не думаю, что он женился на ней только по любви. А может быть, и совсем не по любви.
— Полагаешь, это должно привести меня в восторг? — со злостью спросила Джулия. — По-твоему, мне не наплевать, кого он там любил?
— Я не знаю, что ты чувствуешь. Когда-то ты очень сильно его любила.
— В другой жизни.
Он с усмешкой кивнул.
— Вот и я все время твержу себе, что то или это случилось в другой жизни. Но странно, как эти жизни накладываются друг на друга, когда этого меньше всего ждешь. Так или иначе, я, как дурак, взял в долг под залог ресторана — ради сестры.
— А через какое время он явился за добавкой?
— Очень скоро. На этот раз мы подрались, и ему пришлось поплавать в канале.
— Отлично, — просто сказала она.
— Единственной хорошей чертой, какую я в нем заметил, было то, что он, похоже, действительно любил Розу. Он был по-своему хорошим отцом.
— Хорошим отцом? После того, как разлучил девочку с матерью, не думая ни о той, ни о другой?
— Я имел в виду лишь то, что он проявлял по отношению к ней большую привязанность и интерес. Если она пыталась что-то рассказать ему, то он, чем бы ни был занят, откладывал свое дело и выслушивал ее до конца. Многие родители так не могут, как бы ни любили ребенка…
— Ладно, хорошо, — перебила его Джулия напряженным голосом. — Ты прав, он был хорошим отцом. Я теперь вспомнила, как он любил с ней общаться.
— А она его обожала. Бьянку она тоже полюбила. Тебе нелегко это слышать, но ты должна знать, с чем имеешь дело.
— Спасибо, — сказала она каким-то бесцветным голосом. — Сегодня кое-что показалось мне странным.
— Наверное, ты заметила, что она не плакала и не выказывала никаких чувств, да? Прошло уже четыре месяца, а она…
Джулия пристально посмотрела на него.
— Ты хочешь сказать, что она вообще не плакала?
— Ни разу. Даже в первый день, когда нам сообщили… — Он замолк и беспомощно пожал плечами; — Она просто замкнулась в себе.
— Да, — выдохнула Джулия. — Иногда это единственный способ самозащиты, которым можно воспользоваться.
— Розе всегда нравился карнавал, но сейчас она отказывается даже думать о нем.
— Карнавал?
— В феврале. Все надевают маски и яркие костюмы. В прошлом году она чудесно повеселилась с Джеймсом и Бьянкой. Может быть, именно поэтому она и не интересуется нынешним. Я не оставляю попыток увлечь ее, говорю ей, как это интересно, но… — Винченцо пожал плечами.
— Насильно в душу к человеку не влезешь, — сказала Джулия.
— Да, наверное.
Неожиданно ее прорвало:
— Что же мне делать? Знаешь, как я мечтала о том, что скажу ей, когда мы встретимся? А теперь что бы я ни сказала, все будет плохо. Что мне делать?
— Например, довериться мне..
— Вряд ли я к этому готова, — сказала она прежде, чем подумала.
Он поморщился.
— Видимо, нам лучше закончить этот разговор.
Нам обоим придется расхлебывать эту ситуацию, так что мы не можем позволить себе ссориться.
— А тем временем я целиком и полностью в твоих руках! — Хотя она решила воздерживаться от подобных высказываний, это оказалось выше ее сил.
Напряжение этого дня, беспомощное ощущение того, что она так близка к цели и в то же время так далека от нее, находили выход в горечи.
— В моих руках ты как раз в безопасности, — возразил Винченчо.
— Но моя дочь с тобой, а не со мной, — воскликнула она. — Как я могу с этим смириться?
— Ты хочешь сказать, простить это. Возможно, ты никогда и не простишь. Мы еще поговорим об этом.
— Когда я ее увижу?
— Адрес у тебя есть. Приходи в любое время.
— Ты знаешь, что я так не поступлю.
— Правильно, потому что ты хорошая мать. Тебя удерживает именно это, а вовсе не я.
— И это будет удерживать меня всегда, не так ли? На это ты и рассчитываешь.
— Не говори больше ничего, Джулия. Не говори таких вещей, от которых потом будет только хуже.
— Хуже? Что может быть хуже того, что уже есть? Неужели ты не понимаешь, что произошло?
Последний раз, когда я видела свою девочку, она цеплялась за меня и кричала: «Мамочка, не уходи!» А сегодня она.., даже.., не узнала.., меня.
Джулия сильно дрожала, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Но все усилия оказались тщетными. Она разразилась рыданиями, похожими на истерические крики.
— Джулия! — Винченцо кинулся к ней, но она заслонилась от него руками.
— Нет.., нет.., не подходи… Я в порядке.
— Нет, не в порядке. Позволь хотя бы помочь тебе.
— Как ты можешь мне помочь, когда мы с тобой враги? — задохнулась она. — Это ведь так, разве нет?
— Нет, мы не враги. Мы по-разному смотрим на некоторые вещи, но врагами быть никак не можем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30